Ри Грей - Две капли – одна судьба

– Весь день не мог тебе дозвониться, – молодой человек протянул Кириллу белый пластиковый стаканчик с каким-то напитком. – Писал эсэмэски. Где ты был?

«Да вот же я!» – хотелось крикнуть мне. Перед глазами яркими вспышками мелькали милые сценки: мы с Гарри держимся за руку, обнимаемся, танцуем на школьной дискотеке… Казалось, я снова слышу его голос, произносящий «Я тебя обожаю». Потом мою душу заполонила острая тоска по тем дням.

– То тут, то там, – улыбнулся Кирилл, легонько пихнув парня под ребра. – А ты не перегибаешь палку со своей заботой, а?

Он мечтал произнести эту фразу столько лет – на каждой встрече с очередным молодым человеком, который утомлял его своей опекой, писал миллион раз на дню и поднимал панику, если не получал ответа. К тому же Савва наверняка сказал бы что-нибудь в этом духе.

Гарри притянул его к себе и погладил по голове.

– Главное, что сейчас ты здесь, – его рука коснулась его плеча, а потом остановился в опасной близости от груди.

Кирилл пошевелился, сбрасывая ее.

Я был ему за это очень благодарен.

Гарри тут же вскинул руки вверх, как бы сдаваясь:

– Извини, извини!

Тут в кармане Кирилла завибрировал мобильный. Его сердце снова бешено забилось. Савва.

– Сейчас вернусь, – он улыбнулся Гарри и двинулся сквозь толпу людей к дому. Однако стоило парню отвернуться, чтобы поговорить с окликнувшим его высоким азиатом, Кирилл пригнулся и побежал к боковой калитке.

Возле выхода он остановился, чтобы обернуться и проверить, не заметил ли кто-нибудь его ухода, и встретился взглядом с девушкой, не сводившей с него внимательных глаз. Смуглая кожа, большие глаза, плотно сжатые губы – Нина, вместе с которой Савва занимался теннисом. Это был ее дом. На хозяйке вечеринке было желтое платье с запахом и золотой браслет. Во взгляде, которым она наградила Кирилла, читалось желание вышвырнуть его из дома.

Каждая клеточка Кирилла, вынуждена всегда быть милым и добрым со всеми, кричала о том, что сейчас надо поднять руку, помахать Нине и улыбнуться. Но он вспомнил про Савву и заставил себя выпрямиться и ответить хозяйке дома насмешливым взглядом. Та вспыхнула от гнева и резко отвернулась, задев взметнувшимися волосами кого-то из стоявших рядом гостей.

На мгновение я почувствовал угрозу. Похоже, у нас с Ниной действительно были проблемы. Большие проблемы.

Знать бы еще, в чем тут дело.

За воротами была темная и тихая ночь. В кустах звенели сверчки, воздух приятно холодил кожу Единственным источником света были огни вечеринки да чей-то телевизор: его голубоватое свечение лилось из окна дома, стоявшего дальше вдоль дорожки. За забором лаяла собака. Кирилл почувствовал, что постепенно успокаивается, расслабляется, и тут же понял, что все это время ходил, подняв плечи, будто пытаясь втянуть голову и стать незаметным. Отдышавшись, он достал телефон и посмотрел на экран. «Видела твою записку. Все в порядке? Дай знать, если что-то понадобится». Это от Екатерины.

Кирилл удалил сообщение, снова проверил папку «Входящие». Ничего. Тогда он посмотрел на скамейку, на которой оставил вещи. На нее падала широкая полоса яркого света от прожектора с соседней парковки. Кирилл вздрогнул: сумки не было. Кто мог ее забрать? И где же все-таки Савва? Куда идти, когда вечеринка закончится? Денег у Кирилла не было: кошелек остался в сумке. Там же лежал и паспорт.

Совсем рядом послышались треск и шуршание. Кирилл повернулся к дому Нины, но на дорожке никого не было.

Чпок.

Кто-то открыл банку с газировкой. Кирилл огляделся по сторонам и заметил фигуру человека на лужайке перед соседним домом. Он стоял возле большого телескопа, однако взгляд его был прикован к Кириллу.

– Прошу прощения, – он сделал несколько шагов назад.

Парень шагнул вперед, и огни вечеринки осветили его лицо: выступающие скулы, круглые глаза, коротко остриженные волосы. Тонкие, плотно сжатые губы как бы говорили: «Не лезь». Одет он был не так нарядно, как парни во дворе у Нины, но даже простая серая футболка идеально очерчивала мускулы на его груди и плечах.

Я его знал, но – пора бы уже привыкнуть, – не помнил, откуда.

Со стороны дома Нины донесся взрыв смеха. Кирилл обернулся, затем снова посмотрел на молодого человека. Он имел мрачный вид – при том, что в соседнем дворе веселились от души, – а ему всегда нравился именно такой тип парней.

– Почему ты не на вечеринке? – спросил Кирилл.

Ответа не последовало. Молодой человек просто смотрел на него, и глаза его тускло блестели в лунном свете.

Кирилл шагнул на дорожку и направился к нему, остановившись только у самой калитки.

– За чем наблюдаешь? – он махнул рукой на телескоп.

Он снова промолчал.

– Юпитер? – предположил Кирилл, все еще надеясь завязать разговор. – Большая Медведица?

Парень негромко хмыкнул, провел рукой по коротким волосам и отвернулся. Нахмурившись, Кирилл тоже повернулся к нему спиной:

– Ну и пожалуйста! – выпалил он, стараясь не выдать раздражения. – Развлекайся. Мне плевать.

– Персеиды, Савва.

Кирилл стремительно обернулся. Так он знал Савву?

– Что такое Персеиды?

– Это метеорный поток, – молодой человек облокотился на ограду.

– Можно мне посмотреть?

Он даже не пошевелился, когда Кирилл вошел в калитку.

Его дом оказался небольшим бунгало песочного цвета, вместо гаража – навес для автомобиля, дворик, обрамленный кактусами. Оказавшись лицом к лицу с незнакомцем, Кирилл смог разглядеть молодого человека как следует: густые брови, яркие синие глаза. За его спиной, в тени, обнаружились садовые качели, на которых стояла тарелка с бутербродами и лежали две книги в кожаном переплете. На одной из них даже можно было прочитать вытесненное название: «Максим Горький. Сборник». Кирилл никогда раньше не встречал парня, увлекающегося поэзией – ни одного, кто мог открыто в этом признаться.

Тем временем телескоп был настроен, окуляр подкручен так, чтобы Кириллу было удобно смотреть, и парень сделал приглашающий жест, отступая в сторону. Кирилл послушно вгляделся в звездное небо.

– И давно тебя интересует астрономия? – спросил его собеседник.

– Она меня не интересует, – Кирилл осторожно повернул телескоп, направляя его на большую полную луну. – Я предпочитаю сам давать имена звездам.

– Вот как? И что это за имена?

Кирилл отстранился от окуляра, закрыв его специальной заглушкой от пыли.

– Например, Гадюка. Вон там, – он указал на мигающую звездочку прямо над крышей дома. Несколько лет назад она получила свое имя в честь Марии Осминеной, с которой Кирилл учился вместе в восьмом классе. Однажды на уроке испанского Мария налила ему под стул газировки, а потом говорила всем, что у Кирилла недержание. Даже преподавателю, причем старательно попыталась перевести термин на испанский. «Недержательство». Кирилл тогда только и думал, как здорово было бы взять Марию за шкирку, размахнуться и запустить куда подальше – прямо к звездам, как делали древнегреческие боги, разгневавшись на своих детей.