Янина Хмель - Виктория

«Сиди на жопе ровно, не усугубляй ситуацию». – Это уже было от Глеба.

Кажется, поздно. Моя жопа уже нарвалась на масштабные неприятности.

Утро вечера мудренее? Это не про меня. С утра позвонила маме и рассказала, что ей не нужно искать платье на мою свадьбу.

– Что ты удумала?! – Недоумевала мама.

– Свадьбы не будет. – А дальше пересказ причины.

Мама расстроенно вздохнула.

После разговора с мамой ко мне опять вернулась жалость к себе. А я так грубо её прогоняла! Чувствую себя ничтожной в момент жалости. Лучше отругать себя за то, что позволила довести себя до такого момента. Жалость – она как трясина в болоте, которая затягивает в себя, обволакивая в мерзкие липкие чувства.

Да, я очень люблю свой книжный бар. Всё моё время и внимание отдано ему. Но ведь это не повод изменять мне? Или повод… Значит, всё дело во мне и ни в ком больше. И незачем теперь махать саблями после дуэли на пистолетах. Мой вызов был брошен тогда, когда я стала оставаться после рабочих смен в своей квартире.

Наши отношения с Антоном продлились пять лет. После года я со своей съёмной квартиры переехала в его дом. Там мы жили втроём – я, Антон и его лабрадор.

Три года назад я открыла бар и уже через год смогла позволить себе приобрести однокомнатную квартиру. Антон был против. Мол, зачем тебе квартира, если у нас есть дом?! Тогда мы уже были помолвлены.

Но я всё равно приобрела квартиру. Как раз попался удачный вариант недалеко от бара, который меня полностью устраивал. А потом при ссорах с Антоном я стала оставаться у себя. Я не чувствовала, что его дом – мой . Конечно, мы стали отдаляться друг от друга. Но продолжали планировать свадьбу.

Я не была сторонником пышного торжества. Но родители Антона настояли на том, что свадьба должна быть с размахом. Если честно, я выбирала только платье. Его шила мне мама моего бывшего молодого человека.

Так сложилось, что мы с ним остались друзьями. А с его мамой я всегда была в хороших отношениях. Она очень жалела, что платье шила не на мою свадьбу со своим сыном. Она всегда видела меня своей невесткой.

Надо навестить её и обрадовать, что свадьбы не будет.

Сегодня место для ужина выбирала я. У меня совсем не было времени, чтобы привести себя в порядок перед ужином. И ещё книжный бар пришлось закрыть очень рано – я этого не любила, поэтому была раздражённая и недовольная. Плюс ко всему целый день звонили друзья и родственники и спрашивали: «А правда, что свадьбы не будет?!» И когда я подтверждала информацию, то все до единого охали и ахали и, конечно, не забывали спросить: «А почему?..»

Я прибежала домой, быстро натянула на себя чёрное классическое платье, подправила макияж, взбила волосы, подкрасила два ногтя, которые стёрлись сегодня, когда утром натирала бокалы для вина. И пулей помчалась в ресторан «De Paris» через три квартала от моего дома, на бегу набирая сообщение Полине, что буду через три минуты.

Прибыла через двадцать. Потому что сломала каблук на повороте к ресторану. Выругалась так, что меня услышал швейцар, открывая двери перед гостями, и обернулся.

Я помчалась домой, попутно набирая сообщение Полине, что немного задержусь, а по приходу объясню причину.

Она ждала меня. Всё ещё ждала.

Я стрелой пробежала мимо того же швейцара. Полина подняла на меня глаза и рассмеялась.

– Тебя переехал трактор?

– Я сломала каблук! – Я ответила настолько громко, что сидящие поблизости посмотрели в нашу сторону.

А Полина посмотрела под стол на мои ноги.

– Я переобулась. – Развела руками я. И, что неудивительно, задела бутылку вина на подносе у мимо проходящего официанта. Он успел её поймать.

Я выдохнула. Тот ещё денёк!

– Расслабься. – Полина коснулась моей ладони. Сегодня она не прятала свои руки в перчатках.

Я вздрогнула. Слишком откровенным было это прикосновение.

Нам принесли рыбу и вино. Белое.

Я скривилась.

– Я знаю, что ты пьёшь только красное. Попробуй с рыбой…

– Нет. – Отчеканила я и обратилась к официанту: – Бокал красного сухого.

– Какой страны предпочитаете? – Улыбнулся официант.

– Сегодня Молдавию.

Он удалился.

– Ты неисправима, – расстроенно ответила Полина, наполняя свой бокал белым вином.

– Прости, что заставила тебя ждать. – Я чувствовала себя виноватой. Не люблю опаздывать и не люблю, когда опаздывают. Но сегодня время и обстоятельства были против меня.

– Нет, всё хорошо. Не думай об этом…

Я видела, что она была чем-то взволнована.

– Что-то случилось? – Поинтересовалась я.

– Всё в порядке. – Совсем не убедительно ответила Полина.

– Я бы так не сказала. – Я не стала вытаскивать из неё слова, молча приступила к рыбе. Мне как раз поднесли моё вино. Я ела и думала, что вечер пройдёт зря. Нужно было отменить ужин и не закрывать бар.

– Ты всегда так много времени проводишь в своём кафе?

– Устала оправдываться на этот счёт, – я закипала и раздражалась.

– Сколько тебе?

– Достаточно, чтобы я могла позволить себе не отвечать. Даже тебе. – Почему-то мне даже не было стыдно за свой грубый тон. Видимо, луна сегодня полная. Это всегда странно на меня влияет.

– Ты понимаешь, что симпатична мне?

– Как друг? – Уточнила я.

– Как женщина.

– Это странно.

– Но ты поцеловала меня, не я тебя.

Я почти в один глоток расправилась со своим бокалом и жестом попросила повторить.

– Я тебе симпатична? – Спросила она.

Я уставилась на неё. Момент «глаза в глаза». И вместо того, чтобы расставить все точки над «ё» в сложившейся ситуации, я запутала её ещё больше – я кивнула.

Полина просияла. А я чуть не сгорела со стыда.

До конца ужина я говорила мало и, сославшись на утренние дела и оплатив счёт, распрощалась с Полиной.

Она проводила меня до выхода грустной улыбкой.

Перед открытием кафе я забежала к Ольге Александровне, чтобы отменить пошив платья.

– Привет, дорогая. На примерку? Ничего не могу придумать с корсетом… – Она обняла меня крепко и поцеловала в щёку.

– И не нужно ничего придумывать, тёть Оль.

Она удивлённо посмотрела на меня:

– Неужто с новым эскизом?

– Нет. Просто свадьбы не будет. – И я пересказала ей уже известную историю.

– Что ж ты такая падкая на всё гадкое, – вздохнула она. – Чай, кофе?

Я взглянула на часы – время почаёвничать было.

– Пожалуй, кофе.

Мы прошли на кухню, где Ольга Александровна поставила чайник, а я достала чашки.

– Я смотрю, ты не сильно расстроена…

– Просто не выставляю напоказ. – Пожала плечами. Мне хватало слёз в подушку ночами. Утром и днём я старалась не думать о своей боли и играть роль бизнес-леди, полностью отдаваясь работе.

– Сыну рассказала уже? – Кажется, в ней ещё теплится надежда на то, что наши отношения возобновятся.