Тилли Бэгшоу - Оборотная сторона полуночи-2. Как феникс из пепла

На следующем этапе путешествия идиллия исчезла. В означенной точке координат Эллу встретила молодая женщина по имени Агнес, и они тащились почти три километра по каменистому крутому откосу. Затем она завязала Элле глаза, посадила на заднее сиденье с виду дорогого «рейнджровера-велара», после чего минут сорок везла по ухабистой извилистой лесной дороге. Совершенно потерявшая ориентировку и вымотанная, Элла чуть было не потребовала, чтобы ее отпустили обратно домой, но после восьми изнурительных часов в дороге решила увидеть все своими глазами.

Место, представшее ее взору, походило скорее на фешенебельную гостиницу, нежели на лагерь для заключенных, на что красноречиво намекали прочные ворота. Среди аккуратно подстриженных газонов и лужаек виднелись небольшие белые летние домики, мягкий свет уличных фонариков выхватывал из сумерек ухоженные цветочные клумбы и очаровательные извилистые прогулочные дорожки, выложенные кирпичом. Тут и там стояли припаркованные гольф-кары, некоторые – доверху нагруженные мешками наподобие тех, куда складывают грязное белье. От увиденного у Эллы еще больше усилилось ощущение, что она прибыла на курорт Сан-Исидро, а не туда, где, возможно, ей угрожает опасность.

– Красиво, правда? – сказала Агнес, заметив недоумение спутницы. – Программы подготовки бывают очень интенсивными, так что мистер Радмейн считает важным, чтобы участники после трудного дня возвращались в приятную обстановку. Не роскошно, но успокаивает.

Элла слушала, гадая, уж не сам ли этот мистер Радмейн к ней приходил, и если да, то когда объявится и здесь.

– Проживание у нас по половому признаку, – продолжила Агнес. – Так что вас, конечно, поселят…

И вдруг ударила по тормозам. Дорогу им преградила группа растрепанных изможденных женщин, едва передвигавших ноги. Они были в армейских робах, со спутанными волосами и перепачканными лицами, и вдобавок – поразительно худыми. Когда Агнес со скрежетом остановила машину, одна из них повернулась и посмотрела Элле прямо в глаза, прежде чем рухнула на колени и зашлась в приступе рвоты. Это полностью разрушило имидж курорта Сан-Исидро.

– О господи!

Элла потянулась к ручке дверцы, но Агнес стремительно схватила ее за руку.

– Вы куда?

– Разумеется, помочь ей. Вы что, не видите?

– Это подготовка, – отрезала Агнес, словно ее слова все объясняли. – И она в своей секции.

– Подготовка к чему? К Армагеддону? – съязвила Элла, глядя, как остальные женщины поковыляли дальше, а та, что рухнула на колени, лежала на покрытой щебенкой дорожке, явно без сознания.

Мучимая дурными предчувствиями, Элла ждала, пока они доедут до регистратуры, комендатуры или куда там они направлялись, но вместо этого, проехав еще несколько сот метров, Агнес остановилась у одного из летних домиков, жестом велела Элле выходить, потом спрыгнула на землю и достала из багажника ее рюкзачок.

– Вот тут ваше жилье.

– Понятно… – неуверенно протянула Элла.

– Что-то не так?

– Нет, просто… разве не надо регистрироваться? Доложить, что я здесь?

Агнес громко рассмеялась.

– Ах, Элла! Все уже знают, что вы здесь, дорогая. Где же вам еще быть? Мы все так вас ждали.

Элла старалась не вспоминать предостережения Боба о массовом помешательстве. Во что бы она ни ввязалась, было уже поздно.

«Ты здесь добровольно, – твердила она себе. – Не ради них, а ради себя: получить то, что нужно тебе, вернуть свою жизнь. А потом сбежать.

– Общий ужин через час, – прощебетала Агнес.

Элла подумала, что те женщины, которых она видела, похоже, не ели вообще несколько недель, но промолчала.

– Если вам что-то понадобится, обратитесь к соседке: наверняка поможет. – Подав Элле рюкзачок, Агнес вскочила на водительское сиденье и весело крикнула, отъезжая: – Добро пожаловать в Кемп-Хоуп!

Элла осторожно приоткрыла дверь домика.

– Э-эй?

В ответ раздался радостный женский визг, в нос ударил крепкий запах духов, и навстречу ей вышла пышногрудая блондинка в обтягивающей розовой футболке, делавшей ее похожей на куклу. Эта девушка явно не голодала, скорее наоборот – выглядела так, будто ела за целую секцию, причем все калории уходили в ее огромный бюст.

– О господи, ты здесь! Ну наконец-то! Глазам своим не верю! Господи, господи!

С виду блондинка была ровесницей Эллы, но в ее манере поведения сквозило что-то подростковое – от восторженного приветствия до странной полудетской одежды. Комната была разделена на два блока, и в каждом имелись кровать и умывальник. Половина Эллы пустовала, а свою блондинка превратила в розовое море с радужными подушками и постельным бельем, украшенным надписями «Привет, кошечка!». Антураж напоминал скорее не шпионское логово, а комнатку японской девочки предподросткового возраста.

– Ты, наверное, Элла.

– Так и есть.

– А я Кристина. Кристина Маршалл. Ужа-а-а-асно рада познакомиться.

Заключив в объятия, Кристина крепко прижала Эллу к необъятной груди и опять взвизгнула, на этот раз чуть потише, потом отпустила, и Элла осторожно опустилась на кровать.

– Ты наверняка очень устала, – участливо проговорила Кристина, распространяя крепкий, словно болотный газ, аромат духов. – Знаю, сама так же вымоталась, как только приехала. Но если есть вопросы, любые – задавай.

У Эллы была масса вопросов, но к мужчине, а не к этой ожившей Барби.

– Я ищу одного человека…

Она постаралась как можно точнее описать своего визитера: плотно сбитый, темноволосый, с волевым подбородком, хорошо одетый, – и все же получилось слишком расплывчато и стандартно.

– Он как раз меня завербовал, и хотелось бы с ним поговорить. Если возможно, то сегодня вечером. Ты его знаешь?

У Кристины вытянулось лицо.

– Вроде бы нет. Извини. Но если верить твоему описанию, была бы не прочь познакомиться. Впрочем за общим ужином увидишь: там собираются все, – если, конечно, он в лагере.

– Все? А как же те женщины? Они выглядели не очень-то сытыми.

– А, так они, наверное, были на операциях, – пояснила Кристина с той же уверенностью, что и Агнес, в том, что так и надо. – Дисциплина и самоотдача – часть программы подготовки.

В этот момент в домик буквально влетел очень толстый человек со всклокоченной бородой и длинными волосами, обрамлявшими основательную лысину на макушке. На лице его читалось почти маниакальное возбуждение, когда, впившись глазами в Эллу, он воскликнул:

– Так вы наконец-то здесь?

– Мы знакомы? – нахмурилась та.

– Еще нет, но я вас знаю. Все вас знают. Вы тут прямо-таки знаменитость, мисс Прэгер. Джексон, – широко улыбнулся толстяк и протянул руку, похожую на медвежью лапу, – друг Крисси.

– Скорее кошмар моей жизни, – поправила Кристина, хотя прозвучало это очень нежно. – Джексон считает себя важнее других, потому что он системщик и к тому же гений.