Ирина Ребони - Темные глубины

В общем, адвокат, несмотря на возражения Дмитрия, представил дело так, что его клиент искренне считает, будто не убивал, так как находился в состоянии аффекта, и у него случилась кратковременная потеря памяти. Вызванные им эксперты подтвердили такую возможность, поэтому наказание было не слишком суровым.

– А выяснили, кто отправил смс-ку? – поинтересовалась я.

– Номер мобильника, с которого было отправлено сообщение, определили, но это ничего не дало. Телефон был краденым.

После вынесения приговора Ольга подала на развод. Ее мать не блефовала, у нее действительно был знакомый адвокат по бракоразводным делам, очень ловкий тип, так что его бывшая жена стала состоятельной женщиной. Дмитрий не собирался признавать несправедливое обвинение, его адвокат обращался к частным сыщикам, но тем не удалось раскопать ничего существенного, так что все апелляции отклонили.

– В какое агентство он обращался? – перебил его Макс.

– В два агентства – «Фемида» и «Питер».

– Никогда о них не слышал, – пробормотал Макс, – впрочем, я в этом бизнесе только шесть лет.

– Последний раз мы обращались в «Фемиду» три года назад, – уточнил наш клиент. Клиент. По загоревшимся у Макса глазам я поняла, что мы возьмемся за это дело.

Дальнейшие события Дмитрий изложил очень кратко. Пребывание в колонии давалось ему непросто, и благодаря взрывному характеру он не раз попадал в карцер. Потом опытные зэки его просветили, как надо себя вести, чтобы рассчитывать на условно-досрочное освобождение. Он понемногу научился управлять собой и, когда отсидел половину срока, было подано прошение об условно-досрочном освобождении. В отличие от своего адвоката он считал свои шансы неплохими. Олег настаивал на том, чтобы на заседании комиссии Дмитрий признал вину, иначе всё впустую, и тот не знал, что делать.

Накануне заседания комиссии он непрерывно размышлял, как ему поступить – сделать, как велит его совесть или послушаться адвоката. Но ведь, если он признается в убийстве, то ему уже никогда не удастся смыть с себя это пятно. А он собирался найти настоящего убийцу и рассчитаться с ним сполна. Ведь из-за того, что он угодил в тюрьму, от сердечного приступа умерла его мать, а через два года и отец последовал за ней. В задумчивом состоянии он вошел в тюремную столовую, когда раздался громкий писклявый голос:

– Чего такой мрачный – вспоминаешь, как твоя баба тебе рога наставила?

Дмитрий оторопел. Эту вызывающую фразу произнес самый презираемый тип на зоне – вафлёр по кличке Пинок. Он не считался за человека, с ним было "западло" разговаривать, сесть за один стол есть или оказать ему хотя бы малейшую помощь. Это пожизненно преследуемая каста. Дмитрий же благодаря мощным кулакам и буйному нраву пользовался авторитетом в колонии. Он молча надел ему на голову миску с супом, краешком сознания помня о завтрашнем заседании комиссии. Но Пинок не унимался:

– Весь из себя такой гордый и сильный, а главная мышца-то, видать, не работает! Небось, на ту фотку любуешься, где твою жену твой дружок …?

Вокруг наступила мертвая тишина. У Дмитрия перед глазами всё поплыло. Еще неизвестно, какое решение примет комиссия, но, если он спустит такое оскорбление, да еще от Пинка, ему конец. Он молча взял за шкирку щуплого вафлёра и вытащил из столовой, где от всей души его отдубасил. Пинок был без сознания, когда подоспели охранники. Обычно они либо сразу пресекают драку, либо смотрят на всё сквозь пальцы, а тут подоспели в тот момент, когда Пинок своё уже получил, а Дмитрий стоял рядом с ним, утирая пот.

Дмитрий загремел в карцер на месяц. Ему не раз доводилась там бывать, но впервые на столь долгий срок. И главное – условно-досрочное освобождение сорвалось, теперь ему предстояло отбывать срок в полном объеме, то есть впереди ожидали еще четыре года отсидки. Это его просто убивало. Он перестал делать зарядку и почти ничего не ел. В карцере было холодно и сыро, так что он заболел пневмонией, и его положили в больницу. Через две недели выписали, хотя до конца не долечили. Он был обозлен на весь мир. Если ему казалось, что кто-то разговаривает с ним не тем тоном или не так на него смотрит, он сразу пускал в ход кулаки, за что регулярно попадал в карцер. Адвокат и старый друг Олег Антипенко злился на него за несдержанность и говорил, что если он будет продолжать в том же духе, то восемью годами не ограничится. По настоянию Дмитрия Олег опять обратился в детективное агентство, чтобы попытаться найти основания для очередной апелляции. Для этого пришлось продать одну из двух авторемонтных мастерских. Но эти затраты оказались напрасными.

Здоровье тем временем ухудшалось, и два года назад у него обнаружили туберкулез. Он сильно похудел и ослаб и большую часть времени проводил в больнице, но становилось только хуже. В начале прошлого года врач намекнул, что, учитывая, что большую часть срока он уже отсидел, можно подать прошение об освобождении в связи с критическим ухудшением здоровья. Так и сделали и, хотя он уже ничего не ждал и ни на что не надеялся, его освободили вчистую, чтобы он не умер в тюрьме, ухудшив их и без того плачевные показатели.

Его транспортное предприятие было продано, чтобы расплатиться с женой при разводе, оставшиеся от продажи деньги ушли на адвокатов и сыщиков, да чего греха таить, и на всевозможные подкупы, городская квартира тоже отошла Ольге, так что к моменту выхода на свободу в его распоряжении осталась небольшая авторемонтная мастерская и недостроенный дом на Неве. Хорошо, что в своё время он предусмотрительно часть активов обратил в наличные, которые надежно припрятал. Эти деньги помогли ему справиться с болезнью. Он лечился в лучших клиниках и санаториях, и болезнь отступила. За последние полгода он поправился на десять килограммов. Я недоверчиво окинула его обтянутое кожей лицо и слишком уж худощавую фигуру, а он усмехнулся:

– Сейчас я просто толстяк и здоровяк по сравнению с тем, каким был раньше. Правда, тюремную сероватую бледность сменила белоснежная болезненная и, чтобы не пугать людей, я иногда пользуюсь солярием. Впрочем, всё совсем неплохо, и врачи обещают полное выздоровление.

Я искренне за него порадовалась. Уж слишком многое ему пришлось пережить. Но действительно ли он невиновен? В том, что он говорит искренне, я не сомневалась. Но вдруг адвокат прав, и у него частичная потеря памяти? Во всяком случае, в детективных романах такое случается сплошь и рядом.

Наконец, Дмитрий сформулировал задание. Он хотел, чтобы мы расследовали убийство восьмилетней давности и попытались доказать его невиновность.

– Но ведь предыдущие сыщики с этим не справились! – воскликнул Макс. – Почему ты решил, что мы справимся?