Владлена Дан - Координата поврежденности

Мара сама приводила заказанных личностей в свое заведение: в этом ей помогал широкий круг знакомств. Он же привлекал их внимание и заполучал сначала время, после – чувства, а при желании – тело. Хотя последним пользовался не так часто, как мог бы. Мин сам не знал, откуда в нем это взялось, но он был достаточно разборчив в связях.

Его отношение к сексу разнилось от большинства сверстников. Столь интимный процесс Мин был не готов разделить с любой, пусть даже самой привлекательной девушкой. С парнем тем более, хотя подобное в стране, где он вырос, почти так же в порядке вещей. Было неприятно думать, что еще неделю назад руки, обвивавшие его, обнимали кого-то еще, рот заглатывал чужие выделения, а тело терлось о другие тела. И дело не в ревности, а в брезгливости. Чаще всего ему было просто противно.

Однако Нана выделялась по всем параметрам: красивая и статная, не обделена умом, знает себе цену, наслаждается своими возможностями и умеет хорошо проводить время. С большой вероятностью с одной из подобных девушек он в будущем должен связать жизнь. Но, к сожалению, у них нашлось одно главное общее качество – они оба бесцельно плыли по течению. И еще одного такого человека рядом с собой Мин не мог терпеть, несмотря на все ее достоинства. От себя было не убежать, а от нее – вполне.

Он вообще бы не взялся за Нану, если бы изначально знал, насколько они похожи. Похожи в том, что он втайне презирал в самом себе. Впрочем, всегда оставалась вероятность напороться на то, чего хотелось бы избежать.

Тем не менее Мин никогда не отступал в игре, только не в этой части жизни. Уступал он там: при свете дня, в огромном особняке, под бременем «единственного наследника» и «сына доктора». Здесь же девушки не знали его настоящего, лишь прозвище, которое он не менял специально [7] В Таиланде очень длинные настоящие имена, которые чаще всего используются только в документах. Поэтому у каждого тайца есть прозвище, чаще всего это домашнее имя. Родитель дает его своему ребенку еще в младенчестве, но сам человек волен менять прозвище неограниченное количество раз. Считается, что прозвище помогает обмануть злых духов, не выдав настоящее имя человека. . Боялся, что однажды игра уведет его слишком далеко. Хотелось оставить ниточку, чтобы найти дорогу назад, домой… Даже если его там никто не ждет.

Что там говорила Мара – забота о себе? Тогда это один из его способов. Возможно, непонятный другим, но привычный ему.

Мин заранее продумывал, как порвать с очередной девушкой. Но с Наной он будто смотрел на собственное отражение в зеркале, поэтому все осложнялось.

– Ты заставил меня ждать, – она не злилась, но в голосе звучали нотки легкого раздражения.

Ему были понятны ее чувства, вряд ли она вообще привыкла кого-либо ждать. И опять же не столько из-за тщеславия, сколько из-за того, что ей даже в голову не приходило, что кто-то может заставить ее делать это.

– Работа, – коротко бросил Мин.

Она считала его студентом-медиком, подрабатывающим в больнице. Мин и сам не знал, почему в тот первый вечер примерил на себя то, что так ненавидит. Кажется, тогда он опьянел больше обычного, и ядовитые слова, словно насмешка над собой, вырвались непроизвольно. Затем отступать было поздно, да и подобная ложь пошла даже на пользу. Нане нравилась ответственность и целеустремленность его лживого образа – в ее жизни это отсутствовало. Как, собственно, и в жизни Мина. Играть пародию на того, кем он мог бы стать, прогнувшись под чужие желания, даже забавляло. Это причиняло боль, однако Мин находил в этом извращенное удовольствие. Так он закалял себя: в следующий раз будет менее больно, и однажды он просто ничего не почувствует.

– Ладно, я понимаю. Знаю, как это важно для тебя. Может, мы сходим сегодня в тот ресторан, о котором я рассказывала в прошлый раз? – она сменила недовольство на милость, протягивая к нему руку.

Но Мин не ответил на ее порыв, а отодвинулся назад, отклонившись на спинку стула.

– Что с тобой?

– Боюсь, мы больше не можем встречаться.

Начиналась самая неприятная часть игры. Ему нравился процесс, хотя не очень-то прельщало причинять боль другим. «Еще одна причина не быть доктором», – отмечал про себя. Однако этого требовала полная победа. Поэтому ему приходилось лицезреть поток слез, выслушивать крики, а иногда даже сталкиваться с попытками ударить его. После очередного «разрыва» Мин всегда менял номер телефона, а благодаря Маре легко узнавал, где его могли караулить, и некоторое время просто там не появлялся. Истерики и клятвы в вечной любви быстро иссякали, а через несколько недель их будто и не было. И уже какой-то другой парень слушал то, что кто-то будет любить его вечно. У людей непозволительно короткие представления о вечности.

– В чем дело? – Нана оставалась по-деловому спокойна, хотя он заметил, как ее глаза недобро заблестели.

– Ты отвлекаешь меня, а я слишком многое поставил на кон. Совсем скоро последние экзамены, а потом интернатура, ординатура… Тем более мы из разных кругов. Рано или поздно это закончилось бы, ты же понимаешь. – Мин взывал к ее разумности и на сей раз играл так правдоподобно, что почти сам поверил в свой спектакль.

– Я…

Их прервал телефонный звонок.

Мин посмотрел на экран и шумно выдохнул – звонил отец. Они крайне редко общались по телефону, поэтому, когда тот набирал его номер, это сразу говорило о небывалой срочности. Он знаком велел девушке подождать и отошел на достаточное расстояние.

– Алло.

– Мне нужно увидеться с тобой. Приезжай ко мне в офис.

– А дома мы поговорить не можем? – он пытался подавить раздражение. Выходило с трудом.

– Нет, ты должен кое с кем встретиться, – не сказав больше ни слова, отец отключился, и Мин, потеряв самообладание, со злостью запихнул телефон обратно в карман.

Неужели отец начинает уже сейчас? До выпуска несколько месяцев, а тот уже планирует заставить его участвовать в собраниях? Собирается познакомить с какими-то новыми партнерами?

– Все в порядке? – спросила Нана, когда Мин вернулся к столику.

Прежде чем он заговорил, в голове пронеслась мысль, что звонок отца может, по крайней мере, облегчить ситуацию с девушкой. И хотя он все еще был возмущен отцовским приказом, не видел причин не воспользоваться единственным преимуществом резкой смены планов.

– Нет, меня вызывают в больницу. Это то, о чем я говорил. Нам лучше расстаться. Все равно ты скоро возвращаешься в Америку, – произнес он так, словно ему не все равно.

– Ты не можешь бросить меня!

Впервые Мин видел, как Нана выходит из себя. Кажется, он недооценил масштабы своего очарования. Или же ее чувствительности. Она могла увлечься им сильнее, чем показывала. И от ее повышенной интонации вернулись отголоски утренней мигрени.