Виктория Падалица - Палач

Катя, дабы я понял, что ей нравится, обхватила меня за голову, прижала к себе и подняла ножку. На ручки попросилась.

Не обрывая поцелуев, донес Катю до кровати, уложил и, нависнув над ней, продолжил пытку над собой, которая в миру называется прелюдией.

Меня к тому времени колотило от перевозбуждения. Еле терпел, то и дело нервно смахивая пот со лба. Ласки мои становились грубее, быстрее и жестче. Поцелуи теряли свою аккуратность.

Возможно, я ненамеренно причинял Кате боль, но она ничего не говорила.

Мое терпение лопалось, готовое взорваться в любой момент, а Катя издевательски сжималась, не пуская залезть на нее. Из последних сил я сдерживался, мысленно взывая к Кате, чтобы та сжалилась и позволила втиснуться между ее ног.

Катя довольно скоро распознала тот самый подвох, что моей выдержке пришел конец, и теперь, либо я оторвусь на ней по полной программе, позабыв о пределах, либо кончу в шорты.

– Остановись, Фархад… – попросила она сделать то, что я, увы, был сделать уже не в состоянии.

Страх, что я не стану контролировать свою силу, о чем не заботился ни с одной женщиной, овладел Катей. Она попыталась отстраниться от меня, но я не дал ей этого сделать.

Я пытался держать себя в руках как мог, но полгода воздержания дали о себе знать.

– Не могу остановиться… – с силой раздвинув Кате ноги, я улегся на нее сверху и прошептал в лицо. – Прости меня, но нет…

Катя забрыкалась и попыталась сжать ноги, что в итоге у нее не вышло.

И тут меня прорвало. Я будто с цепи сорвался.

Между нами развернулась чуть ли не сцена боя, где никто никому не уступал.

Катя всячески отбивалась и пыталась меня с себя сбросить, а я пресекал любые ее попытки, стремясь сорвать с нее трусики – последний элемент того, что было на ней надето.

Поскольку Катя вообще ни в какую не давалась, мне пришлось отодвинуть ее трусики в сторону и, расчехлившись самому, ввести член в заветную мишень с одной единственной попытки.

Таких вот трудов стоило мне проникнуть в Катю.

Но я испытывал надежду, что дальше все пойдет как по маслу.

Однако, как только получилось ввести член внутрь Кати и не на половинку, а по старой привычке яростно вклинившись до самой мошонки, Катя оглушила меня своим воплем, и выскользнув из-под меня, завизжала так громко и пронзительно, что служанка из сада примчалась.

К счастью, служанка не решилась зайти в спальню. Через дверь недолгие переговоры велись.

– Подожди ты брыкаться… – послав служанку и наказав прогуливаться с детьми, чтобы те не застукали нас на горячем, я не дал Кате отстраниться, одним махом подтащив к себе вплотную и теперь уже серьезно озаботившись закончить начатое.

Но момент был испорчен.

Там нечего было исправлять.

Катя ощетинилась и потребовала, чтобы я с нее слез. Да так живо и грубо, что я ополоумел и за малым не дал ей оплеуху.

Теперь Катя смеет отказывать мне прямо посреди полового акта.

Чудесно.

Разумеется, я слез с нее.

Слез и, поправив шорты, со всей досадой лупанул кулаком в стену у изголовья кровати.

Получив желаемое, Катя взялась торопливо одеваться и косо поглядывать на меня.

А я, поколотив стену, вроде бы успокоился.

– Рейс приходит вовремя. Не могу опоздать… – пояснила Катя менее импульсивно, но все равно неприветливо, ту тупую причину, почему наш долгожданный секс после долгого простоя в итоге накрылся медным тазом. – Сегодня прилетает Таня… на три дня. Я должна её встретить. Ты же свозишь детей куда-нибудь с ночевкой?

Ох, да что ты будешь с этим делать…

Подругу встречать Катя должна, а вот мужу давать не должна! Странное понятие о долге! Лучше бы Катя после мне это сказала, а не сейчас, когда я только-только охлаждаться стал.

Подруга дороже меня, получается.

И телевизор.

Быстро же меня скинули с пьедестала единственного и незаменимого. Это все мои попытки стать белым и пушистым к тому привели.

Не стоило.

Надо было показать Кате сразу, где ее место.

Как же я ненавижу «ее Таню», честное слово. Была б моя воля, я бы её, да на вертеле… Но не в силах проявить себя в деле. Таня имеет излишне много привилегий, истоки которых до сих пор мне неясны.

Она всегда была неприкосновенна. Сколько бы я не сталкивался с Таней, приходя к ней домой сначала за одним ее мужиком, которого не отыскал, потом за другим, который тоже сорвался с крючка…

После, когда Катя от меня бегала по стране, Таня отыскала мой номер телефона и позвонила лично. Назначила тогда встречу возле ворот особняка Джамала, сама туда пришла и запросила у меня крупную сумму денег за информацию о Кате. Я конечно, вдвойне прифигел, и от поступка ее, и от запросов, но пришлось тогда совершить с ней честную сделку и раскошелиться. Меня так и не ввели в курс дела, почему Таня, будучи не из наших, знает об «Иллюзии» слишком много для простого гражданина, и крутится в среде Амирхановских шестерок.

Сам Амирхан сказал когда-то, когда я раздумывал порешить всех, кто имел отношение к Кате, чтобы замести следы: «Эту девочку не трогай, и точка.» Причину отказался пояснять.

Я до сих пор теряюсь в догадках, какая тайна кроется в ее неприкосновенности, и что за связь между ней и Амирханом. Но тот факт, что ее по сей день крышуют Амирхановские, хотя Амирхана самого давно как нет, выглядит слишком подозрительно.

Небезопасная эта дружба. Я бы сказал, токсичная.

Рано или поздно Таня выдаст Кате, чем я занимаюсь втайне от нее. Если уже не начала обрабатывать Катю.

– Таня? На три дня? Почему я, хозяин этого дома, узнаю об этом только сейчас?!

Я намеренно изобразил на лице удивление, что Катя вполне удачливо проворачивает за моей спиной свои делишки, а я о том ни сном, ни духом.

Но Аврора, дочь моя внебрачная, необычная и самая старшая, но преданная мне и вере, всё рассказала о махинациях жены ещё вчера днём.

Так что я был в курсе, просто это вылетело из головы.

А Катя пусть думает, что способна иметь личную жизнь, в которой не участвую и не вхож. Так ей проще. Всё ж не совсем она в клетке.

А я пока помолчу.

Основное станет для Кати сюрпризом, если надумает перегибать палку дальше. Хотя дальше, по-моему, уже некуда.

Меня коробит от мысли, что Катя, вопреки всему, что делаю для нее, наплевательски относится к супружеским обязанностям. И это касается не только постели, но и хозяйства в целом.

– Забыла сказать, извини…

Катя не нашла, что ответить внятного на мое недовольство, лишь виновата пожала плечами и пробормотала, что у нее проблемы с памятью. Знает же, как я отношусь к «её Тане» и к тому, что она гостит у нас. И пока Таня здесь, меня всегда просят на выход.

– Сдалась тебе эта твоя… – нахмурился я и скрестил руки на груди, показывая, как мне не нравится эта затея с гостями. – Таня. Твоя подруга в кавычках.