Элли Гарус - Согнутые руки

– Так ты прячешься… – я посмотрел ей в глаза и заметил мимолетную печаль. Впервые за всё то время, прошедшей с нашей первой встречи, она показала мне свои эмоции.

– Стараюсь, но мой давний университетский друг подпортил мою конспирацию.

– И как же?

– Ромео учится на два курса старше меня в художественной студии, и он должен был сделать свою экзаменационную фотосъемку. Попросил ему попозировать, дал тему и предположительные инструкции – какие образы я должна изобразить, передать настроение. Так вот, материал мы отработали, получилось хорошо, и я вздохнула, решив, что это закончилось. Как оказалось, это было только началом – он отпечатал полотна, защитился, и, на мою беду, на защите присутствовал один из собственников выставочной галереи нашего города. Ему понравились работы Ромео, и он предложил разместить их в галерее, естественно, за хорошую сумму. И как ты думаешь, Манфредо, что было дальше?

– Работы имели успех?..

– О-о, еще какой! Меня стали узнавать на улице, а журналисты пронюхали, что я – та самая дочь поп-дивы, и теперь эти снимки еще и не сходят с таблоидов! Вот уж удружил, Ромео! Защитился на славу! А я теперь на нашей студии – персона номер один по сплетням и слухам! Я не могу спокойно работать над съемками, потому что на меня постоянно обращают внимания и оценивают мои работы не объективно, как мне кажется.

– Ты тоже изучаешь фотографию?..

– Да… моя тема – репортажи и ещё неформатный портрет.

– Хотел бы я взглянуть на эту выставку, ты меня заинтриговала.

– Расслабься, я там одетая. Там просто я, зелёное поле и белый балдахин…

– Все равно интригует. Знаешь, ведь говорят: от судьбы не уйти… это касается тебя и славы. Может, она тоже твоя судьба?

– Нет-нет, – она решительно замотала головой. – Я никогда не хотела того, чего желала моя мать. Я просто Рослин Мэй, дочь своего отца, которая гордится своими итальянскими корнями.

– Ты не просто Рослин Мэй. Ты будешь моей женой, ты знаешь?..

Она растянулась в улыбке, а потом и вовсе рассмеялась во весь голос. Тогда я убедился в своих чувствах. Вот же она – настоящая Рослин, которая скрывается за маской славы своей идиотки-матери – матери, которая не только бросила пятилетнюю дочь, покончив с собой, но и не оставляет ее даже после смерти.

С тех пор я зауважал мысли этой пикколетты** – она боялась казаться такой же доступной и красивой, какой была ее мать. Она стала моим вожделением… Моя дивная Роси.

* Maledizione ( итал . проклятие, черт побери)

** Piccoletta ( итал . малышка)

Утром следующего дня я окончательно пришел в себя. Первое, что я сделал, – поспешил отыскать Рослин, чтобы попросить прощения за свое вчерашнее хмельное поведение. Она нашлась быстро: лежала в гамаке на заднем дворике и читала книгу моей средней племяннице Моне. Пришлось быть деликатней при малышке, ведь я прекрасно знал, что Мона ни за что в жизни не захочет оставить нас наедине, даже если ее любезно об этом попросить. Жутко упрямое дитя, но речь сейчас не об этом.

– Доброе утро, юные леди. Что читаем?

– Доброе, дядя Фреди. Роси читает мне историю про Пиноккио.

– Это тот деревянный мальчишка с длинным носом, росшим от любопытства?

– Именно, – улыбнулась мне Рослин, приветственно кивнув головой.

Я улыбнулся ей в ответ, прокручивая в голове фразы, с которых можно было начать свое извинение. Мона, конечно же, все портила. Из-за нее мне пришлось долго молчать, и между нами повисла неловкая тишина.

– Мне кажется, ты хотел мне что-то сказать? – наконец не выдержала Рослин.

– Хотел, – я облегченно выдохнул, достав сигару.

Рослин с легкостью нашла Моне занятие: найти новые интересные книги для их совместного вечернего чтения. Племянница охотно согласилась и через мгновение упорхнула.

– А ты нашла к ней подход. Она жуткая упрямица!

– Она просто требует внимания к себе. Неудивительно, ведь у нее два старших брата.

– Это да…

– Так что ты хотел мне сказать? Или я зря ее отправила?..

– Нет-нет. – Я докурил сигару и бросил окурок на землю. – Хотел извиниться за вчерашнее. Я слегка перебрал, и этот случай в саду… В общем, прости меня.

– Все нормально, к тому же, я сама была навеселе и решилась на поцелуй.

– Да, но в кусты тебя потащил я сам. Просто ты могла решить, что я к тебе неровно дышу и все такое… Я был пьян – только и всего. Не хочу, чтобы ты расстраивалась.

Она улыбнулась мне и заверила, что волноваться не стоит, потому что она вовсе не думает, что у меня есть к ней чувства. К тому же, расстраиваться она и не собиралась, так как я ей не симпатизирую. Вот так все просто, черт возьми! А я ходил и настраивался на разговор!

После короткой беседы с Рослин я уехал с моим средним братом Диего по делам, что касались нашего семейного бизнеса. Бутлеггеры опаздывали на встречу. Скучая от долгого ожидания, я только и делал, что крутил письменную ручку над чистым листом бумаги и думал о словах твоей сестры, Джо. Черт бы меня побрал, почему меня вдруг задели эти ее слова?!

«Я не печалюсь, Манфредо, странно было бы пребывать в таком состоянии, когда у меня нет чувств к тебе. Ты же просто друг моего брата… Да, ты был ему хорошим другом».

Cara mia ! До чего же у меня всё обрывается внутри от ее томного «Манфредо»!

После твоей смерти, Джо, я все ещё не пришел в себя. Ты погиб лишь месяц назад, но по моим душевным ощущениям – прошли годы… Я всё чаще пью, дымлю как паровоз и пристаю к женщинам с непристойными предложениями. Ты бы сказал мне, что наконец-то я начал думать о чем-то новом, не касающимся бизнеса и гангстерских дел. О да, Джо, ты бы от радости распил со мной бутылочку Далмор, выкурил бы сигару и предложил поехать на загородную виллу поразвлечься с сексуальными девчонками, а я не смог бы тебе отказать. Старик, как же мне тебя не хватает! Ты был намного жизнерадостней, чем я. Ты жил беззаботно: пускай твой отец настаивал жениться на Люсиль, ты все же настоял на свободной холостяцкой жизни. В отличие от тебя, моя помолвка с Сарой состоялась несколько месяцев назад, и моего отца не волнует, что я ничего к ней не испытываю. Я и сам безразличен к этой ситуации – если не будет Сары, отец подберёт мне дочку какого-то другого богатого итальянского приятеля. В наших семьях все строится на капитале, а не на чувствах.

Одним словом, тяжко мне, Джо, без твоей братской поддержки. Развлекаюсь… Как могу, с кем могу… Кстати, твоя малышка Рослин оказалась гораздо приятней, нежели показалось мне при нашем первом знакомстве. Я даже пытался затащить ее в койку, но она – боевая девочка, в обиду себя не даст. Как-то раз она обронила фразу, что ты был ее защитником перед такими озабоченными гадами, как мы с тобой. Выходит, теперь она осталась без заступничества? Мне пришла мысль стать ее защитником. Хотя бы на то время, пока она и твой старик гостят у нас. Как думаешь, она согласится на данное предложение? Да? Нет?.. Ну, Бог с ним… Я могу наблюдать за ней и без ее согласия…