Каролина Фелицы - Проклятие дома Вебстеров

Блики огня от камина высвечивали резкие черты лица сидевшего в кресле подле него господина, еще не старого, но уже и не молодого. Господин этот сэр Уильям Вебстер, хозяин особняка и богатый фабрикант, был погружен в глубокое раздумье, и морщины резко избороздили его широкий лоб. Мысли его были тяжелы и безрадостны.

Не прошло еще и трех месяцев с тех пор, как он похоронил свою молодую, нежно любимую им супругу, которая умерла в родах, оставив на попечение мужа сына семи лет от роду и свою новорожденную дочь.

Сэр Уильям никак не мог и не хотел примириться со своей потерей. Как человек, шагающий в ногу с прогрессом, он был уверен, что смерть в родах в XIX веке – это такая же нелепая дикость, как дождь в январе. Газеты обходили молчанием неблагополучие общества в вопросе детской и родовой смертности. В религиозной Викторианской Англии женщины практически постоянно пребывали в состоянии беременности, начиная с момента свадьбы и до окончания детородного периода.

У жены Уильяма Вебстера были проблемы иного рода. После благополучного рождения сына-первенца прошло целых семь лет, прежде чем леди Эвелин смогла вновь забеременеть. Ради долгожданного зачатия супруга Уильяма прибегала даже к самым нелепым суевериям своих предков. Она месяцами сидела на особой детородной диете, состоящей из травяных салатов с пижмой и пила «мандрагоровый чай», который на самом деле знахарки заваривали из корней переступня, а также ездила испить воды из особых колодцев, которая по народным приметам даровала плодородие.

Когда же долгожданная беременность, наконец, наступила, благодарная леди Эвелин до такой степени уверовала в чудеса народных примет, что окончательно превратилась в их беспрекословную рабыню. Сэр Уильям с трудом узнавал свою супругу, настолько причудливыми казались ему ее капризы. Всегда уравновешенная и разумная леди Эвелин подобно запуганной деревенской девчонке трепетала перед любой самой нелепой плохой приметой.

Кухарка была строго настрого предупреждена о том, что хозяйка ни в коем случае не должна увидеть на кухне кролика или зайца. Это грозило рождением ребенка с заячьей губой.

Заботясь о благополучном вынашивании плода и предотвращении выкидыша, она приказала раздобыть для нее «орлиный камень», который необходимо было извлечь из гнезда орла. На самом деле «орлиные камни» были ничем иным, как обыкновенными жеодами, полыми внутри кусками железняка. После получения этого камня, леди Эвелин привязала его к левой руке и проходила с ним всю беременность. Затем камень перекочевал к бедру для облегчения родов, но все равно не смог предотвратить трагической развязки.

При участии старой няни маленького Джонни супруга сэра Уильяма пыталась предсказать пол будущего ребенка с помощью манипуляций с петрушкой, розмарином и шалфеем. Леди Эвелин распорядилась разбить целую грядку для посадки этих зеленых предсказателей и наблюдала за их ростом на протяжении всего лета. Если петрушка желтела, а розмарин сох на корню, следовало ожидать мальчика, если же все росло благополучно – девочку. Вероятно, в силу слабых познаний садовника в выращивании этих культур все они отказывались бурно расти на возделанной грядке и дружно зачахли. Однако леди Эвелин родила девочку. Не оправдали себя и предсказания старой няни, утверждавшей, что первым словом Джонни было слово «папа», что, согласно приметам, означало, что следующим ребенком будет мальчик. Обманул радостные надежды леди Эвелин и на рождение близнецов небывалый урожай в этом году на яблоки и орехи.

Хотя психика беременных женщин часто бывает причудливо изменена, надо признать, что опасения будущей роженицы не были так уж нелепы. На самом деле каждый пятый ребенок в Англии XIX века не доживал до второго года своей жизни, и каждая десятая роженица умирала от сепсиса, родильной горячки или кровотечения. Роды были едва ли не одним из самых опасных состояний женщины того времени.

Роды в больницах практиковали довольно часто, однако это не гарантировало их благополучного исхода, напротив, они почти всегда сопровождались смертельным риском. Как ни странно, но даже мытье рук врачом перед осмотром было делом вовсе не обязательным. Врач мог войти в палату прямиком из морга, не считая это чем-то невозможным. В больницах рожали женщины из работных домов или заключенные. Благополучные женщины предпочитали рожать дома. При этом приглашение семейного врача не всегда предпочитали услугам повитухи, отсутствие медицинского образования у которой с лихвой компенсировалось богатым практическим опытом.

Будучи заботливым и любящим мужем, Уильям Вебстер заранее поинтересовался новыми веяниями в акушерстве и доверял прогрессу. Он знал про открытие первого роддома в Лондоне, где все было оборудовано по последнему слову медицинской техники, и где, согласно последним распоряжениям правительства, роды принимали врачи, получившие специальную государственную лицензию. Он знал, что именно в этом роддоме знаменитый доктор Сноу произвел сенсацию, впервые применив хлороформ для обезболивания родовых болей у рожениц. Несмотря на поднятый духовенством шум, провозглашающий его практику безбожной, ибо Бог повелел женщине рожать в муках за прегрешение ее праматери Евы, практику доктора Сноу взяла под свое покровительство сама королева Виктория, которая показала побуждающий пример для всех женщин Англии. В этом роддоме 7 апреля 1853 года королева Виктория произвела на свет принца Леопольда. Роды принимал сам доктор Сноу, применив наркоз из хлороформа. Позже примеру королевы последовала и дочь архиепископа Кентерберийского.

Сэр Уильям был вдохновлен этими примерами и собирался перевезти семью в Лондон, когда придет время родов леди Эвелин. Его успокаивало также и то, что роды леди Эвелин были для нее не первыми, и что ее первые роды прошли благополучно и без осложнений.

Однако на деле сэру Уильяму так и не удалось побороть сопротивление супруги, которая ни за что не хотела, чтобы ее роды принимал врач – мужчина. Она предпочитала рожать дома в присутствии надежной старой повивальной бабки, которая приняла у нее первенца и оказывала услуги еще матери сэра Уильяма при его рождении. И вот, произведя на свет прелестную и долгожданную дочь, его молодая и горячо любимая супруга леди Эвелин скончалась от послеродовой горячки, оставив мужа в глубокой скорби и печали.

Вызванный к постели умирающей доктор не смог предложить для спасения роженицы ничего кроме опиума и коньяка с содой. На самом деле большинство даже опытных врачей сходились во мнении, что причина родильной горячки кроется в излишних переживаниях матери и целиком зависит от состояния ее ума в такой напряженный момент ее жизни.