Наталья Дунай - Кощей

В закрытую комнату Анна не осмелилась зайти, но заглянула в ванную: все то же самое – идеальный порядок. Вдруг ей стало неуютно одной в этом холодном доме одинокого человека. Когда она переехала к бабе Нине, такого не было – в её квартире все говорило о прожитых годах, о когда-то близких людях, с которыми разлучила судьба, но этот дом не выражал ничего, совсем ничего. И Анна неожиданно поняла, что та особенная атмосфера, которая успокоила её вчера, это вовсе не лекарства, это здесь, в квартире, – это пустота. Именно поэтому ей было так комфортно сидеть и разговаривать с кредитором ночью на кухне, ведь здесь он единственный источник душевного тепла. Без него было холодно, сахарное облако оказалось немного колючим и стало намного прозрачнее. Анна сильно проголодалась, но не решилась сама приготовить себе кофе или чай. «Что же делать?» – думала гостья, усевшись в растерянности на стуле в ожидании. Спустя минут двадцать послышался звук за дверью: кто-то подошел с той стороны и вставил ключ в замок. Анна тут же вскочила и попыталась сделать вид, будто бы вышла из комнаты. Но почему? Так глупо. В квартиру вошел молодой человек, тот самый, что приходил в офис, когда она просила отсрочку.

– Ты уже встала? Константин просил заехать, он не может тебе дозвониться.

– Телефон остался в баре вчера.

– Ясно. Я не особо в курсе. Меня Виталий зовут, – и он протянул ладонь для рукопожатия.

– Анна, – девушка коснулась в ответ его руки.

– Знаю. Выходит, надо в бар заехать. Он просил отвезти тебя домой.

– Не стоит беспокоиться, я сама поеду домой на автобусе, а телефон потом заберу.

Но Виталий не слушал её, он уже звонил Константину:

– Алло, слушай, её телефон в баре, у тебя здесь есть запасные ключи? А-а… О.К… Хорошо. Да не переживай ты, я ж не дурак… Давай, пошли, – обратился он к Анне, сбросив звонок.

Гостья молча посеменила за ним – было очень неудобно оттого, что она полагается на незнакомых людей, оттого, что она ночевала в чужом доме и оттого, что она не понимала происходящего.

По дороге к бару они не разговаривали, Анна старалась даже не смотреть на Виталия. Что он знает? Что сказал ему директор? Что он думает о ней? Неловко.

Виталий припарковался напротив бара и спросил:

– Где там твой телефон?

– На кухне под стеллажом справа, недалеко от двери.

– Ладно, сиди в машине.

Он вышел, закрыл машину, постоял немного и направился к бару. Вернулся быстро, сел и протянул девушке её телефон.

На удивление тот еще работал – уровень заряда показывал 8%, пропущенных звонков 16! Анна открыла список: два от Константина Николаевича и 14 от Катьки.

– Черт! – выругалась она и принялась звонить подруге:

– У меня телефон садится. Со мной все в порядке, – выпалила пропавшая.

– Да я… Да ты знаешь… Я уже Пашке позвонила, – тут Катя бросила трубку, видимо, торопилась дать своему парню «отбой», и через несколько секунд перезвонила:

– Убью!

– Я скоро приеду и все расскажу, ты дома?

– Да.

– Ну все.

– Ненавижу тебя, – пробурчала Катя и отключилась.

– Ииии, все, – промолвила Анна, глядя, как телефон мигнул и погас, потом обратилась к Виталию:

– Куда мы едем?

– Велено накормить и отвезти домой, – отчеканил он в ответ.

– Не нужно, я сама… – засуетилась Анна.

– Ничего не знаю! Если Константин сказал, я должен делать!

– Вы у него работаете? – поинтересовалась она.

– Ага, – небрежно ответил молодой человек.

– Кем?

– А всем, – Виталий перешел на шутливый тон. – Таково мое обязательство.

– Долговое что ли? – ляпнула Анна.

– Ну да.

– Даа?!

– Можно сказать, жизнь ему должен, – он обернулся на Анну: – Да отец он мне.

– Я так и подумала сначала, – надутым голосом проговорила та.

– Точнее, опекун. Усыновить-то он меня не мог, так как холост.

– А опекуном можно? – Анна в этом не разбиралась, но ей было интересно.

– Не знаю, – пожал плечами Виталий. – Я думаю, он на самом деле просто договорился с директором детдома, он же в то время прокурором был.

– Прокурором? – эта новость для Анны оказалась настоящим сюрпризом.

– Странно, да? Я имею в виду его смену деятельности, – снова посмотрел он на Анну, и та закивала в ответ. – Ему предыдущая работа очень подходила. Я хочу сказать, что он реально был одержим работой в прокуратуре… Приехали.

Машина остановилась возле сетевого кафе, Виталий вышел первым и учтиво подал девушке руку, чтобы помочь. Посетителей в кафе было мало, молодой человек быстро прошел к столику возле окна и, как и надлежит галантному кавалеру, помог своей спутнице сесть. Возле них появилась улыбающаяся официантка и вежливо спросила, не желают ли они сделать заказ сразу же.

– Возьми это. Это нормальное, – указал Виталий на какое-то блюдо в меню, и Анна согласилась.

– Пить что будешь?

– Кофе, капучино.

Отослав работницу кафетерия, Виталий продолжил – его было уже не остановить:

– Мне было четырнадцать лет, когда я влип по-крупному. Реально по-крупному! Такой дурак был! И в результате своей глупости стал тем самым пареньком, которого должны были «взять». Более того, полицейские с радостью были готовы повесить на меня дополнительно пару-тройку обвинений, и дело в шляпе: «борьба с преступностью дает плоды». Знаешь, им же просто нужны закрытые дела. Запугали меня и те и эти, я и не сдавал никого, и был готов подписать все, что требовали полицейские. А дальше – детская колония. Константин – единственный, кто не считал все это правильным. Он тогда лихо взялся разбираться: и на меня нажал как следует, и другим досталось. Подробностей я не знаю, но дело он обставил славно: сел кто надо. Я сначала думал, за мной придут, но Константин забрал меня из детдома. И вот он я – закончил юрфак, работаю адвокатом. Почти успешный человек.

Было неясно, гордится ли он своими достижениями или своим опекуном, но чем-то молодой человек явно гордился, иначе с чего он вдруг взялся рассказывать эту историю незнакомому человеку?

– А почему он ушел из прокуратуры?

– Трудно сказать, он странный человек. Он не сразу переключился на кредиты: занимался недвижимостью, антиквариатом. Он словно ищет что-то или бежит от чего-то. Иногда даже я его боюсь – не знаю, как бы он поступил, если бы я стал ему перечить, вместо того, чтобы слушаться. Уверен в одном: второго шанса он бы мне не дал – он не из тех, кого можно взять на жалость. Однажды он мне сказал: «отношения между людьми складываются по двум линиям – взаимной выгоды и использования». Бескорыстие? То, что является бескорыстием с твоей стороны, со стороны другого становится использованием. Понимаешь, о чем я говорю? Я думаю, ты успела заметить: он не тот человек, который позволит использовать себя. Но меня все устраивает. Я бы уже сдох, если бы не он, понимаешь? Честное слово, убили бы, или подсел бы на наркоту. Поэтому я делаю все, что он говорит, стараюсь быть хорошим сыном, – театрально заключил Виталий.