Анна Линн - Я пришла издалека

И тут Джейми, заметив, что Майки неосторожно переступил через его цепь, молниеносно схватился за нее и резко дернул, захватывая ноги Майки. Они оба потеряли равновесие. Майки грохнулся навзничь, как набитый мешок, и, падая, ударился головой об угол стола. Стол был сделан на совесть, и слабоумный солдат остался лежать с раскроенным черепом. Джейми тоже упал, со страшным криком приземлился на сломанную руку и потерял сознание. Я благодарила природу даже за такое милосердие. За то, что, когда боль нестерпима, человек лишается чувств.

– Я не знал, что он левша, – сказал Рэндалл. – После того как я переломал ему все пальцы, он тут же попытался меня прикончить одной левой рукой, и ему это почти удалось. Рэндалл с усмешкой потер свежие синяки на шее.

– Вам нравится только чужая боль, капитан, – холодно заметила я.

– Боль – одно из самых утонченных удовольствий, сударыня. Она доставляет наслаждение обоим участникам игры, – любезно пояснил Рэндалл.

– Вам бы в садомазохистский клуб в Амстердаме, – подумала я вслух.

Рэндалл не обратил внимания на мою реплику. Он мечтал о чем-то своем, и на его лице расплывалась отвратительная улыбка блаженства.

– Бедняга Майки не мог разделить моих радостей, – сказал он с легким сожалением. – Но другого столь же молчаливого помощника мне не найти.

– Вы кого-то жалеете, капитан? Я не узнаю вас!

– Я лишь сожалею о тех затруднениях, которые вы мне причинили, неосторожно лишив жизни моего помощника, – ответил он. – И за это вам тоже придется заплатить, сударыня.

– А хотите, я расскажу вам, как вы умрете? – спросила я. – Я же ведьма, меня чуть было не сожгли за это.

– Какая жалость, – заметил Рэндалл. Было ясно, что жалеет он лишь о том, что меня все же не сожгли. – Так вы не шпионка? Банальная ведьма?

– Нет, я настоящая ведьма, – начала я замогильным голосом. – И я знаю твое прошлое и твое будущее, капитан Рэндалл. Я знаю те тайны, которые ты скрываешь, и те тайны, которые ты еще будешь скрывать. Знаешь, как ты умрешь? Ты умрешь в чужой стране, среди снегов и медведей, проклиная все на свете и ненавидя варварский язык. Ты будешь день изо дня влачить жалкое существование, и когда наконец к тебе придет смерть, она будет такой же уродливой, как твоя душа.

Я смотрела ему в глаза не отрываясь, пытаясь загипнотизировать. И я видела, как сужаются его зрачки, как в них появляется страх. Он верил мне. Не хотел верить, но верил и боялся. Он явно боролся с желанием вскочить и придушить меня немедленно, но все-таки желание дослушать до конца побеждало.

– Я проклинаю тебя, Джон Рэндалл, эсквайр, нищий младший сын, лишенный наследства, авантюрист и предатель! Ты умрешь не в бою, молодым и полным сил, не заметив смертельного удара. Ты доживешь до старости, ты будешь трясущимся одряхлевшим стариком, у которого ничего не осталось в жизни, кроме собственной немощи. Ты умрешь в чужой стране, задыхаясь и хрипя, хватаясь за горло и крича на родном языке, твои глаза вылезут в агонии и твой мозг будет разрываться от боли, и это будет длиться целую вечность. И ты сам проклянешь себя за то, что появился на свет.

Рэндалл вскочил, все еще глядя мне в глаза, ударил кулаком по столу.

– Проклятая ведьма! – Кажется, он поверил. Я действительно его напугала. – Проклятая ведьма! Твои пророчества застрянут у тебя в глотке!

Он замахнулся, чтобы ударить меня. Я смотрела ему в глаза, и он опустил руку.

– Отпусти ее, – сказал тихий, но твердый голос Джейми.

Он пришел в себя и теперь сидел, прислонясь к стене и держа больную руку на коленях. Его глаза ввалились и от этого казались еще больше, лицо было землисто-бледным и взмокшим от пота. Он находился в шоковом состоянии, и все же он контролировал себя.

– Отпусти ее, – повторил Джейми чуть громче. – Ведь тебе нужен я. Это наше дело. Она здесь ни при чем.

– Отпустить? С чего вдруг? Я никогда не был филантропом, – заметил Рэндалл.

– Я предлагаю сделку, – сказал Джейми.

– Что ты можешь мне предложить? У тебя ничего нет, ты прикован к этой стене и завтра будешь повешен.

– Я предлагаю тебе себя, – твердо произнес Джейми.

– Нет!! – вырвалось у меня.

– Мне все равно. Завтра меня повесят, – сказал он, глядя на меня странными глазами. Мне казалось, они потемнели от боли. Синие озера стали свинцовыми, как море в шторм.

– Это интересно, – задумчиво сказал Рэндалл. – А где гарантии?

– Я даю тебе слово, что не буду сопротивляться, что бы ты ни делал. И я даю слово, что завтра никому не скажу о том, что происходило здесь. Если меня спросят, я скажу, что меня избили в камере.

– Слово? – переспросил Рэндалл, ухмыляясь.

– Слово чести, – повторил Джейми.

Рэндалл улыбнулся так сладко, как улыбаются младенцы во сне.

– Проверим, чего стоит твое слово, – сказал он, освобождая Джейми от кандалов.

Джейми сидел неподвижно, в его позе была такая обреченность, что я чуть было не зарыдала в голос. Он купил мою жизнь, выторговал ее в обмен на то единственное, что у него осталось. Ради моего спасения он отдал свою гордость, чувство собственного достоинства. С его характером, с его упрямством уступить, покориться – хуже смерти. Одно дело быть побежденным, сопротивляясь до последнего, другое – покориться добровольно. Чего ему это стоило…

Рэндалл помог ему подняться, усадил на стул, обращаясь с ним как с тончайшим фарфоровым сосудом. Вкрадчивыми движениями он пригладил волосы Джейми, поправил остатки его рубашки и вдруг грубо схватил его за больную руку. Джейми застонал и снова потерял сознание.

– Пойдемте, сударыня, – сказал он, подходя ко мне. – Вам придется оставить нас вдвоем.

Он повел меня темным коридором к выходу, который был неподалеку. Я сообразила, что эта дверь выходит на задний двор, откуда я смогу ускользнуть незамеченной и добраться до Муртага. Я вернусь не одна, и тогда Рэндаллу не поздоровится.

– Счастливо, сударыня, – попрощался Рэндалл. – Желаю вам приятно провести ночь.

– И не забудьте, милейший капитан: ваша смерть будет отвратительной.

С этими словами я вышла в тюремный двор. Мела метель. Давно стемнело, и тюремный двор освещала только луна. Слегка светились свежие сугробы. Кругом – ни души. Куда идти? Нужно торопиться, иначе помощь опоздает. Нужно обойти здание тюрьмы и выйти в город. Меня ждут.

Я пошла вдоль стены, пригибаясь от порывов ветра с колючим снегом, бьющих мне в лицо, отталкивающих меня назад. Мне не было страшно, хотя я всю жизнь боялась оставаться ночью в лесу. А лес совсем рядом, в нескольких десятках метров, глухой и темный. Но я думала только об одном: Джейми там, во власти этого человека. И он дал слово не сопротивляться. Рэндалл растерзает его, если я не успею.