Софья Петрова - Человек моей души

– Ну ладно. Пока.

– Пока.

Я кладу телефон на тумбу, переваривая весь разговор. Я соглашаюсь подвести Андрея, ослушаться его… Снова.

«Нет, Анна, ты просто в кои-то веки уважаешь свои интересы», – оправдываю себя я.

Не знаю, правильно ли поступаю, но Лиза права: Андрей давно позабыл о моих интересах и прихотях. Он заботится только о себе. Да, конечно, он покупает мне одежду, балует очень дорогими платьями, но нужно ли мне это? Спросил ли он, я в этом нуждаюсь? Конечно, нет. Ему просто легче сделать так, как он хочет; ему так удобней. Хотя его слова красивые, я всегда таю от его комплиментов, но иногда думаю, что все это просто притворство… Мы уже не те семнадцатилетние люди, которые по уши влюблены друг в друга, комплименты крайне искренни, а улыбки не сходят с лиц. Мы уже не те… Давно. Время, когда Андрею было интересно мое мнение, прошло. Сейчас ему важен только статус и количество нулей на его счету.

Но есть одно место, где я расслабляюсь и куда Андрей мне ходить разрешает. Это конный клуб. На самом деле кататься на лошадях его инициатива, которую я поддержала, ведь в его семье жена обязана уметь ездить верхом на лошади. Поэтому он отвел меня в конный центр, который находится совсем рядом с нашим домом. И с тех времен я хожу туда, чтобы развеяться и расслабиться. Единственное, что он мне разрешил… Наверное, это грустно и обидно, но зато после занятий я не боюсь того, что меня опять выругают или сделают выговор.

«В моей семье принято уметь ездить верхом на лошади», – вспоминаются слова, которые Андрей говорил в кругу родственников, когда я не смогла отказать ему. Я пообещала всей его семье, что научусь. Как же радовалась матушка Андрея, когда я все-таки сдержала свое обещание и обуздала белую лошадь. Мария Александровна была очень счастлива и гордилась… Но не мной, она гордилась Андреем за то, что он убедил меня и, можно сказать, заставил. Но в их семье это слово вполне приемлемо. Заставить или побудить для них как «предложить» или «посоветовать». Словно не против воли человека!

Вспомнив ту злую женщину, я вздрагиваю.

Никогда не уважала Марию и всегда избегаю ее. Не знаю как, но Андрей даже не подозревает, что я не перевариваю его мать, которую он так сильно любит. Видимо, я могу посоревноваться с ним в актерском мастерстве, раз он думает, что я обожаю эту мегеру!

И именно поэтому я должна не предавать себя – чтобы не превратиться в эту женщину, которая заботится лишь о своем статусе – как же это «по-Кулагински»! Я не хочу быть такой. Жадной и злой. Я хочу быть самой собой. Но так трудно предавать мужа. Он же запретил мне ходить в кофейню, которая для меня является «кирпичом». Но я не раз нарушала правила. Надеюсь, он не сильно разозлится, иначе в этом буду виновата я. И только я.

Но мне необходимо понимать себя. Я и так потеряла частичку своей сущности, не слушая себя. А сейчас моя душа говорит, что хочет ослушаться мужа. Не во благо злу, а во благо добру. Андрей поймет меня, я уверена. Ведь он любит меня – я его жена. Может, не сейчас, но поймет.

– Вольт 1 1 Движение лошади по кругу диаметром 6-9 метров. двадцать метров в конце манежа! – кричит Наташа.

Я на облегченной рыси ускоряюсь, чтобы как можно быстрей оказаться на месте, где мне велено сделать вольт двадцать метров.

Оказавшись в конце манежа, я тяну повод вправо, и Вьюга послушно поворачивает на вольт.

– Отлично! Теперь езжай учебной 2 2 Спокойна рысь, во время которой всадник спокойно сидит, крепко держась коленями. рысью и брось стремена!

Я киваю сама себе и перестаю облегчаться 3 3 При каждом втором толчке всадник приподнимается в седле с помощью собственного таза. на лошади, тем самым ускорившись уже на учебной. Вмиг бросив металлические стремена, я сильнее прижимаю колени к седлу, чтобы не упасть. Я чувствую все мышцы, перекатывающиеся в животе лошади во время бега.

Занятие проходит в манеже, поэтому ветра нет, и мои волосы развеваются только от того, что Вьюга сегодня в ударе и бежит довольно быстро, хотя на рыси.

Целый час я отрабатываю рысь на Вьюге без стремян. Мне еще затруднительно бросать их, потому что равновесие – не мой конек, но я учусь. Наташа говорит, что у каждого есть с этим проблемы, но тренировки на то и тренировки, чтобы учиться.

– Когда ты разрешишь мне освоить конкур 4 4 Соревнования по преодолению препятствий в определенном порядке и определенной сложности и высоты, проходящие на конкурном поле. ? – спрашиваю я у Наташи, погладив Вьюгу по мягкой белоснежной шее.

– Еще рано, Анна. Сначала в седле без стремян научись держаться, – смеется она.

Я надуваю губы, сдерживая смешок.

– Да ладно тебе, я учусь, – возмущаюсь я, не сводя глаз с лошади, которая недовольно фыркает и машет белоснежным хвостом.

– Галоп. Начинай, – кивает Наташа, и на моем лице пробегает довольная улыбка.

Я крепко сжимаю поводья узды, потом легонько посылаю Вьюгу, не позволив перейти в рысь, чтобы без затруднений поднять в галоп. Пройдя небольшую часть манежа, Вьюга брыкается, давая понять, что уже наготове. Но я мучаю ее ожиданием, не позволяя прибавить шагу. Лошадь идет, жаждая скорости и громко фыркая, тем самым показывая всю смелость, волю и желание.

И вот я делаю посыл, потом еще – и Вьюга поднимается в галоп, удовлетворив свою жажду. Я сильно прижимаю внутреннюю часть ног к седлу, пытаясь выпрямить спину и не наклоняться вперед при посыле. Мои бедра двигаются в такт движениям кобылы. Прижав колени к Вьюге, я набираюсь смелости и бросаю стремена, которые так отчаянно мне нужны, но, чтобы совершенствоваться, нужно идти на риск. Что я и делаю.

– Что ты творишь, Анна? – кричит Наташа удивленным, но довольным голосом.

Я лукаво улыбаюсь и вновь посылаю лошадь, чтобы та не стала сбавлять темп, а только ускоряла его. Волосы трогает легкий ветер от бешеной скорости, которая забавляет меня и Вьюгу. Я чувствую, как мышцы лошади быстро двигаются благодаря высокому темпу галопа. Я наслаждаюсь этими секундами, которые дарят мне незабываемые эмоции. Ведь, осмелев, я бросаю стремена и даже не жалею об этом. Теперь же я ощущаю себя неистово смелой и сильной. В этот момент я именно такая…

Вдруг Вьюга резко останавливается, и я улетаю вперед. Ведь стремена брошены, а у меня нет опоры, благодаря которой можно удержаться.

Я мысленно готовлюсь к худшему и уже закрываю голову руками, чтобы при падении ее не ушибить.

– Черт!

Но на удивление, я оказываюсь на лошади. Я не падаю. Все-таки мои колени не подводят меня и до сих пор прижимаются к седлу. Видимо, из-за страха я перестаю чувствовать свое тело, которое почти трясется от испуга, но все обходится…