Наталья Белоненко - Полярное Сияние

– Ты тут с нами будешь??? Не в випах? – фонтанировала панибратством она, и почти льнула к нему оголенным (вдруг!) плечиком. И это «ты» – почти интимно, как особенная привилегия. При чем – ей. Как приветственные обнимашки и чмоки в щечку.

Её голубые глазки хлопают ресницами, каштановые волосы распущены, послушно лежат по спине, плечики оголены, на пальцах мерцают стразы в колечках и салатовый маникюр, но все это не выглядит экставагантным или вызывающим, всю вычурность прощает ее юность. Позже она, возможно, станет напоминать Орнеллу Мутти, но пока её стайл выглядит как "только вчера сняла любимое мамино и подсмотрела хайповое у подружки".

Родные вовсе не льстили ей, называя хорошенькой. Это тот тип девочек, которая одним мазком косметики из беспечной школьницы может превратиться в кинозвезду. Но её попытки нравиться и играть в роковую искусительницу пока на столько нарочиты и наивны, что к её бесспорной миловидности привыкли относиться снисходительно. Всё желание любоваться ею она мигом развеивала неуемным щебетанием, излишним напором, и вообще своим еще совершенно подростковым «представлением о "прекрасном". Она уже умела "сделать" женственность, даже «зацепить», заворожить просыпающейся привлекательностью, но не на долго. Чаще – ради репетиции или эксперимента, в комфортной обстановке. И не сегодня. В своём ультрамодном коричневом укороченном топике и джинсовых шортиках она могла бы выглядеть отлично, но выглядела пока хронической племянницей и дочкой. Свеженькой, распускающейся, но в таких влюбляются только соседские мальчишки.

Он любезно скользит по ней взглядом внимательным и мимолетным. Нет, он точно умеет останавливать и прицеливать его. Если нужно, конечно. Или в качестве дара, которого придется подождать. Он сэкономит себя, представив это скромностью. Умело. И весьма предусмотрительно.

– Мне нужно дождаться приятеля, и вернуть ему ключи от его машины, пока я не улетел на полмесяца. А то мне можно сюда не возвращаться. – ухмыляется он, преображаясь еще неотвратимее, и в нем просыпается природное кошачье озорство. И вот он уже антуражно, почти ненаигранно улыбается девчонке, с легчайшей толикой, осторожной дозой кокетства, словно встретил единственного представителя своей «породы» в чуждом стане. Того, в ком так же плещется молодость. Он рад переключиться и чуть развеять напряжение, а может – и продемонстрировать себя еще немного, в новом ракурсе. Он точно знает: многие тут если и не зависят, то сильно благодарны Лёшке материально, и никто не посмеет выразить свое личное мнение на личный счет,

однако оно – это мнение – висит в воздухе душным облаком. И Лёшка знает об этом. Но научился ювелирно игнорировать невысказанное, затмевая неловкости профессиональным весельем, наработанной легкостью и мальчишеской сокрушительной беспечностью, привыкшими одолевать любые преграды. У мальчика на лице явно написан вопрос: станет ли проще, когда появится Лёшка? Или наоборот?

Кстати, у мальчика – очень выразительное лицо. С него можно просто пить отблески, оттенки и подтексты, тончайшие как оттенок его розовой бейсболки. Иногда он чуть усиливает их, транслирует как кино… Но порой выключается, а трансляция – продолжается. И оба жанра – захватывающи.

Виолетта атакует его, ведь он – такая заманчивая «добыча» каждого момента. Он ленно откликается, оставляет ей ощущение одновременно совершенной схожести, соответствия – поколения, интересов, «волны», и одновременно недостижимости – снисходительности человека старше, мудрее, и опытнее, совсем другого статуса и формата. Эта двойственность мерцает оттенками улыбочек и легких ужимок плечом – ясно, кто тут в догоняющих. Он, конечно, играет с ней в «подружку»,

но в данный формат его сокрушительное обаяние явно не помещается. И вероятно, он сознает это. Но его это не беспокоит. Он упражняется в кокетстве – словно олимпийский марафонец на утренней пробежке.

Он держит дистанцию, и подпускает ровно на столько, чтоб раздразнить добычу до предела. И полностью выключить ей сознание. Он ловко управляет впечатлением, и поведением, плетет свою паутину, сверкая глазами: дозволяет и расставляет акценты без слов. Дразнит, ограничивает, снова дразнит. Ему не помешает тут единомышленник. Свой человек. Отвлекающий маневр.

Девочка вовлекается в это эксклюзивное приключение. Заражаясь неутоленной жаждой, она достает из себя все запасы, форсируя момент, нагнетая решительности в погоне за желанным, что вот уже так близко, лишь руку протяни. Ей всерьез кажется, что она диктует правила.

– Валер, у нас же, помнится, где-то рядом день рождения был! – провозглашает она, – У меня вот на днях отметили. Да, 17. Но если честно, это просто цифры, я в них не верю! А ты веришь в цифры? А во что веришь? Какого у тебя?

– Да вот, через неделю.

– Ух ты, вместе отмечать будем!

– Ага, похоже на то!

Его прилипчивый остренький взгляд становится дефицитным. Но у него сейчас нет шансов отвертеться или отвлечься.

– Валер, тебе же лет 20 есть?

… «что?» – ведут ухом многие, кто рядом. Цифры в его отношении – откровение.

– Мне 25 будет..

А вот это – шок. В отличие от всех этих ваших обтекаемых ориентационных подозрений… Что-что, а вот эти цифры тут никак не умещаются. Они к нему не «прилипают». Призрачность момента, пойманной юности в лице просто завораживает. Она – возведена тут в абсолютный культ. В древнегреческую Оду свежести, запечатленную во вспышке света как в мраморе. Это впечатление требует своего кадра немедленно. Сотворения, запечатления Искусства. Но никак не декламации паспортных грубых форм. Какие еще фамилии? Какие еще возраста?

И осознание оного самим объектом его явно забавляет. Он любит играть на контрастах, поигрывая документом в руке. Он живописно смаргивает пойманный луч солнца из окна, и возвращает мимолетный дар внимания девочке. Будто ей просто нужно было подождать, будто сильно занят. был

Будто никуда не денется, стоит только чуть-чуть постараться.

Такое призрачное, такое близкое. Как мираж.

Savage Garden – Truly Madly Deeply. mp3

И вот уже он подзывает ее кивком, и позволяет заглянуть в свой паспорт. Который приоткрывает ей единственной как откровение. Так по-дружески… Или?

Людмила знает, что там написано: Валевский Валерий Вячеславович, уроженец Мурманской области, рожден 4 сентября. Это как песня про 3 сентября, но только 4-е. Откуда ей все это знать, если не из случайных упоминаний. Сына, потом дочери, племянницы… и опять сына. Всех понемногу.

И вот Виолетта ныряет в это буквально документальное Посвящение…

И все. Она сейчас просто звезда, она – победительница. В ее руках Грааль! (пускай и не такой уж и священный…), но именно ей завидует пара сотен людей вокруг, которым недостижим этот Дар. Которым не подержать в руках этот свет, что мерцает в их голосах, посланных друг другу.