Алла Боголепова - Тень ласточки

Анна много раз представляла, как это будет. Нет, не с Леандру, а в принципе. Как ей сделают предложение, и она скажет: «Мне надо подумать». А ей ответят: «Пока ты думаешь, я хочу, чтобы это кольцо было у тебя». Все эти прелестные старые игры, когда оба знают, что все уже решено, но следуют ритуалу, который и есть начало долгой семейной истории, первая и самая красивая ее часть. Именно ее по многу раз, перебивая друг друга, счастливые старики рассказывают внукам.

Но никогда она не думала, что предложение будет сделано в машине с погашенными фарами, мужчиной, которого пока смогла рассмотреть только в профиль. И что в этот момент на ней будет надет свитер с катышками.

– Ну, что скажешь? – Леандру чуть сжал ее руки.

– А бродягу-то зачем прислал?

– Это все, что тебя сейчас интересует? – усмехнулся Леандру. – Ты не поверишь. Не хотел получить штраф за неправильную парковку.

Он снова завел двигатель и выехал на дорогу. За окном мелькали какие-то огни, и Анна вспомнила ярко освещенные московские развязки и выезд на МКАД в районе Ленинградки. Машину подбрасывало на ухабистой дороге, скупой желтый свет редких фонарей выхватывал из ночи какой-то бесконечный пустырь.

«Может, мне все это снится, – подумала Анна. – Может быть, никакой это не Лиссабон, и никуда я не летела, и не было никакого человека, который принес мне паспорт и документы. И я не спрашивала его: “Зачем?”, а он не отвечал: “Ради старого друга, который очень хочет вас увидеть”. Может, я просто заснула на кольцевой линии метро, и все это мне приснилось. Потому и несуразица такая, и Леандру этот странный, и скорость, с какой я мчусь в темноту, не зная конечной точки, потому что кольца у меня нет».

Ее разбудило осторожное прикосновение к плечу.

– Приехали, – Леандру улыбался. – Ты уснула как котенок. Знаешь, когда они играют, а потом вдруг падают и засыпают. Устала, конечно. Пойдем домой.

Анна сонно захлопала глазами.

Перед ней и правда высился дом. Огромный, многоквартирный дом, как в каком-нибудь Перово или Ховрино. Ничего даже близко похожего на лиссабонские пейзажи из интернета. Просто огромный прямоугольный домина квартир на двести. И окна в доме не светились, будто он совсем пустой.

– Ну что, ласточка в гнезде?

– В гнезде-то в гнезде, но мы не знаем, в каком.

– Это как понимать? Она что, не прилетела?

– Прилетела и прошла пограничный контроль. Но до места не доехала.

– Как это, не доехала? Куда она на хрен делась из пустого аэропорта? Ее что, не встретили? Вы там совсем идиоты что ли?

– Не надо так со мной разговаривать. Мои люди вели ее до зала прилета. Там, вероятно, случилась накладка. Я разберусь.

– Уж разберись. Ты даже не представляешь, что будет, если не разберешься. Не найдешь ее раньше, чем ОНИ, нам обоим конец.

– Это что, Лиссабон? – недоверчиво спросила Анна.

Леандру отчего-то развеселился.

– А ты ожидала увидеть трамваи и кривые средневековые улицы? Это Телейраш, дорогой спальный район. Очень респектабельный. Исторический центр хорош для туристов, но не для жизни. Кто захочет ютиться в крошечных комнатушках и слышать кашель соседей?

«Но он ничем не отличается от мест, откуда я приехала, – мысленно простонала Анна. – И ты, ты тоже ничем не отличаешься от мужиков, которые населяют эти места! Ночью все кошки серы, все спальные районы одинаковы, и все мужчины нудные идиоты! Даже если у них иберийский профиль».

Леандру обогнул машину и открыл пассажирскую дверь.

– Позволь мне взять багаж.

И тут Анна испытала еще один шок: стоящий мужчина был одного роста с ней… Но она-то сидела!

«Мои метр восемьдесят, – мрачно подумала она, – этот идальго будет дышать мне в коленки. Боже, боже…»

Следуя за ним к подъезду, Анна подводила промежуточные итоги.

«Я сорвалась из закрытой Москвы в закрытый же Лиссабон к красавцу-мужчине, а в итоге получила спальное Свиблово и уменьшенную модель молодого Хосе Каррераса. Сильно уменьшенную, хотя, казалось, куда там еще уменьшать».

Свет в подъезде включился автоматически, и Анна увидела просторный холл, выложенный мрамором и украшенный фикусами и пальмами в кадках. Леандру вызвал лифт, и Анна содрогнулась, представив его рядом с собой в тесной кабине. Она невольно сгорбилась и втянула голову в плечи.

«Если захочу сравняться с ним в росте, мне придется ходить на корточках, – подумала она и тут же устыдилась своих мыслей. – Вот Васенька, например, был огромный, а толку-то».

– Я… большая, – смущенно пробубнила Анна, поймав на себе взгляд Леандру.

– Ты высокая и очень красивая, – он пристально посмотрел на нее и, вопреки всем законам геометрии, посмотрел не снизу вверх, а скорее, наоборот.

«Все дело в осанке, – поняла Анна. – В уверенных движениях, в посадке головы. В том, как он держится – естественно и свободно. Наверное, потому что рост никогда не был для него проблемой».

Стоя совсем рядом с Леандру в лифте, она украдкой вдыхала аромат его туалетной воды и пыталась найти в себе то волшебное ощущение взмывающей к сердцу горячей волны, что, в конечном итоге, и заставило ее бросить свою привычную жизнь. Но волны не было, и не было почти ничего, кроме досады на себя, что не получалось совместить в одну личность плоское изображение из скайпа и реального мужчину, в чьи волосы она, наконец, может запустить пальцы.

После недолгой возни с ключами Леандру распахнул дверь.

– Добро пожаловать. Я бы хотел сказать «добро пожаловать домой», но ты, кажется, и так считаешь, что я слишком тороплю события.

Квартира казалась огромной, и Анне понадобилось какое-то время, чтобы понять: здесь просто мало мебели. В гостиной гигантский, против всякого здравого смысла, кожаный диван, стойка с телевизором и полупустая конструкция из стекла и металла. Предполагалось, что прозрачные полки, расположенные на разных уровнях, создадут ощущение легкости и объема.

«То есть то, чего тут и без того хватает», – подумала Анна.

– Я покажу тебе комнату.

Леандру пошел вглубь квартиры, и Анна последовала за ним, отметив, что он не снял обувь.

«В южных странах, видимо, разуваться не принято. Запомним».

Просторная спальня выглядела немногим уютнее гостиной: огромная кровать с двумя тумбочками по бокам, небольшой туалетный столик, ковер на полу. Тяжелые портьеры закрывали одну стену целиком, и Анна подумала, что там, наверное, гардеробная.

«Шикарно, ничего не скажешь. Как в отеле».

Леандру нажал кнопку на пульте. Портьеры разъехались, и Анна вздрогнула: за ними не было гардеробной, а красовалась бесконечная темно-синяя ночь, огромная, от пола до потолка. И где-то вверху сдержанно мерцали звезды.