Татьяна Воронцова - Хризолитовый огонь

– Ты собираешься лезть туда вместе с ним? Герман, ради бога, пусть возьмет Николая. Оба живут в поселке, знают где искать, что искать, и прекрасно справятся без тебя.

– Наверное, справятся. – Он сидит на полу, поджав под себя одну ногу, согнув в колене другую, и смотрит на Нору снизу вверх, наощупь вытягивая из пачки сигарету. Изломанность этой позы делает его еще более хрупким с виду, чем всегда. – Но я хочу пойти туда, понимаешь? Хочу быть первым, кто возьмет в руки кольцо.

– Ты же не психометрист. Сам говорил.

– Да. В смысле нет. – Он улыбается, щелкает зажигалкой. Нора подставляет ему пепельницу. – Не психометрист. Но все равно хочу первым осмотреть его, когда найду.

Не если найду, а когда найду.

– В том, что ты сам найдешь кольцо, у тебя сомнений нет. А в том, что его без тебя найдут Александр и Николай…

– Есть сомнения, да. Ты угадала. К тому же я вовсе не уверен, что Николай согласится лезть туда опять вместе с Сашкой, да еще за кольцом, о котором я вспомнил в трансе. – Слегка усмехнувшись, Герман стряхивает пепел с кончика горящей сигареты и глубоко затягивается, щуря уголки глаз. – А допустить, чтобы Сашка полез один, я не могу. Там есть места, где нужно помогать друг другу.

– Тот парень полез один. Который погиб.

– Вот именно. Знал, не мог не знать, что это опасно, что это запрещено, и все равно полез. Зачем? Искал место встречи двух лабиринтов?

– Прямо детективная история какая-то получается.

– Ладно, – говорит Герман, зевая. – Пойду-ка я умоюсь. – И, смяв окурок в пепельнице, начинает подниматься на ноги. Это удается ему не с первой попытки. – Проклятье! Как меня приплющило! Нет-нет, дорогая, не надо… я сам.

Полчаса спустя они уже лежат, обнявшись, на кровати, которая вообще-то считается кроватью Норы, но частенько случается так, что после всех приятных забав Герман закрывает на минуточку глаза и открывает их только утром. Тяжелая рука Германа – Нора не раз убеждалась в том, что его эльфийская хрупкость обманчива, – лежит на ее груди, шею обдает горячее дыхание. Под розовым пуховым одеялом уютно, как в гнезде. С улицы через открытую форточку доносится уханье сов, и больше – ни звука.

– До сих пор не пойму, – вполголоса говорит Нора, лежа с открытыми глазами в кромешной темноте, – что на меня нашло. Путаюсь с мальчишкой. Десять лет разницы! Это что, нереализованный материнский инстинкт?

– Так реализуй его, если это тебя успокоит, – фыркает Герман.

– Что?

– Хочешь, я сделаю тебе ребеночка? – предлагает он невинно, и лишь слабое подрагивание его худого мускулистого плеча выдает сдерживаемый смех.

– Герман! Не говори ерунды!

– Не хочешь? Значит, материнский инстинкт здесь ни при чем.

– А тебя что заставляет путаться с женщиной, которая…

– …мне в матери годится? Полагаю, моя инфантильность. Я угадал?

– Это напрашивается само собой.

– Старина Фрейд в гробу перевернулся.

– Фу! С тобой невозможно разговаривать.

– Тогда давай трахаться и спать. У меня завтра ранний подъем.

– Нахал мальчишка, – лицемерно негодует Нора. – Нахал!

И совы за окном подтверждают: угу!.. угу!..

Герман еще раз внимательно осмотрел кольцо и аккуратно положил на маленький целлофановый пакетик, из которого перед этим его достал. Поднял глаза на сидящего напротив Александра.

– Похоже на масонскую печатку.

– Да. Только символы не масонские.

– Я заметил.

И оба вновь уставились на кольцо. Или, правильнее сказать, перстень-печатку.

– Это золото? – спросила Нора, воспользовавшись паузой.

– Да, – кивнул Герман. – Высшей пробы.

Они сидели за столиком в «Кают-компании», популярном кафе-баре неподалеку от кремля. Обеденное время еще не наступило, поэтому народу было немного. Перед Германом и Александром остывал черный кофе, Нора пила чай со смородиновым листом.

– Кому-нибудь из вас эти символы знакомы? – поинтересовался Александр.

Нора отрицательно покачала головой.

– Я бы поставил на кельтику, – подумав, ответил Герман. – Ты заберешь эту штуку, да? Можно я ее сфотографирую?

– Конечно.

Пока он делал снимки фотоаппаратом, встроенным в смартфон, Александр хмурился на свою чашку и тяжело вздыхал. Вид у него был усталый и удрученный.

– Надеюсь, они заделали эту дыру, – обратилась к нему Нора, чтобы отвлечь от мрачных мыслей. – Спасатели или как их правильно называть… Заделали? После того, как унесли тело.

– Руководитель Археологической экспедиции САФУ [5] Северный (Арктический) федеральный университет имени М.В. Ломоносова. попросил пока оставить все как есть. На ближайшие две-три недели.

Герман оторвался от своего занятия и тихонько хмыкнул.

– Нет! – повысил голос Александр. – Даже думать не смей.

– О чем?

– О том, как бы засунуть туда свой длинный любопытный нос.

Скорчив гримасу, тот повернул печатку на столе и щелкнул еще разок своим девайсом.

– Герман, – сурово промолвил Александр, глядя на него из-под сведенных бровей.

– Мм?..

Смена ракурса. Щелчок.

– Ты должен пообещать мне…

– Я ничего тебе не должен. Ничего, кроме участия в отдельных твоих делах, которые попахивают чертовщиной.

Герман выпрямился и убрал смартфон в задний карман джинсов. Оглянулся, кивком подозвал официантку.

– Еще кофе на всех, пожалуйста. Нора, тебе чай? Два кофе и один чай. И пирог. С чем пирог сегодня? С морошкой? Отлично.

– А что вам попахивает чертовщиной в текущем деле? – удивилась Нора, глядя поочередно то на Германа, то на Александра. – Даже если погибший парень знал о существовании второй системы каналов и специально ее искал, что в этом странного? Да, он повел себя как дурак. Спустился под землю в одиночку, никого не предупредив. Но все равно я не вижу в этом ничего сверхъестественного.

– Он прибыл на остров один, – сказал, помолчав, Александр. – Поселился в самой скромной гостинице. С другими постояльцами не общался, экскурсии не заказывал, транспортные средства напрокат не брал.

– Вы осмотрели его номер? – спросил Герман. – Что нашли, кроме носков и трусов? Смартфон? Планшет? Ноутбук?

Александр покачал головой.

– Ничего.

– Паспорт?

– Да. Личность его установлена, но никаких намеков на причины его появления здесь и тем более на желание прогуляться по монастырским подземельям пока нет.

– Пока?

– Мы работаем над этим.

– Ясно.

– Быть может, он просто мизантроп, – не отступалась Нора. – Вам это в голову не приходило, господа сыщики?

– Мизантроп… – задумчиво протянул Александр. – А на электронные гаджеты у него аллергия.

– Откуда он? – продолжал расспрашивать Герман. – Из Москвы? Из Питера?

– Из Москвы. Как ты догадался?

– Аркадий видел его. И рассказал, как он был одет. Брендовые шмотки, вплоть до нижнего белья. Отсутствие представления об опасностях, с которыми можно столкнуться в каналах. Из того, что имело смысл взять с собой на дело, у него был только фонарь. Не самый подходящий.