Кира Фарди - Спаси меня!

– Завтрак на столе. А еще послушных девочек ждет вазочка с клубничным вареньем.

Эти слова привели Катю в чувство, она забыла про кота и первая уселась за стол.

– Как ловко вы переключили Катю! У меня и то не всегда так хорошо получается. – восхитилась Алина и опять выглянула в окно, которое притягивало ее, как магнит. У подъезда остановилась полицейская машина. Оттуда выбрался толстячок и застыл на минуту у дверцы, видимо разговаривая с напарником. Глухое беспокойство, еще не оформившиеся во что-то понятное и ясное, заворочалось в груди.

– Ну, что ты! Дело житейское, – в своей грубоватой манере ответила Ирина Ивановна. – Что будешь? Кофе или чай?

Ответить Алина не успела: в дверь позвонили.

– О, это Стасик пришел! – воскликнула Ирина Ивановна и бросилась открывать, а за ней двинулось и беспокойное семейство.

Хозяйка гостеприимно распахнула дверь, но улыбка сразу погасла: на пороге стоял полицейский, которого Алина только что видела из окна. Она замерла и боялась пошевелиться. Что за новая беда караулит у дверей?

– Что случилось? – нахмурилась Ирина Ивановна.

– Вы гражданка Ермакова Ирина Ивановна?

– Да, – теперь хозяйка растерялась.

– На вас поступило заявление в полицию, – ответил толстячок с пивным животиком. Он бесцеремонно прошел в комнату и сел на диван. Катя последовала за ним. Она подошла к мужчине, стукнула его кулаком в живот и весело засмеялась

– Мама, смотри, мячик.

– Женщина, смотрите за ребенком! – нахмурился толстяк.

– Ах, ты мент поганый! – пронзительно закричала Катя и кулачком стукнула полицейского прямо по пивному брюшку.

Перемена настроения девочки казалась настолько неожиданной, что мужчина оторопел и сразу не нашёл, что ответить. Он вскочил с дивана и растерянно захлопал глазами: ну, не воевать же с малолеткой! Алина, сообразив, что никакие уговоры сейчас не помогут, схватила Катю за талию и стала оттаскивать в сторону, но та яростно отбивалась ногами и царапалась. Мать оказалась сильнее и понесла извивающуюся девочку в соседнюю комнату, но не тут-то было. Катя вцепилась зубами в ладонь. Женщина вскрикнула от неожиданности и выпустила дочь.

Что тут началось! Катя, долго не раздумывая, опять бросилась к полицейскому. Теперь она колотила его кулаками и методично, как заведённая, пинала ногами. Из возбужденного горла рвался торжествующий и радостный крик:

– Мент поганый! Мусор! Вали отсюда!

Толстяк сначала неуклюже уворачивался от шумного ребенка, стараясь сохранить лицо ответственного человека при исполнении обязанностей. Но через минуту покраснел, на лбу выступила испарина, на щеках заходили желваки.

– Уберите от меня эту ненормальную! – зло прошипел он, схватил Катю под мышки и бросил, как котёнка, на диван, но не рассчитал силу. Девочка больно ударилась попой о деревянный подлокотник и зашлась плачем. Алина бросилась к ребёнку.

– Вы с ума сошли? У нас теперь полиция с детьми воюет? – закричала она, схватила Катю и стала ее качать, чтобы немного успокоить.

– Я не хотел, – оправдывался толстяк, бочком продвигаясь к выходу. Казалось, что он забыл цель визита.

– Что здесь происходит? – услышали они громкий голос и подняли головы. В пылу сражения они не заметили, что исчезла Ирина Ивановна и вернулась уже не одна.

– Стасик, посмотри, – подчеркнуто вежливо обратилась к высокому мужчине в форме подполковника Ирина Ивановна, – этот уважаемый человек говорит, что на меня написали заявление в полицию. Ничего не понимаю. Никому вреда не причиняла.

– Объяснитесь! – приказал Стасик и грозно посмотрел на съежившегося и даже будто похудевшего полицейского.

– Простите, Станислав Сергеевич, я не хотел ударить ребенка, – сказал расстроенный толстячок и посмотрел на Катю, которая уже успокоилась и сидела на диване рядом с мамой. Девочка показала ему язык.

– Мусор!

– Вот видите! Я ничего ей не сделал, а она набросилась на меня с кулаками и стала оскорблять.

– Ладно, не оправдывайся. Прямо кулаки зверские у ребенка! Рассказывай, что там за заявление. Откуда взялось?

– Стасик, проходи на кухню, – пригласила Ирина Ивановна и горделиво посмотрела на полицейского. Мол, и мы не лыком шиты, тоже хороших знакомых имеем. – Чай пить будете?

Мужчины устроились за столом. Алина включила девочкам мультики и пришла на кухню. Она стала у двери, опираясь плечом на косяк, и молча ждала начала беседы.

– Рано утром поступило заявление на гражданку Ермакову, – толстячок показал на Ирину Ивановну. – В бумаге написано, что она укрывает мать и двоих детей и не позволяет им вернуться домой. А еще вечером она ввалилась в дом Белова Виктора Васильевича вместе с женой и подстрекала ее, – полицейский посмотрел в записи, потом поднял глаза, Алину Леонидовну, к драке с мужем. Также она ночью разбудила соседей и заставила их зря волноваться.

– Слушай, что ты несешь, – вскинулась растерянно Ирина Ивановна. – Кто в здравом уме мог принять такое заявление!

Полицейский смутился.

– Ночной дежурный принял.

– Погодите! – вмешалась Алина. – Виктор Васильевич – это мой муж. А как он узнал, где я нахожусь? Да, мы вчера приходили ко мне домой. Муж избил меня, и я с девочками вынуждена была прятаться за мусорными баками. Там меня Ирина Ивановна и нашла. Она нас накормила, обогрела и спать уложила. Никто нас не удерживает. Что за чушь. Да и я не подневольная рабыня. Я свободный человек!

Алина говорила и постепенно распалялась. Она не могла прийти в себя от возмущения. Нет, каким низким человеком надо быть, чтобы обвинить бедную пожилую женщину во всех смертных грехах!

– А я вот о чем думаю, – вмешалась в разговор Ирина Ивановна. – Как этот человек нас нашел?

Женщины переглянулись. Когда они убегали от дома Алины, никто их не преследовал.

– Расскажите подробнее, что у вас случилось.

Ирина Ивановна обстоятельно поведала о вечерних проблемах. Алина только немного дополняла ее рассказ. Мужчина слушали, а толстячок даже делал пометки. Наконец она замолчала. Станислав Сергеевич откинулся на спинку стула и на секунду закрыл глаза. Только сейчас Алина поняла, что человек пришел с ночного дежурства, устал, наверняка хочет спать, а они затащили его в чужую квартиру и пытают своими проблемами.

– Тебе, Алина, надо подать встречное заявление о домашнем насилии и сфотографировать побои, пока они свежие.

– Мы уже все сделали, – горделиво расправила плечи Ирина Ивановна.

– Вы молодцы, однако зафиксировать побои надо официально, у врача. Иначе ваши фото не имеют юридической силы.

– Значит, мы сейчас поедем в поликлинику, так?

– Ирина Ивановна, – окликнула ее Алина, – у меня нет одежды, кроме той куртки, что я прихватила вчера. И девочек не с кем оставить, – добавила она тише.