Мария Меньшикова - История содержанки

От ужина я отказалась, а только выпила травяной чай. Появилась уверенность, что сегодня удастся быстро уснуть и хорошо выспаться. Для лучшего эффекта я час пролежала в горячей ванне, наслаждаясь музыкой и всё теми же мечтами.

В квартире было уже тихо. Все разошлись по своим комнатам. На цыпочках я пробралась на кухню и налила себе стакан молока. Свет зажигать не стала. Я стояла у окна и смотрела во двор. Там кипела жизнь, несмотря на позднее время – кто-то гулял с собаками, кто-то приезжал, кто-то уезжал.

Идиллию нарушил скребущийся звук во входную дверь. Я посмотрела на часы – второй час ночи! Звук повторился. Словно кто-то пытается открыть замок, но не своим ключом. Я в ужасе поставила стакан на стол и на цыпочках побежала в комнату Владимира Николаевича.

– Там кто-то пытается дверь открыть! – громким шёпотом взволнованно сказала я.

Владимир Николаевич вскочил с кровати, схватил пистолет и в одной пижаме помчался в прихожую, на ходу бросив мне:

– Идите в комнату Тамары!

Я послушно залетела в комнату к Тамаре. Та уже спала, но при звуке моих шагов встрепенулась:

– Что случилось? Хотите чай? Или поесть?

– Кто-то пытается проникнуть в квартиру, – ответила я, стуча зубами. – Владимир Николаевич сюда меня отправил.

Из прихожей послышался шум, мат и приглушённый хлопок. Я ойкнула. Минут через пять к нам заглянул Владимир Николаевич.

– Никто не выходит из комнаты, пока я не разрешу!

Мы с Тамарой кивнули в унисон и остались сидеть всё в тех же позах. Когда до Тамары окончательно дошёл смысл происходящего, она всхлипнула и простонала:

– Хочу домой! Почему меня не отпускают! За что мне всё это?

– Кто тебя не отпускает? – не поняла я.

– Лев Романович. Я сразу хотела домой уехать, как только всё это началось, а он говорит, что меня могут выследить и выпытать информацию, где вы находитесь. А они вон что, и так знают!

И она заревела в голос. Мне стало немного противно, но в целом она была права: и яд в еду подсыпали, и дверь пытаются вскрыть.

Спустя два часа зашёл Владимир Николаевич и сказал:

– Можете идти в свою комнату.

Послушно встав, я вышла, оставив Тамару всхлипывать и причитать. Основная истерика у неё уже закончилась, и она успокаивалась.

– Я лягу в гостиной, – сказал мне на прощание Владимир Николаевич. – Спокойной ночи.

Кивнув, я закрыла дверь в комнату. Забравшись под одеяло, долго пыталась согреться. Дома было очень тепло, но меня колотило. И я понимала, что эта дрожь никак не связана с температурой в квартире.

В голове крутились вопросы: кто пытался влезть в квартиру? Где он или они сейчас? Что за хлопок был? Стреляли? Во что Лёва вмешался и как долго это будет продолжаться?

Утро началось не так приятно, как мне хотелось. Я проснулась от шума и мата. Сначала мне было непонятно, откуда доносятся звуки и что происходит. Потом я решительно встала и вышла из комнаты.

В прихожей копошились двое работяг. Под присмотром Владимира Николаевича они устанавливали новую входную дверь.

– Что здесь происходит? – заорала я.

– Не видите? Дверь меняют, – невозмутимо произнёс Владимир Николаевич.

– Вижу! – взвизгнула я. – Зачем?

– Приказ Льва Романовича.

– Я имею в виду, зачем делать это с утра пораньше?

– Простите, но уже 11 часов.

– А я ещё сплю! Между прочим, если вы забыли, я легла спать только под утро!

Владимир Николаевич был невозмутим, что взбесило меня ещё сильнее. Я развернулась и помчалась звонить Лёве, но на полпути вспомнила, что телефона у меня нет. Точнее, формально он есть, но находится у Владимира Николаевича. Скрипнув зубами, я пошла умываться.

– Завтрак подавать? – спросила меня Тамара, когда я вошла в столовую.

Выглядела она ужасно: красные опухшие глаза, какая-то растерянность во взгляде, дрожащие руки.

– Ты спала сегодня? – вместо ответа грозно спросила я.

– Да, пару часов.

– Так не пойдёт. Свари мне кофе и иди, поспи.

– Нельзя. Нужно сделать влажную уборку, приготовить обед, ужин, погладить бельё…

– Без уборки один день обойдёмся, бельё до завтра полежит, обед закажем готовый.

– Нельзя. Лев Романович запретил самостоятельно что-либо заказывать на этот адрес.

– А готового ничего нет?

– Есть пельмени, я сама лепила. Лев Романович просил. Но вы же не будете их есть.

– Ничего страшного, один раз можно и поесть. Короче, без разговоров. Это приказ! Иди спать.

Поставив на стол чашку кофе, Тамара пошатываясь пошла в свою комнату. Кофе оказался просто отвратительным! Она умела варить очень вкусный капучино, но сейчас это была чуть тёплая кофейная бурда.

Чтобы прийти в себя, мне хватило часа на беговой дорожке. Потом я с удовольствием полежала в ванной, и наконец, вышла в гостиную.

Здесь сидел Владимир Николаевич с невозмутимым лицом.

– Дверь заменили на бронированную, – отрапортовал он мне.

Я в ответ пожала плечами.

– А куда делась Тамара? – спросил он меня.

– Я отпустила её отдохнуть. Бедняга совсем плоха.

– А кто нас кормить будет?

– Она сказала, что есть пельмени. Вы любите пельмени?

Владимир Николаевич кивнул и сказал:

– Тогда я займусь варкой.

– Идите. Хотя нет, сначала скажите, Лёва звонил? Когда он приедет?

– Звонил, но пока ему совершенно некогда.

– А кто…

Я хотела спросить, кто пытался проникнуть в квартиру, но Владимир Николаевич встал и вышел из комнаты.

Откуда он взялся у Лёвы не знаю, но подчинялся он только ему. Если Тамарой я могла распоряжаться, то в случае с Владимиром Николаевичем приходилось действовать через Лёву. Фантастическая преданность, исполнительность и педантичность в сочетании с военной выправкой – всё это ценные качества для телохранителя, но меня от них тошнило.

Решив не сдаваться, я пошла есть на кухню. Получив свою порцию, я решила приступить к допросу.

– Кто пытался ночью влезть в квартиру?

– Мы как-то не представились друг другу, – хмыкнул Владимир Николаевич.

– Что с ним случилось?

– Взломщик получил по заслугам.

– Вы убили его?!

– Послушайте, Валерия, не забивайте себе голову тем, что вас не касается. И ешьте, пельмени очень вкусные. Тамара отлично готовит.

Я зло ткнула вилкой в комочек теста с фаршем и засунула его в рот. Действительно вкусно. Но лучше не увлекаться, а то опять на дорожку вставать придётся.

– Но как это не касается, если Лёва именно меня и прячет? – предприняла я новую попытку, пока Владимир Николаевич варил кофе.

– Лев Романович велел ограждать вас от лишних волнений.

– Тем более! Я волнуюсь, потому что не могу получить ответы на свои вопросы!

– И не старайтесь. Вас это не касается и точка.

– Вы уже поели? – в кухню вошла Тамара.