Сергей Мозголин - Приглашение к счастью

Устало вздохнув, он снял пенсне.

– Представляю, что сейчас начнётся? Надеюсь, они не разнесут больницу?

Мудрый лекарь знал, о чём говорил. Не прошло и часа, как у больничного крыльца остановился, забрызганный снежной кашей, автомобиль. Расторопный адъютант едва успел открыть дверцу, как из салона торопливо вышел грозный и решительный генерал. Следом прибыли все офицеры полка, держа в руках пышные букеты цветов. Всё свободное пространство лечебницы мгновенно заполнилось усатыми красавцами в белоснежных гусарских ментиках. Больничный воздух, пропитанный запахом карболки, наполнило благоухание пармских фиалок, доставляемых из Парижа в специальном вагоне. Внезапное появление такого количества военных вызвало бурный ажиотаж. Гусары целовали всех, более или менее, привлекательных женщин и те убегали с пунцовыми от смущения лицами, прижимая к груди нежные букеты. Главный врач взволнованно умолял генерала, сидящего у постели дочери, остановить нашествие.

– Ваше превосходительство, прикажите своим офицерам покинуть лечебницу. Они беспокоят больных, развращают медперсонал и уже добрались до спирта. Мы не можем оказывать должное лечение больным, работа больницы парализована. Наконец, вашей дочери нужен абсолютный покой.

– Они уйдут отсюда, только вместе с ней – отрезал генерал, не отводя тёплого взгляда от дочери.

– Хорошо, забирайте – согласился доктор – только имейте ввиду, что больной необходимо квалифицированное лечение, хороший уход и покой, абсолютный покой.

– У неё будет всё, что необходимо – заверил отец и кивнул адъютанту – Труби «Отход».

В наступившей тишине, доктор устало опустился на стул.

– Надежда Ивановна, у нас спирт остался? – обратился он к медсестре.

Сообразительная женщина, кивнув, выпорхнула из кабинета.

Доктор снял запотевшее пенсне и тихо произнёс

– Слава Богу, что моя дочь вышла замуж не за военного.

Глава

5

По прибытии на службу, Лео был сразу же вызван к полковому командиру, что само по себе означало нечто важное, поскольку генерал не станет утруждать себя пустяками.

– С утра не в духе. – дружески предупредил его перед дверью кабинета полковой адъютант.

Лео бодрым шагом вошёл в просторный кабинет и, замерев у массивного стола, отрапортовал. Моложавый генерал небрежно откинул в сторону какие то бумаги и, вопреки ожиданию, благосклонно взглянул на вошедшего.

– Рад Вас видеть в добром здравии, штабс-ротмистр. Раны не беспокоят?

– Благодарю, Ваше превосходительство, нисколько.

– А мне сказали, что Вы без трости шагу сделать не можете. Впрочем, кавалеристу не обязательно иметь грациозную походку, гораздо важней стать и резвость коня. Не, так ли?

– Так точно, Ваше превосходительство – согласился Лео.

– А вызвал я Вас, чтобы серьёзно поговорить. Дело в том, что Ваша история с поединком, равно, как и её продолжение, приобрела широкую известность. От полковых конюшен до Александровского дворца, сейчас, нет темы более популярной, чем эта. Вы стали кумиром светских салонов и дамских будуаров.

Генерал сделал паузу, ожидая реакции на своё сообщение. И она последовала.

– Я сожалею, Ваше превосходительство.

– Помилуйте, Леонид Георгиевич, разве может гусар сожалеть о том, что у него появилось изрядное количество поклонниц и, вместе с тем, большой выбор не объезженных кобылиц. Простите за солдафонство.

– Возможно, господин генерал, но я не понимаю, к чему Вы.

Блестящий командир лейб-гусар поднялся с кресла, демонстрируя статную фигуру, и подошёл, к стоящему на вытяжку офицеру.

– Я говорю о том, что эта история должна закончиться. Вы молоды, состоятельны, Вас ждёт блестящая карьера и любая столичная невеста сочтёт за счастье составить Вам пару.

– Простите, Ваше превосходительство, но я уже сделал выбор – со сдержанным вызовом ответил Лео.

– Вы говорите о моей дочери? – взгляд генерала похолодел.

– Так точно, Ваше превосходительство.

Генерал медленно развернулся и, пройдясь по кабинету, устремил свой взор на августейший облик государя, изображённого на большом портрете.

– Леонид Георгиевич – продолжил он, после небольшой паузы. – Вы должны быть хорошо осведомлены о том, что моя дочь уже почти помолвлена с князем Раевским. Они с детства связаны друг с другом нежными, трепетными узами. И Вы сами имели возможность убедиться в том, что ни пуля, ни клинок не в состоянии нарушить эту связь. Ваша внезапная страсть, уже омрачила жизнь и им, и их близким.

– Ваше превосходительство, у меня, действительно, была возможность убедиться в незыблемости чувств князя Раевского, но что касается Софии Николаевны, не всё так очевидно.

– Что Вы имеете ввиду?

– Извините мне мою дерзость, но я полагаю, что она ещё не определилась с выбором. Иногда нежная привязанность сестры к своему брату может быть выражена не менее красноречиво, чем трепетные чувства барышни к своему избраннику.

– Это не тот случай, господин штабс-ротмистр. Я хорошо знаю свою дочь и для меня несомненно то, что выбор ею сделан уже давно и ваши предположения, и притязания не имеют ни какого значения.

На шее командира, кровавым пурпуром блеснул « Владимир» с мечами.

– Вас не убеждают мои слова?

– Увы, нет, Ваше превосходительство.

На строгом, волевом лице генерала отобразилось сожаление. Он вернулся за стол и, после непродолжительной паузы, продолжил.

– Леонид Георгиевич, я надеялся, что мне удастся развеять Ваши заблуждения и убедить отказаться от своих притязаний.

– Увы, Ваше превосходительство, это выше моих сил.

– В таком случае я хочу сделать Вам предложение, которое будет разумным выходом из этой пиковой ситуации. Вы же понимаете, что двум седокам на одной лошади далеко не уехать? Вам нужно будет, на время покинуть Санкт Петербург. Это даст возможность ей спокойно разобраться в себе и, самое главное, без волнений и губительных для неё переживаний восстановить своё здоровье. Надеюсь, это в Ваших силах?

Предложение было неожиданным и логически разумным. Лео пребывал в лёгком замешательстве, чувствуя себя неуютно под испытывающим взором «византийских» глаз портретного императора. Не давая офицеру опомниться, генерал поспешил углубить западню.

– Ваше соперничество с князем неминуемо приведёт к трагедии, которая больно ударит по моей дочери. Я полагаю, Вы не будете ставить личные интересы выше здоровья любимой женщины.

– Разумеется, господин генерал – глухо ответил Лео, глубоко заглатывая наживку.

– Вот и ладно – облегчённо вздохнул командир – это слова, разумного и благородного человека. Поверьте, Леонид Георгиевич, я испытываю к Вам искреннее расположение и, если моя дочь сделает выбор в Вашу пользу, то я обещаю Вам полное содействие.