Наталия Беззубенко - Ведьмин мост

Водитель проводил меня до входной двери и представил седовласому дворецкому-мажордому с пышными бакенбардами. На его морщинистом лице проскользнуло удивление – «Как странно, что Еленский нанял такую… такую молоденькую и страшненькую», – которое тотчас сменилось учтиво-безразличным выражением – «Впрочем, меня это не касается». Я не отличалась особенной красотой и всегда испытывала чувство неполноценности, которое прятала за манерой вести себя с преувеличенным достоинством. Расправив плечи и подняв подбородок вверх, я громко поздоровалась.

– Мадмуазель, Евгений Петрович будет завтра. Для вас приготовлена комната. Ваши вещи сейчас принесут. Я провожу вас, – произнес дворецкий тем же учтиво-безразличным тоном.

Как это завтра? Почему завтра? На минуту я растерялась – что мне делать дальше? Странно, что Еленского нет, ведь его секретарь сам определил мое время приезда и отправил за мной машину. За свою двадцатипятилетнюю жизнь я научилась держать себя в руках, надеюсь, никто не заметил ни моей мимолетной паники, ни моего беспокойства. Я не стала никого расспрашивать о причинах отсутствия Еленского, хотя меня распирало жуткое нетерпение узнать свою дальнейшую участь у владельца особняка.

В сопровождении дворецкого я зашла в дом и оказалась в просторном и светлом холле перед витой дубовой лестницей, убегающей на второй этаж. Раздался топот. Кто-то быстро-быстро, перепрыгивая через ступеньки, сбегал вниз.

– Алиса, подожди, ты же не доела свой обед, – откуда-то сверху я услышала негромкий, принадлежавший пожилому человеку голос.

– Отстань! Я хочу посмотреть на нее! – с этими словами на последней ступеньке остановилась хорошенькая белокурая девочка в джинсовом сарафане и уставилась с любопытством на меня. Я ответила ей тем же. Возникла пауза.

– Здравствуй, – наконец сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно и отстраненно.

– Здрасьте! – ответила она и спрыгнула со ступеньки, не сводя с меня взгляда.

– Она не старая! А говорили, что будет какая-то старуха! – прокричала она кому-то, задрав голову вверх.

Ну вот и встретились с моей подопечной. Да, Алиса Еленская явно не подарок. Совершенно не управляема и не воспитана.

– Девочка, ты разве не знаешь, что невежливо говорить о человеке в третьем лице, если этот человек находится рядом? – так же спокойно сказала я, намеренно не называя ее по имени.

Она покраснела, даже ушки стали пунцовыми, и зло уставилась на меня:

– Настоящая училка. И я не девочка, я Алиса.

Тут, держась за перила и тяжело дыша, спустилась седовласая женщина. Мы тепло поздоровались и представились друг другу. Мария Ивановна – экономка в доме сейчас и няня Алисы в те времена, когда та была малышкой.

– Олимпиада. Прикол! Ой не могу! – Алиса раскатисто, демонстративно рассмеялась, привлекая к себе внимание. Ее смех эхом разнесся по дому. – Ну и имечко! Лол! Первый раз такое слышу! Олимпиада-мармелада!

– Вижу, случай тяжелый и запущенный! Твое воспитание, как и образование, оставляет желать лучшего, – произнесла я, стараясь, чтобы слова прозвучали снисходительно, этот белокурый ангел начинал меня раздражать.

– Это не ваше дело! – Алиса в ярости притопнула ногой. – Вам все равно не разрешат остаться! Мой папа…

– Алисонька, деточка моя… – Мария Ивановна попыталась взять девочку за руку, но та вырвалась.

– Если твой папа позволяет себе подобное поведение, навряд ли я захочу остаться, – ответила твердо я.

Алиса примолкла и исподлобья поглядывала на меня.

– Олимпиада Сергеевна, может быть, чаю? – няня старалась сгладить неприятное впечатление, которое сложилось у меня от знакомства с Алисой.

– Спасибо. Не откажусь, – я развернулась в сторону Марии Ивановны и высказала несколько замечаний о красоте дома и окрестных пейзажей. На Алису я не смотрела.

Девочка была явно обеспокоена – на нее не обращали никакого внимания, а она, похоже, привыкла быть центром Вселенной. Алиса топнула ногой, резко развернулась и побежала к входной двери. Выбегая, она выкрикнула:

– И она страшная, как и все училки! И очкастая!

Мария Ивановна пригласила меня в столовую, открыв одну из многочисленных дверей холла. Как же домочадцы не путаются? Когда-нибудь и я с легкостью смогу ориентироваться в этом доме. Если господин Еленский сочтет мою кандидатуру достойной, – одернула я себя.

– Олимпиада Сергеевна, простите, пожалуйста, Алису, – тихо сказала Мария Ивановна, разливая душистый чай по кружкам. – Она просто не в настроении сегодня. В ней два разных человека живут: она ведь Близнецы и Обезьяна.

Я в непонимании посмотрела на собеседницу.

– У Алисы день рождения в июне, по знаку зодиака, выходит, Близнецы. Поэтому и такая переменчивая. Непостоянная. Да еще в год Обезьяны родилась. А Обезьяна какая? Шустрая, хитренькая. Утром хорошая девочка, а сейчас вот какая, – грустно улыбнулась Мария Ивановна, нацепляя очки и перелистывая журнал. – Так в ее гороскопе на сегодня и написано: «Вы рискуете сами загнать себя в ловушку. Эмоции будут сильными и противоречивыми. Поддавшись им, вы совершите ошибки…»

Я похвалила абрикосовый джем, и Мария Ивановна с воодушевлением начала рассказывать собственный рецепт приготовления этого лакомства. Оставалось только кивать в такт для поддержания беседы. Сестра Полина всегда удивлялась моей способности отключаться от окружающего, думать о своем и при этом сохранять заинтересованный вид. Вот и сейчас я «отключилась» от разговора и сделала для себя кое-какие выводы. Воспитанием девочки занималась сердобольная женщина преклонных лет, постоянно потакающая ее капризам и оправдывающая эти капризы предсказаниями гороскопов. Несмотря на мое первое негативное впечатление, немного жаль Алису. Интересно, а куда смотрит госпожа Еленская? Или ей совсем не до дочки? Фитнес-клуб, спа-салон, спа-курорт, массаж, пилинг, шугаринг, парикмахерская, посиделки с подружками в модной кафешке, шоппинг – и что там еще из атрибутов успешной жизни в насыщенном графике Еленской. Образ жены хозяина дома – изящной, со стройными, от шеи, ногами, с длинными белокурыми, как у Алисы, волосами, чувственными алыми губами – родился сам собой. С глазами – зеркалом души – возникла проблема, глаза представить совсем не получалось, поэтому я нацепила на придуманную Еленскую солнцезащитные очки.

Чтобы попасть в отведенную мне комнату, пришлось подниматься по дубовой лестнице, миновать фамильную галерею со старинными полотнами в массивных позолоченных рамах. Почти с каждой картины за мной пристально наблюдали благородные предки Еленского, безмолвно удивляясь моему присутствию в этом доме. Они-то все знали, поэтому я стыдливо отводила глаза.