Евгения Фабр - Жизнь как жизнь

– Ага, – прыгая на одной ножке вокруг своей парты, – кивнула головой Варя.

В конце сентября «для сплочения коллектива» Серафима предложила организовать турпоход в какой-нибудь литературный музей под Москвой. Выбрали музей – усадьбу «Мураново», последним владельцем которой был русский поэт Тютчев. Учитывая возраст Серафимы, пойти в поход она не могла, поэтому в Мураново с ребятами пошла молодая преподавательница химии, тем более что именно там, буквально в двадцати минутах ходьбы от усадьбы была её дача. Школьный поход – это всегда одно и то же: комары и песни у костра, макароны с тушёнкой и втихаря распитая бутылочка лёгкого вина или водки (в зависимости от испорченности «детишек»). Но самое интересное – это ночёвка. Вот тут-то и выясняется всё самое сокровенное: кто и с кем исчез в чаще леса, как распределились места в палатках, ну и ещё много чего любопытного.

В этот раз всё было значительно прозаичнее: по причине разгара осени комаров не было, ночевали не в палатках, а на мешках с картошкой, сваленных на дощатой веранде старенькой дачи. На картошке спать было неудобно и холодно. Все старались улечься поплотнее и потеснее прижаться друг к другу. Варя, натянув на голову широкий ворот свитера, и, обняв толстую тёплую Светку, только решила подремать, как в полной темноте кто-то бесцеремонно втиснулся между ними. Кит сгрёб тоненькую Варю в охапку и рывком прижал к себе. Сердце её и так билось через раз, а тут почти остановилось. Кит тихонечко целовал её руки, лоб, щёки. От пыльных мешков шёл тяжёлый запах земли, но Варя задыхалась не от него.

Утром видение исчезло. Варя так и не поняла, что это было. Ребята злые и не выспавшиеся собирались домой. Ночью выпал первый сентябрьский снег, в вёдрах замёрзла вода, и невозможно было даже ополоснуть лицо. К электричке брели гуськом, отворачиваясь от холодного утреннего ветра. Жарко было только Варе. Она исподволь поглядывала в сторону Кита, но он был совершенно невозмутим. От этого Варе было ещё обиднее. Так и тянулась эта непонятная любовь весь девятый класс. Кит вообще не обращал внимания на Варю, и как она ни старалась, он лишь изредка бросал в её адрес едкие замечания. «Кривая» успеваемости Вари поползла вниз. В присутствии Кита у неё начинали дрожать руки, и откуда-то появлялось косноязычие, одним словом – все признаки сильнейшей влюблённости.

Только в конце девятого класса отношения их потеплели. Самолюбивый Кит перестал видеть в Варе соперницу и у них наладились вполне сносные отношения, перешедшие позже в дружбу. Варя оказалась «своим парнем» и никогда не напоминала Киту о той ночи, хотя сама с замиранием сердца часто грезила о ней, пуская одинокую слезу над сонетами Шекспира. Боясь нарушить то хрупкое равновесие, которое установилось между ними, Варя не позволяла себе никаких внешних проявлений любви. Только снился он ей почти каждую ночь.

Родители Кита были людьми занятыми, увлечёнными наукой и искусством. Мама, окончив московскую консерваторию, пошла по административной линии и заведовала репертуарным отделом Большого театра и Дворца Съездов. В свободное время она пела в народном оперном театре ДК Железнодорожников том самом, который по легенде был построен на бриллианты, найденные в одном из двенадцати стульев. Папа был доцентом и преподавал какую-то техническую дисциплину в Московском лесотехническом институте. Они часто ездили в заграничные командировки, откуда привозили редкие вещицы, каких не было в московских магазинах: ГДРовские синие джинсы, о которых мечтал каждый мальчишка, редкие пластинки, деликатесный алкоголь с яркими непонятными этикетками и прочие штучки. Будучи творческими людьми, они не мешали ребятам в их «невинных детских забавах» и часто сами принимали в них участие. Сначала простой кинг, а потом преферанс и бридж стали любимыми «интеллектуальными» развлечениями их молодёжной компании. Кроме того, большими праздниками и поводом для вечеринок были дни рождения.

День рождения Кита и его младшего брата Михи праздновали в один день, потому что оба родились в марте. Только в этот день собирались вместе друзья Кита и Михи. Во главе стола обычно сидели родители, если не «смывались» от забот на дачу. Они знали кучу смешных историй из театральной и научной жизни Москвы и рассказывали их в лицах так, что все покатывались со смеху. Варя стала постоянным и желанным гостем в этом доме. Родители Кита видели в ней потенциальную невесту. Не видел только Кит. Для него Варька была просто отличным парнем. В компании, под какую-нибудь зажигательную мелодию, она могла на спор раз пять без перерыва протанцевать, не повторяясь в движениях, с ней можно было расписать пульку, в сумерках у походного костра поделиться наболевшим, поплакать «в жилетку» и она обязательно поймет. В общем – классная девчонка, ещё и симпатичная. Но не больше.

Варя была натурой увлекающейся. Больше всего она любила танцевать. К девятому классу она почти окончила балетную школу Народного театра при районном Доме культуры и даже станцевала партию Кляксы в детском балетном спектакле. Для классического танца данные Вари не дотягивали, но характерные шли у неё прекрасно. У неё был тот кураж, который придавал народным танцам живость и колорит. В школе Народного театра работали педагоги и балетмейстеры из Большого театра, поэтому там было всё вполне серьёзно – будьте добры пять раз в неделю являться на занятия и пахать до седьмого пота. Оправданием отсутствия могла быть только справка из поликлиники. В противном случае, прошу на выход. После окончания школы наиболее способные выпускницы поступали в известные танцевальные ансамбли, а особо одарённые – в хореографическое училище Большого театра. По поводу Вари уже велись переговоры с танцевальной группой хора Пятницкого, как неожиданно Варя оставила балет, сославшись на занятость в школе. На самом деле Варя просто не захотела навсегда связать свою жизнь только с танцами, тем более век танцовщицы короток. Была и ещё одна причина, но это была тайна её сердца. А она очень подходила для этого ансамбля: тонкая, упругая, с длинной светлой косой, с широкими, будто нарисованными, тёмными бровями, Варя была просто красива.

Ничего не сказав маме, Варя поступила в театральную студию при районном Доме пионеров и школьников, куда ходило уже полкласса. Ходил туда\ и Кит. В первой же постановке спектакля про революцию Варя получила небольшую роль в несколько слов, зато, в отличие от «революционеров», она выглядела великолепно: на ней было красивое длинное платье, короткая шубка и меховая шапочка, отороченная белым мехом.

В день премьеры Варя, проговорив свои реплики, удалилась за кулисы. Пробираясь в кромешной темноте, она осторожно нащупывала ногой ступеньку, когда неожиданно кто-то подхватил её на руки и чьи-то губы прижались к её губам. Варе показалось, что она теряет сознание. Это был её первый поцелуй.