Владлена Дан - Координата поврежденности

– Тогда сделаем вид, что это ты меня бросила, если тебе так будет легче.

По-видимому, получить резкий отказ – стало для нее ударом. Мин наблюдал множество раз крушение женской уверенности в том, что каждая из них особенная, не такая как все. Однако вот она правда: люди одинаковые. Да, каждый человек в разной степени одарен или приговорен к определенным чертам и качествам; обладает разными возможностями и желаниями. Но пороки – одни для всех.

– Я могу продолжить учебу здесь. Нужно лишь поговорить с отцом…

– Теперь в этом нет необходимости. Прости, мне пора, – он решительно отодвинул стул и зашагал к выходу.

Мин заметил озадаченный взгляд Мары, которым та его провожала. Уже выйдя из бара, он отправил ей сообщение: «Я закончил с Наной, но не так, как планировал. Мне срочно нужно отъехать».

Машину он оставил в университете, опять-таки чтобы избежать возможной слежки за собой, поэтому поймал такси. Когда автомобиль отъезжал, он успел заметить, как Нана выбежала из бара, а Мара удерживала ее сзади за руку.

Что ж, разбираться с истериками – это по части этой интриганки. Мин не умел справляться с чужими расстройствами, хватало своего.

До офиса главного исследовательского центра «VN Medicine» в Бангкоке было минут двадцать езды, и Мин закрыл глаза, пытаясь справиться с внутренней тревогой. Он злился на себя за слабость, но ничего поделать с ней не мог. Нужно просто пройти в кабинет к отцу, ничего более. Один разговор он выдержит. Это его не сломает.

Чем чаще он повторял эти слова, тем больше они походили на правду. Извечный прием, которым Мин пользовался из раза в раз. Когда он вышел из такси, от подступающей тревоги не осталось и следа, только если некое подобие, глубоко похороненное под возникшей иллюзией. Оболочка, в которой отец привык его видеть, вернулась на место.

Постучав в дверь и услышав знакомое «Войдите!», Мин приготовился к еще одной схватке. Хотя уже заранее знал, что проиграет.

– И зачем ты позвал меня сюда? – с ходу возмутился он и сел на кушетку напротив стола, за которым восседал отец.

– И тебе добрый вечер, – как и большинство представителей старшего поколения, отец придерживался национальных заветов – спокойствия и вежливости. – Мы редко виделись в последнее время. Чем ты был занят?

– Как обычно. Учеба и встречи с друзьями. – Он не понимал, зачем отец вообще задает этот вопрос, если тому наплевать. Всегда было. Мин дал тот ответ, который на его месте дал бы любой другой молодой парень. Лучше притворяться, чем показывать истину.

– Скоро твой выпуск, я не забыл. Ты больше не ребенок. – Хотелось возразить, что он прекрасно осведомлен об этом, но Мин продолжал стеклянным взглядом буравить отцовскую фигуру. – Надеюсь, я могу обратиться к тебе с просьбой.

Последняя фраза вызвала недоумение. Просьба? Разве отец позвал его не для того, чтобы перекрыть кислород? Забрать последние крохи свободной жизни?

– Обычно ты раздаешь приказы, – заметил Мин саркастическим тоном.

– Не дерзи, – парировал отец, но хладнокровия не потерял. – Я хочу, чтобы ты позаботился о нашем госте.

– Госте?

В их доме не останавливался никто со времен смерти матери.

– Сын моего давнего друга. Он учится в твоем университете и тоже выпускается в этом году. А сейчас проходит у нас практику.

Мин в замешательстве смотрел на отца. С каких это пор тот смешивает работу и личные связи? Что это за парень вообще?

– Не понимаю, чего ты хочешь от меня.

– Хочу, чтобы вы подружились. Он отличный юноша, тебе пойдет на пользу разнообразить круг общения.

– Тебе не кажется, что я вышел из возраста, когда мне нужно подыскивать друзей?

Несмотря на тяжесть их отношений, отец соблюдал личные границы Мина. Исключением являлись разве что дела, связанные с его работой в будущем. Поэтому Мин не понимал смысла и причин такой просьбы.

– Я прошу лишь быть внимательным и учтивым, он на какое-то время останется у нас. Помоги ему свыкнуться с обстановкой. – Отец сделал паузу, прежде чем произнести: – Знаю, иногда у нас может быть… одиноко.

Это лишь разозлило Мина. Родитель никогда не думал о том, что ему, родному сыну, одиноко в особняке, а сейчас беспокоился о чужаке.

– А меня ты спросил, хочу ли я жить с каким-то незнакомцем? Да и вообще, тебе самому не кажется странным то, что ты говоришь? За последние годы я решил, что наш дом – это крепость, куда никому нет входа.

– Мин, или ты проявишь учтивость к нему, или с завтрашнего дня начнешь проходить здесь стажировку.

Шокированный услышанным, он подорвался на ноги и напомнил:

– У нас уговор – после выпуска. И ты знаешь, я экономист, а не врач, как ты!

– К сожалению, – сухо прочеканил отец. Больно не было. Мин не впервые слышал подобные слова. Давно понял, что для отца он является одним сплошным «к сожалению». – Если хочешь, чтобы все так и оставалось, просто выполни мою просьбу.

Мин понимал: злиться на абстрактного человека, которого он даже не знает, глупо и по-ребячески. И даже сама просьба незначительна. На самом деле злило то, что отец в очередной раз использовал его в своих целях. Какой-то обычный парень просто так не оказался бы в особняке Вонгра́тов.

– И кто он?

– Один из лучших студентов. Очень способный. Хочет стать нейрохирургом. Сейчас он оказался в затруднительном положении.

– Чем же оно вызвано?

– Это тебя уже не касается, – жестко отрезал отец.

– Как удобно: отдать приказ, будто игрушке, не спросив моего мнения, и больше ничего не объяснить, – а затем Мин едко добавил: – Ах, прости, я забыл, это же просьба!

Ему удалось-таки подорвать спокойствие отца. Тот снял очки и устало потер виски.

– Мне самому приходится делать многое против моего желания. Так устроен мир, пора тебе уже повзрослеть. Я не прошу о чем-то сложном, – дальнейшие его слова прервал стук в дверь. – А вот, наверное, и он. Помни о том, что я сказал.

Так вот зачем отец позвал его сюда – поставить перед фактом и взвалить на его плечи еще одну ношу, не дав даже времени на подготовку. Только в этот раз не титул, не обязанности, а живого человека. Мин не желал быть чьей-то нянькой.

Он не отреагировал на вошедшего, в то время как отец встал и подошел к тому.

– Заходи. Познакомлю тебя с сыном.

Мин прикрыл глаза и тяжело вздохнул, прежде чем все-таки подняться с кушетки и повернуться к гостю. Глаза тут же непроизвольно расширились, и он замер, не произнеся ни слова.

Розовые волосы, клипсы в ушах, худощавая фигура и детское лицо. Студент-медик, который утром врезался в него.

– Приятно познакомиться. Я – Лайт, – представился парень.

Бест пришел бы в восторг от такого совпадения и списал бы все на «проделки судьбы». Чего нельзя было сказать о Мине, однако он взял себя в руки и, подражая отцовскому хладнокровию, вымолвил: