Виктория Холт - Зыбучие пески

Размышляя о сэре Уильяме, миссис Линкрофт и, разумеется, встрече с Нэпиром Стейси, я не так-то легко, как мне казалось изначально, нашла дорогу в свою комнату. Особняк был просто огромным: столько разных коридоров, лестничных пролетов, которые были абсолютно похожи, поэтому вполне понятно, что я могла повернуть не в том месте.

Я подошла к одной из дверей, гадая, приведет ли она меня вновь в ту часть дома, где располагалась моя комната, и открыла ее. Первое, что бросилось в глаза в этой комнате, – колокольчик на шнурке, и мне тут же пришла в голову мысль, что следует просто позвонить и попросить слугу провести меня в мои покои.

Как только я вошла в эту комнату, я мгновенно почувствовала, что в ней что-то не так. В ней было нечто, что я могла назвать напускной естественностью, и складывалось впечатление, что хозяин комнаты только что отсюда вышел. На столе лежала открытая книга. Я подошла и увидела, что это коллекция марок; на стуле лежал хлыст, на стенах висели картины, на которых были изображены солдаты в различных формах. Над камином висел портрет молодого мужчины. Я подошла к камину и стала разглядывать картину: это полотно меня восхитило. Каштановые волосы, живые голубые глаза, длинный орлиный нос, на губах играет улыбка. Я мало видела таких красивых лиц. Конечно, я поняла, кто это – тот самый красавец-брат, который погиб. И я зашла в его комнату. Я испугалась, когда поняла, что не имею никакого права находиться в этой святая святых; однако я не могла отвести взгляд от прекрасного лица на холсте. Картина была написана настолько талантливо, что глаза на ней, казалось, следовали за тобой повсюду. И пока я пятилась назад, не в силах оторвать взгляд от картины, голубые очи следовали за мной: они казались то печальными, то смеющимися.

– Ха-ха! – услышала я пронзительный смех, от которого у меня побежали мурашки по спине. – Любуетесь Бо?

Я обернулась, и на мгновение мне показалось, что у меня за спиной стоит маленькая девочка. Потом я разглядела, что она отнюдь не юна. На вид ей было уже за семьдесят. Она носила бледно-голубое батистовое платье, подпоясанное голубым атласным кушаком. На седых волосах по бокам головы были закреплены два маленьких голубых банта в тон кушаку; юбка с оборками больше подошла бы юной Эдит, чем этой старушке.

– Да-да, – жеманно продолжала она. – Вы смотрели на Бо. Видела, что смотрели… не стоит отрицать.

– Я новая учительница музыки, – представилась я.

– Мне это известно. Я знаю все, что происходит в этом доме. Но что это доказывает? Что? Что вы не смотрели на Бо?

Я пристально разглядывала старушку: маленькое личико по форме напоминало сердечко – в молодости она, должно быть, была писаной красавицей. От нее так и веяло женственностью, и она явно намеревалась сохранить это качество, о чем свидетельствовали платье и банты. В складках морщинок озорно сверкали голубые глаза, носик был приплюснут, как у котенка.

– Я только что приехала, – пустилась я в объяснения. – Пыталась…

– Полюбоваться на Бо, – закончила она. – Мне известно, что вы только что прибыли, и я хотела встретиться с вами. Вы, разумеется, уже слышали о Бо. Все знают о Бо.

– А вы не могли бы быть настолько любезны, чтобы представиться?

– Разумеется, разумеется. Как беспечно с моей стороны. – Она засмеялась. – Я решила, что вы уже слышали обо мне… как слышали о Бо. Я – мисс Сибилла Стейси, сестра Уильяма. Я живу в этом доме всю свою жизнь, поэтому я живой свидетель и точно знаю, что здесь происходит.

– Должно быть, это вам нравится.

Она строго взглянула на меня.

– Вы же вдова? – уточнила она. – Значит, уже имеете опыт. Вы были замужем за тем знаменитым музыкантом, верно? И он умер. Очень печально. Смерть – это грустно. Мы пережили в этом доме несколько смертей…

Губы у нее задрожали, как будто она готова была вот-вот расплакаться. Неожиданно она вся засветилась, как ребенок.

– Но теперь, когда Нэпир вернулся и женился на Эдит… появятся дети. А потом все изменится к лучшему. Дети все расставят на свои места. – Она перевела взгляд на картину. – Быть может, и Бо тогда уйдет.

Она поморщилась.

– Он же умер, если я не ошибаюсь? – мягко уточнила я.

– Мертвые не всегда уходят, не так ли? Бывают, что они решают остаться. Они не могут оторваться от тех, с кем прожили годы. Временами их держит любовь… бывает, что ненависть. Бо все еще здесь. Все еще не может обрести покой, бедняжка Бо. Судьба была к нему щедра. У него было все: красота, шарм, острый ум. Бывало, так заиграет на рояле, что растрогает до слез. У Бо было все. Он никогда не укоротил бы себе жизнь, которая была во всех смыслах идеальна, как полагаете?

– Возможно, он нашел абсолютное совершенство.

Она покачала головой, как ребенок, упрямо топнула ножкой.

– Быть такого не может! – разозлилась она. – Бо не мог быть нигде счастливее… ни на земле, ни на небе. С чего бы Бо умирать, как по-вашему?

– Потому что пробил его час, – предположила я. – Так случается… время от времени. Молодые умирают.

Я подумала о Пьетро, о Роме. Почувствовала, как дрожат губы.

– О, он был настоящим красавцем, – сказала она и подняла взгляд на картину, как будто стояла перед иконой. – Вот таким он был… при жизни. Эта картина как будто говорит с тобой. Я никогда не забуду тот день. Кровь… всюду кровь…

Она поморщилась, а я сказала:

– Прошу вас, не думайте об этом. Видно, что даже сейчас воспоминания причиняют вам боль.

Она подошла ближе, и в ее глазах уже не было ни следа печали – они озорно блестели, что пугало даже больше, чем недавняя грусть.

– У него взяли показания. Доктор настоял. Он сказал, что вины Нэпира нет. Они просто играли с пистолетами… как обычно играют мальчики. «Руки вверх! Или я буду стрелять!» – кричал Нэпир. А Бо ответил: «Ага, я быстрее!» По крайней мере, так рассказал нам Нэпир. Но свидетелей не оказалось. Они были в комнате, где хранится оружие. Потом Бо потянулся за своим пистолетом, и Нэпир выстрелил. Нэпир сказал: оба думали, что пистолеты не заряжены. Но, как видите, ошибались.

– Ужасный несчастный случай.

– С тех пор все изменилось.

– Но это был несчастный случай.

– Вы совершенно правы, миссис… миссис…

– Верлен.

– Я запомню. Никогда не забываю имен. Никогда не забываю лиц. Вы совершенно правы, миссис Верлен. А вы ведь только-только приехали. Поэтому вы совершенно правы.

– Разумеется, я ни в чем не могу быть уверенной, – сказала я, – но очень легко представить, как два мальчика играют и происходит несчастный случай. Подобное случалось уже не раз.

Она заговорщически прошептала:

– Нэпир ревновал Бо. Об этом все знали. А разве могло быть иначе? Бо был божественно красив, ему все в жизни удавалось. Он привык бросать Нэпиру вызов во всем.