Джоанна Росс - Тайные грехи

Забеременев, она уверила меня в том, что отец ребенка – Джошуа.

Марисса снова заглянула в текст, потом перевела взгляд на Брендана.

– Значит, ты – мой отец?

– Похоже на то.

– С ума сойти!

Она вернулась мыслями в Париж, во время съемок «Опасного». Разозлившись на постоянно дававшего ей от ворот поворот Мэтью, однажды в поздний час она надела свой самый соблазнительный пеньюар и потопала через холл в комнату Фарадея, где, если судить по взглядам, которые он бросал на нее всю неделю, отказа не будет. И надо же было так случиться, что как раз в этот момент подвернулся Джефф – ему дали роль в фильме! Она чуть не совершила тот же грех кровосмешения, который вменяла в вину Ли!

– Не думал, что мое отцовство покажется тебе таким смешным.

– Извини. Это так, свое. – Марисса выжидательно посмотрела на Брендана. – Итак, дорогой папочка, что будем делать?

– Ты еще спрашиваешь! – Фарадей открыл толстую манильскую папку. – Я и без того намеревался вступить с тобой в деловой альянс. И раз уж мы родственники, Марисса, буду предельно откровенен: в мои планы входит сокрушить твою сестру.

По ее телу прокатилась теплая, сладкая волна. Марисса облизнула губы, наклонилась вперед и вся обратилась в слух.

– Где подписать?

– Как ты можешь так поступать со мной?

Стоя в дверях, Ли обожгла Мариссу гневным взглядом. Та завтракала в постели – в белой атласной ночной сорочке и таком же пеньюаре, отороченном страусиными перьями. Этот наряд, подумала Ли, легко представить на Джин Харлоу, но, как ни странно, Мариссе он тоже к лицу.

– Побойся Бога, Марисса, мы же сестры! Компания «Бэрон» всегда была семейным предприятием. Я ни за что не подарила бы тебе акции, если б знала, что ты заодно с Фарадеем!

Марисса вскинула голову.

– Если быть точными, ты мне – сводная сестра, не забыла? По правде говоря, я рада, что Джошуа не был мне родным отцом – учитывая его склонность к извращениям.

На Ли снизошло озарение – гром среди ясного неба!

– Ты знала? Все эти годы?

– Естественно. – Марисса упивалась душевной мукой Ли. Вот бы еще открыть ей тайну ее, Мариссиного, происхождения! Но Брендан сказал, это может повредить его карьере политика. Хотя Марисса была абсолютно аполитична, его посулы – деньги, власть, пятьдесят процентов прибыли строящегося в Палм-Спрингсе казино – запечатали ей уста.

– Это ты сказала Мэтью, – пробормотала Ли – больше себе, чем Мариссе.

– Надо же! Ты бываешь на редкость сообразительной, когда даешь себе труд пошевелить мозгами. – Марисса намазала поджаристую, на английский манер, оладушку апельсиновым мармеладом. – Ты точно не хочешь есть?

– Я сыта. – Ли тошнило; она чувствовала спазмы в желудке.

Марисса пожала плечами.

– Как хочешь.

– Но почему? – почти шепотом спросила Ли.

– Что почему? – Марисса уставила на нее немигающий взгляд поверх чашки с кофе. – Почему я сказала Мэтью, что ты спала с отцом, или почему я намерена отобрать у тебя студию?

– И то и другое.

– Нет, ты бесподобна! – Марисса резко поставила чашку на блюдце. Кофе брызнул на стеганое одеяло, но она не обратила внимания. – Я тебя ненавижу! Только и всего. И всегда ненавидела. Много лет подряд я барахталась в твоей тени, тщетно дожидаясь одного-единственного ласкового взгляда или слова от человека, которого считала своим отцом. Но ему была нужна только ты. Ли – то, Ли – это…

Марисса залилась резким, дребезжащим смехом, который больно резанул Ли по сердцу. В глазах полыхала неукротимая злость.

– Все годы я лезла вон из кожи, чтобы заслужить его внимание, тогда как только-то и требовалось – раскинуть ноги! Как его драгоценная принцесса!

– Ты отвратительна!

– Я в своей жизни много чего делала. Но, по крайней мере, не лезла наверх, трахаясь с отцом!

Перед лицом такой оголтелой ненависти у Ли словно повязка слетела с глаз. Наконец-то она осознала всю меру злобы и жестокости сестры.

– У вас ничего не выйдет. Я слишком многим пожертвовала студии «Бэрон», чтобы задрать лапки и позволить вам с Фарадеем погубить ее.

– Значит, война. – Марисса подняла рифленую рюмку с бледно-золотой, цвета мимозы, жидкостью – Пусть победит достойнейшая из женщин!

Сестры скрестили взгляды. На лице Ли была написала холодная, стальная решимость. В глазах Мариссы горел вызов. Их соперничество наконец-то приняло открытый характер. Ли поняла: ни одна не выйдет из этого поединка без потерь.

Сан-Франциско утонул в привычном тумане. Самолет авиакомпании «Американ эрлайнз» вот уже несколько часов кружил в воздухе. Раздражение сидевшей в салоне первого класса Ли достигло предела.

Она прилетела встретиться с адвокатами Кейт Фаррел. По телефону они сыпали отговорками, ссылаясь на право их клиентки на уединение, но Ли лелеяла надежду, что поговорив с ними лично, она убедит их устроить ей встречу с бывшей киноактрисой. Если только она не уговорит Кейт Фаррел голосовать в ее пользу, кинокомпания «Бэрон» перейдет в руки Рокко Минетти, а управлять ею будут Марисса и Брендан Фарадей.

Она в третий раз за последние пять минут взглянула на часы – словно от этого они пойдут быстрее. Естественно, этого не случилось.

Мэтью сидел на террасе, наблюдая за тем, как плещутся волны. Ему не давало покоя одно место из статьи в «Лос-Анджелес таймс», посвященной кандидатам в губернаторы. Хотя до выборов оставалось несколько месяцев, фаворитом считался Брендан Фарадей. Налоговая реформа больно ударила по бюджету, что, в свою очередь, отразилось на объеме и стоимости услуг, которые налогоплательщики привыкли принимать как нечто само собой разумеющееся. Немудрено, что все большее число избирателей склонялось к тому, что легализованный игорный бизнес станет желанным ответом на фискальные упования.

Мэтью знал, что перед тем как стать киноактером, Брендан Фарадей работал водителем грузовика. Эта легенда была в одном ряду с Ланой Тернер за стойкой у Шваба – и даже с историей о том, как он сам смешивал коктейли на приеме у Джошуа Бэрона. Но он только сейчас узнал, что Фарадей родом из Невады – игорной столицы Америки.

Интересно!

В последний раз он бывал в Лас-Вегасе, когда венчался с Ли. Может, пора повторить визит?

– Ты утверждаешь, будто я получала удовольствие от кровосмесительной связи с отцом?

Гарриэт Сингер, элегантная женщина-психолог лет пятидесяти, откинулась на спинку кресла и посмотрела на Ли поверх сцепленных пальцев рук.

– Я просто полагаю, что когда отношения, возникшие благодаря неведению и безграничному доверию, развиваются в обстановке секретности, чувство опасности способно придать им притягательный характер. Все равно что играть с огнем.