Степан Сказин - Моя тюрчанка

– В полицию?..

– Да. В полицию, – настойчиво повторила Ширин. – Ты уплатил Бахрому почти половину своей пенсии. А разве это наперсточник нашел мне работу?.. Нет!.. Он заставил нас впустую скататься на Лиственную улицу. А потом привел к стерве Анфисе, которая охотно запустила руку к нам в карман, чтобы присвоить нашу последнюю копеечку. Нас обворовали и унизили – ты понимаешь?.. Я не могу это так оставить.

Слушая мою милую, я нервно сглатывал слюну. Меня трясло. Я забыл о том, что, когда моя девочка болела, я сам повторял, что нужно заявить на Бахрома. Но неудачное собеседование у Анфисы Васильевны сломало мою волю. Оказалось: я привык, что мы получаем от судьбы пинки и удары. И я даже не в силах поднять руки, чтобы защититься. Полиция?.. У меня ни на грамм не было веры, что жандармы нам помогут. В лучшем случае, нам просто рассмеются в лицо. А в худшем – еще и сделают виноватыми. Обвинят в клевете на честного предпринимателя Бахрома Исламовича, например. Здравый смысл и шестое чувство мне подсказывали: коррумпированная расейская полиция скорее впряжется за финансового воротилу, чем за парочку обиженных бедняков.

Мы с Ширин точно поменялись местами. Теперь не я, а моя возлюбленная горела жаждой мести. Если меня скандал с Анфисой Васильевной лишил последних остатков мужества, то в моем пушистом тюркском котенке разбудил лютую львицу. Что ж… (я еще раз сглотнул слюну). Я готов последовать за дорогой моему сердцу девушкой хоть в полицию, хоть в ад.

Мы посмотрели по умным интернет-картам в телефоне, какой полицейский участок отвечает за район, в котором расположен офис Бахрома. Я шумно выдохнул, отодвинул так и недопитый горький кофе и спросил:

– Тогда – двинемся?..

Казалось: на сей раз я говорил ходячую фразу из третьесортных боевиков и вестернов: «Давай просто сделаем это».

Ширин с готовностью поднялась. Держась за руки, мы покинули гипермаркет. Я дрожал, как осенний лист на ветру или как хвост перепуганной овцы. Моя девочка – ступала уверенно и твердо.

Снова автобус. Пассажиры были теперь не с пустыми, а с до невозможности набитыми баулами. Одна бабка чуть не переехала нас своей сумкой-тележкой, из которой высовывалась, как толстый длинный палец, палка копченой колбасы. Потом – городская поземка. Переполненный людьми, как банка шпротами, грохочущий вагон электропоезда. Поднявшись, наконец, на улицу, мы угодили в объятия мокрого тумана.

Падал мелкий снег – и таял у нас на волосах и одежде. Ногами мы месили слякоть и грязь. Только бы сырость не просочилась в ботинки!.. Оранжевыми лучистыми звездами горели на столбах фонари, бессильные развеять белесую тьму. Прохожие повыше поднимали воротники, натягивали шапки почти на самые глаза и уставлялись в смартфоны. Наверное, надеялись, что в красочном виртуальном мире, в онлайн-игре или на напичканном привлекательными девушками и представительными мужчинами сайте знакомств спасутся от бело-серого, мутного, вгоняющего в тоску зимнего дня.

Мы с моей милой обшаривали квартал в поисках таблички с государственным гербом и с номером полицейского участка. Вернее, искала только Ширин, а я следовал за любимой девушкой безгласной тенью. Мне хотелось уткнуться носом в грязный заплеванный асфальт и заплакать. Лишь сейчас я почувствовал, насколько устал за последние недели или даже месяцы.

Психиатр хохотал надо мной и моей девочкой, обнажая лошадиные зубы. Клинический психолог с глазами змеи всласть надо мною поглумился. Дальше был Бахром. Нелепая поездка на Лиственную улицу. А как моя милая тяжело болела?.. У нее был такой жар, что казалось: сгорят одеяло и простыня. Наконец, встреча с Анфисой Васильевной, обернувшаяся чуть ли не дракой между рекрутершей и Ширин. И да – моя девочка уже столько месяцев не может найти работу. А часики тикают – у визы истекает срок.

Не слишком ли много камней на наши непокрытые головы?.. Откуда психически нездоровому парню и бесправной девушке-иностранке взять силы, чтобы противостоять ударам подлой судьбы?.. Я не хочу больше бороться. Я пустой треснутый сосуд – жизненные соки из меня вылились. Я подумал о нескольких пачках снотворного, так и лежащих на нашем кухонном столе. Моя бедная Ширин, моя умница!.. Она придумала великолепный план на крайний случай.

Хорошо будет накрыться одеялом, прижать к себе свою любимую (такую тепленькую) – и уснуть. И в первые часы вечного отдыха, пока кровь в жилах еще не остыла, увидеть счастливые, сказочные сны. Бесконечно далекие от той серой убогой реальности, в которой мы варились при жизни.

Нам приснится, что мы, держась за руки, гуляем по каменистым тропинкам, слушая могучий рев горных водопадов. Куда ни кинь взгляд – синеву неба подпирают белые от снегов вершины. А склоны гор одеты темно-зеленым лесом. Мы не боимся заблудиться или наткнуться на какое-нибудь дикое и опасное животное. Мы точь-в-точь Адам и Ева до грехопадения, для которых первобытный рай – родной дом.

Еще нам приснится: море набегает на берег пенными белогривыми волнами. Мы с моей девочкой, абсолютно голые, резвимся под жарким солнцем на золотом пляже. Прямо на горячем песке занимаемся любовью. Моя милая страстно стонет подо мной, выгибая спину. Потом мы плещемся и резвимся в море, как Посейдон и Амфитрита. Покрытые водяными каплями, чуть-чуть дрожащие, выходим на берег и снова предаемся любовным утехам. Песок липнет к нашим влажным телам…

Наконец – третье видение. Самое незамысловатое, но и самое манящее. Уютно обставленная квартирка. С просторными и светлыми – не захламленными – комнатами. На подоконнике – кактус в горшке и еще какое-то растение с пунцовыми цветами. На кухне свистит, пуская пар, наполовину стеклянный электрочайник; как бы «сообщает»: вода вскипела. А в спальне, на краю постели, сидит Ширин. И на руках у моей милой щекастый, завернутый в пеленки, младенчик. Это – наш ребенок. Аппетитно причмокивая, дитятко сосет молочко из правой груди молодой мамочки. Я захожу в спальню и спрашиваю Ширин: «Дорогая, тебе налить кофе?». Моя любимая нежно улыбается и отвечает: «Хорошо. Налей. Я только покормлю дочку, тогда и сама попью».

Какое это, наверное, блаженство, какая радость – заварить кофе красавице-жене, которая поит своим молоком вашу дочурку!.. Почему я могу видеть такое только в фантазиях?.. Почему?.. Почему?.. Почему?..

– Пришли, – сказала моя красавица.

– А?.. – не понял я, только-только вынырнувший из океана образов и сумбурных размышлений.

Перед нами была решетчатая калитка с домофоном. На синей табличке красовались трехглавый орел с государственного герба и надпись выпуклыми буквами и цифрами: «Полицейский участок № 1984». Моя девочка нажала на домофоне кнопку «колокольчик».