Сергей Гурджиянц - Все грани осени

– Бегите к нам, Андрей Юрьич! – предложила Настя. – Если Мотя сейчас начнет храпеть, вам мало не покажется.

Она встала. Он оторопел. У нее были невероятно красивые сильные ноги, такие, что невозможно описать словами. Накачанные, как у тяжелоатлетки или стриптизерши, длинные, покрытые ровным золотисто-коричневым загаром, до предела обнаженные, – от них невозможно было оторвать глаз. Выше – какая-то серая хламидка, короткий бесформенный балахон, скрывающий фигуру. Возможно из-за этого Настины ноги казались еще длинней и еще краше, поскольку все внимание уделялось исключительно им. Контраст этих сильных женских ног с милым круглым лицом и большими честными глазами был подобен глубокой пропасти, отделяющей грешниц от праведниц. Андрей Юрьевич стыдливо отвел глаза в сторону и стал смотреть как Шумякин, стеная и охая, карабкается по приставной лесенке на верхнюю полку.

На стоянке в Вязьме он сидя задремал, окруженный заботой Насти Даниловой, которая заставила Костю сходить к проводнику за чаем и печеньем, разморенный теплом и непривычным, давно забытым вниманием. Ему снилась комната, но не его родная коммуналка, а московская, в которую на днях привезла его Яна Львовна и сопровождающий ее оператор с кинокамерой.

– Андрей Юрьич, эта комната чем-то похожа на вашу? – спросила она.

Странные люди эти телевизионщики. Жизнь они, что ли, не нюхали? Все у них просто, как в сказке. Если эта комната и была похожа на его, то только общей атмосферой запущенности всех российских коммуналок с продавленными диванами, волнистым линолеумом и облупившимися подоконниками.

– Вроде похожа, – солгал он.

– А что вы делаете дома, когда у вас есть время побездельничать? Ну, если такое случается.

Андрей Юрьевич подумал, что у нее совсем нет времени бездельничать, раз она видит в этом слове нечто оскорбительное и как бы извиняется за него. Она забывает, что он пенсионер, которому одна радость – телевизор.

– Смотрю в окно.

Она обрадовалась.

– Отлично! Окно здесь есть. Подойдите к окну. Представьте себе, что вы дома, Андрей Юрьич.

Андрей Юрьевич попытался представить. Получалось это плохо. Ярко-красный диван выбивал его из колеи. Он обязательно застелил бы чем-нибудь диван с такой обивкой. Яна Львовна дала знак оператору включиться в работу.

– А теперь ведите себя как можно естественней!

– Можно мне закурить?

– Вообще-то курение не приветствуется в кадре, но, я думаю, мы сумеем это пережить. Только затягивайтесь пореже.

Андрей Юрьевич понял: ей нужно, чтобы он расслабился в привычной обстановке, забыл о камере, перестал зажиматься и раскрылся. Наверное, так и снимается документальное кино.

– О чем вы думаете, когда смотрите в окно? Что вспоминаете?

Он взглянул на хрустальную пепельницу на обшарпанном подоконнике. Фальшивка, явно чужая в этом убогом интерьере. Кто принес ее сюда? Дома он использовал вместо пепельницы розетку для варенья.

– Ни о чем я не думаю! Просто смотрю. Что вы от меня хотите?!

Съемка закончилась провалом. Он не понимал, зачем ему все это нужно, злился, не мог отвлечься. Удались считанные кадры.

– Ничего, – успокаивала она. – Первый блин всегда комом.

Через пару дней он привык к ней, и у них в студии состоялось доверительное интервью, которое записывалось для закадрового текста. Они беседовали около двух часов. Многие вопросы сбивали его с толку, казались не имеющими к нему отношения и задавались небрежно, как бы между прочим, незаметно. Но он все равно замечал их. Например, смотрит ли он американское кино? Зачем ей это знать? Специально в кино он не ходит, но когда показывают по телевизору, канал не переключает. Случалось ли ему видеть какого-то иностранного актера, который почему-то показался ему смутно знакомым? К чему она клонит? Нет, никогда. Он еще не сошел с ума. Многие вопросы касались оккупации шестьдесят восьмого года 2 2 Военная операция «Дунай». Началась 21 августа 1968 года и положила конец так называемой Пражской весне. Оккупация Чехословакии осуществлялась коллективно, войсками социалистических стран, членами Варшавского Договора (ВД) при ведущей роли Советского Союза. Румыния, член ВД, от участия в операции отказалась. Общая численность войск составляла около 500 тыс. человек и 5 тыс. танков и БТР. Главный итог операции: был предотвращен возможный выход Чехословакии (ЧССР) из социалистического лагеря и блока Варшавского Договора. По «Договору об условиях временного пребывания» между правительствами ЧССР и СССР, 130 тыс. солдат (Центральная Группа Войск, ЦГВ) находились в Чехословакии с 1968 по 1991 год. , как он ее помнил, и его дальнейшей службы в Чехии, их любви с Мартой. Вы помните, какой она была? Что, простите? Опишите, какой вы ее помните. Лицо, улыбку, характер. Это были хорошие вопросы, и он отвечал на них добросовестно, во всех подробностях. Как ей это удается? Как ей удается влезть к нему в душу?

Он очнулся от сна. Поезд стремительно набирал скорость, отъезжая от Смоленска. Из-за перегородки раздавался мощный храп Моти. Настя, свежая, как цветочек поутру, колдовала над планшетом, – быстро беззвучно касалась пальчиками экрана, набирая какой-то длинный текст. Костя сидел рядом с ней, положив одну руку поперек живота кулаком под локоть другой, отставленной так, словно он напевал про себя арию из оперы. На ладони отставленной руки лежал телефон со светящимся экраном, на котором что-то мелькало. Девушка с веслом, раздраженно подумал Андрей Юрьевич. Пионер в каменной пилотке, с развевающимся галстуком. Символы эпохи. Если ставить памятник нынешнему молодому поколению, то только так, с телефоном в отставленной руке и пустыми глазами, неподвижно упертыми в экран.

– Хотите есть, Андрей Юрьич? – спросила Настя, боковым зрением заметив, что он зашевелился. Он зачем-то был нужен этим людям. В Москве его носили на руках. Поселили в гостинице, возили на машине. Он боялся представить, что будет с ним, когда эта забота закончится, а интерес к нему пропадет. Впрочем, у него был теперь чешский сын, авось не бросит.

– Знакомое лицо?

Она повернула к нему планшет, и Андрей Юрьевич увидел очень ухоженную молодую женщину с большими лучистыми глазами, тонкими изящными ноздрями маленького носа с легкой горбинкой, упрямым подбородком и ямочками на щеках.

– Марта!

Такой он ее еще не видел. Когда они расстались, Марта была лет на десять моложе, чем на этой фотографии. Костик привстал посмотреть.

– Пипец! – сказал он восхищенно. – Как вы с ней познакомились? Изнасиловали на автобусной остановке?

– Костя, прекрати! – крикнула Настя. – Это не смешно! Не обращайте внимания, Андрей Юрьич, он завидует. А все же действительно, как вы познакомились? Вырвали из рук бандитов? Спасли из огня? Как?