Ри Грей - Две капли – одна судьба

– Боюсь, твоя Гадюка – часть пояса Ориона.

Кирилл скрестил руки на груди, притворившись обиженным:

– Вот, значит, как ты разговариваешь с парнями?

Парень сделал шаг навстречу, их руки почти соприкоснулись. У Кирилла перехватило дыхание – это казалось таким естественным жестом. На мгновение ему вспомнился Костя Синебабкин, капитан школьной команды по футболу, – и то, как он боготворил его. Миллион остроумных и нежных фраз был припасен для него под заголовком «Как Флиртовать с Парнями: Инструкции», но стоило им оказаться наедине, как Кирилл обнаруживал, что вместо заготовленной речи несет какую-то чушь про последний выпуск шоу «Голос». А ведь оно ему даже не нравилось!

– Хорошо. Тогда предположим, что две оставшиеся звезды называются Лгун и Мошенник. И свои имена все они получили в честь трех вредных друзей, которых Орион за волосы притащил в свою пещеру, – Кириллу показалось, что парень многозначительно на него посмотрел.

Он сделал шаг назад и оперся на изгородь, понимая, что в этой фразе заключен какой-то глубинный смысл, которого он не понимает.

– Похоже, ты успел неплохо обдумать эту теорию, – сказал он, просто чтобы что-то сказать.

– Похоже, – эхом отозвался парень. Однако во взгляде, которым он наградил Кирилла, внезапно стало меньше флирта и больше… любопытства.

А еще у него были самые длинные ресницы, какие Кирилл когда-либо видел.

Все выглядело мило и невинно, но на меня вдруг обрушилась целая буря чувств: благодарность, смущение, растерянность. Они как-то были связаны с этим парнем, но как именно?.. Ни одно из этих чувств не оформилось в четкое воспоминание, исчезнув так же внезапно, как и появилось.

Парень отвел взгляд и снова смущенно взъерошил волосы:

– Извини. Просто мы с тобой нормально не разговаривали… с тех пор как… ну, ты понял. Давно.

– Самое время начать сначала, – отозвался Кирилл.

Его губ коснулась легкая улыбка.

– Точно.

Теперь они смотрели друг другу в глаза. Вокруг вились светлячки, ветер доносил с гор запах свежих цветов.

– Савва? – раздался в темноте чей-то голос.

Кирилл обернулся, чувствуя, как напрягся его таинственный собеседник.

– Куда он ушел?

Обернувшись, парень увидел две фигуры возле калитки дома Нины. Подошвы тяжелых ботинок Елены хрустели по гравию; Галя шла, подсвечивая себе телефоном вместо фонарика.

– Уже иду! – крикнул им Кирилл и повернулся к парню. – Почему бы тебе не пойти с нами?

– Нет, спасибо, – фыркнул он.

– Ладно тебе, – парень улыбался. – Я придумал много имен разным звездам. Распутница, например. Или Ботаник…

– Савва? – двойняшки остановились прямо напротив них. – Кто это?

Черт! Кирилл обернулся, но парень уже исчез, только слегка раскачивался старый венок на входной двери. Затем до его слуха долетел щелчок замка, а потом кто-то внутри дома резко задернул занавески. Окееееей…

Кирилл отошел от телескопа и направился к калитке.

– Это был Илья Литвинов? – поинтересовалась Галя.

– Вы разговаривали? – одновременно с сестрой спросила Лена. Судя по всему, ее прямо-таки разрывало от любопытства. – О чем?

Неожиданно у них за спиной возникла Лизавета. Ее щеки раскраснелись, на лбу блестели бисеринки пота.

– Что тут у вас происходит?

Галина подняла глаза от телефона:

– Савва разговаривал с Ильей.

– С Ильей Литвиновым? – Лизавета вскинула брови. –Мрачный Бунтарь умеет говорить?

Илья. Теперь я знал, как его зовут.

Кирилл тоже повторил про себя имя незнакомца. Подруги Саввы смотрели на него с недоумением. Похоже, не стоило вести беседы с тем, кто не входил в список его друзей. Чтобы разрядить напряжение, Кирилл снова потянулся за телефоном. Ни одного нового сообщения.

Лизавета просто-таки сверлила его взглядом, и Кирилл понял, что откладывать момент объяснения больше нельзя.

– По-моему, я слишком много выпил, – пробормотал он.

Как ни странно, это сработало: Лиз прищелкнула языком.

– Бедняга, – она подхватила его под руку. – Пойдем, отвезу тебя домой.

Облегчение от того, что ему поверили, только усилилось, когда Кирилл полностью осознал предложение Лиз. «Домой» означало «к Савве».

– Спасибо, – кивнул он. И девушки отправились искать машину.

Я был рад такому развитию событий. Может быть, хотя бы дома станет ясно, что к чему.

Лизавета припарковала свой большой черный Jeep на обочине дороги.

– Добро пожаловать, милорд, – сказала она, старательно изображая акцент, словно образцовый дворецкий.

Машина остановилась возле двухэтажного дома с большими арочными окнами. Ухоженный двор украшали туи, кустарники и несколько идеальных клумб, а вдоль дорожки, ведущей ко входу, стояли цветочные горшки. В арке перед дверью позвякивала «музыка ветра»; над гаражом на три машины, примыкавшим к стене, виднелось большое изображение солнца. На почтовом ящике не было фамилии, только элегантная буква «М». В темном нутре гаража угадывались две машины: Volkswagen Jetta и большой семейный Nissan.

Я не помнил ни одной из этих деталей, но сразу же почувствовал – вот он, мой дом.

– Похоже, кое-кто вытянул счастливый билет, – негромко пробормотал Кирилл. Лучше бы Вера потеряла его.

– Что, прости? – удивилась Лиз.

Кирилл притворился, что поправляет футболку:

– Ничего.

– Это ты из-за Любы, да? Она напугала тебя?

Парень поднял глаза на Лизавету, еще раз окинув взглядом ее рыжие волосы и стильное платье. Вот бы взять и рассказать ей, в чем дело…

– Я сразу догадался, что это они, – произнес он вместо этого.

– Как знаешь, – Лиз откинулась в водительском кресле и включила радио. – Тогда увидимся завтра, пьянчуга. На ночь обязательно прими АЦЦ. И не забудь, ты ночуешь у меня в пятницу. Обещаю, будет весело. Тем более папа все еще не вернулся. А мама не станет нам мешать.

Кирилл нахмурился:

– Твой отец уехал? – он вспомнил мужчину, который заговорил с ним, когда тот приехал.

По лицу Лизы пробежала тень: первая за этот вечер.

– Он уже месяц в Токио, а что?

Кирилл поправил прическу, пытаясь скрыть смущение:

– Так, ничего особенного.

Наверняка он принял отца Чернышовой за кого-то другого.

– Пойду, пожалуй. Спасибо, – парень выскользнул из машины и захлопнул за собой дверцу.

На лужайке перед домом цвели вишневые и яблочные деревья, источая терпкий аромат. Тихонько поскрипывал флюгер. Разводы на штукатурке, покрывавшей стены дома, делали его похожим на пряничный. Заглянув в окно, Кирилл разглядел внутри хрустальную люстру и рояль. На одном из окон второго этажа поблескивала предупреждающая наклейка: «В доме ребенок. В случае пожара помогите ему выбраться первым» . Никому из опекунов Кирилла в голову бы не пришло покупать такие предупреждения для окон его комнаты.