Мила Сербинова - Воскресшая из сна

– Представляешь, мы зазевались и у нас украли в поезде сумку со всеми вещами Насти, – сказал Степан, слегка подтолкнув Настю.

– Да, украли все, что я взяла с собой. У меня даже зубной щетки не осталось, – обиженно опустив глаза и надув губки, произнесла Настя, вспомнив, какой закатила скандал матери, наотрез оказавшись брать с собой надоевшие ей стремные шмотки с китайского вещевого рынка.

– Бедный ребенок, – воскликнула сердобольная Нина.

– Не беда! Завтра же поедем в Москву и купим все, что нужно, – решительно успокоил ее Виктор.

– Молодец ветеринар! В жизни не видел такого простачка! Как он сумел поднять свое дело с такой идиотской доверчивостью, – недоумевал Степан, глядя на просветленное улыбающееся лицо Виктора.

– Спасибо! – благодарно улыбнулась Настя. – Дядя Степан говорил, что вы очень хорошие, добрые люди. Я вижу, что это правда.

Настя с любопытством разглядывала физиономии Нины и Виктора, теряясь в догадках, кто их них более уродлив – бледная веснушчатая Нина с редкими зализанными волосами медного цвета, сквозь которые просвечивалась белая кожа, или Виктор с его кривыми зубами, лошадиной улыбкой и блестящей лысиной. Она улыбнулась собственным мыслям.

– Какая симпатичная и милая девочка, – невольно произнесла мысли вслух Нина.

– Да, – согласился с ней немногословный Виктор. – Симпатичная девочка.

К незнакомке подбежала Жужа, обошла Настю, обнюхала и злобно зарычала. Виктор удивленно смотрел на свою любимицу. Более доброй собаки он в жизни не видел, да и к чужим людям она относилась спокойно, даже позволяла себя гладить.

– Жужа, что с тобой?! – воскликнул Виктор, отгоняя собаку от Насти.

– Я не боюсь собак, – улыбнулась Настя и хотела погладить Жужу по голове, но та ее больно укусила за руку.

– Жужа, да что с тобой?! – закричал Виктор. – Ты что, взбесилась?

Испуганная гневом любимого хозяина Жужа, поджав хвост, убежала в сад.

– Эта тварь поплатится за то, что сделала, – приговорила Жужу к неминуемой гибели Настя, потирая руку с двумя кровоточащими дырочками от зубов собаки.

– Пойдем, я обработаю ранку, а затем покажу тебе твою комнату. Твою и Махи, – сказала Нина, обнимая Настю и под руку зайдя с ней в дом.

– Маха? Это ваша кошка? – задала наивный вопрос Настя, картинно похлопав ресницами, хотя в дороге Степан ей говорил, что так зовут его дочь.

– Нет, Маха, моя дочь Мария, – рассмеялась Нина. – Она сейчас в колледже. Приедет часа через два, наверное. А ее брат Кеша сейчас в школе. Скоро вы познакомитесь.

– Прямо не терпится их увидеть. О, у вас чудесный дом! – восхищенно воскликнула Настя.

– Спасибо! Это все Виктор, – добродушно улыбнулась Нина. – Бедная моя девочка! Твоя мама умерла и сейчас на Небе. Мы о тебе позаботимся. Теперь это и твой дом.

Нина обняла Настю, а та изобразила всхлипывание несчастной сироты, несколько дней назад похоронившей маму. В это время Степан с Виктором разговаривали, стоя перед домом.

– Бедняжка! Она после похорон матери сама не своя, – с сочувствием произнес Степан, когда они с Виктором остались наедине. – Какая жалось! Ее мама была такой красавицей в молодости. Такая потеря… И так безвременно…

Степан прикрыл рукой лицо, словно собрался зарыдать. Он побоялся, что Виктор заметит его едва сдерживаемый смех. Степан вспомнил наполненную негой любви и горячими поцелуями ночь любви, проведенную с «покойной» Леной накануне его с Настей вылета в Москву.

– Вы уж будьте с Настюхой терпеливы. Вдруг у нее нервный срыв. Подумать только, столько стресса на девочку навалилось. Ах! Бедная Лена! – вздохнул он, фамильярно положив руку на плечо Виктора. – Спасибо друг, что решил помочь моей племяннице. Ты настоящий мужик! Вот это поступок! Я не знаю, как и благодарить тебя, Витя!

– Да, что уж там… Так на моем месте, наверное, поступил бы любой нормальный человек, – скромно произнес Виктор.

Он тепло попрощался за руку со Степаном и вслед за женой с девочкой, зашел в дом. Степан поверить не мог, что все получилось в точности, как планировали они с Леной. Настя будет жить в этом чудесном доме, учиться в Москве и, наверняка, сумеет здесь обосноваться. Он верил в свою дочь.

– Может, еще и маму перетащит в Москву. Вот было бы здорово! В этот Владивосток у черта на рогах не наездишься! – думал он, потирая руки.

Настя активно обживалась на новом месте. Она с нетерпением ждала знакомства с Махой и Кешей – своими главными противниками и конкурентами в борьбе за место под солнцем.

Маха, по мнению Насти, оказалась нереальной простушкой.

– Неужели в Москве бывают такие отсталые девчонки? – недоумевала Настя. – Рыжая, конопатая, с конским хвостиком и дурацкой челкой. У бабушки в деревне, и то девчонки выглядят круче! А одевается как стремно?! Косметикой совсем не пользуется. Копия своей рыжей мамаши, только все время ржет, как идиотка.

– Я рада с тобой познакомится, – произнесла Маха, изучая стоявшую перед ней Настю. – Мама тебе уже показала нашу комнату?

– Чему это ты радуешься?! А, вообще, радуйся, пока можешь! Недолго тебе осталось! – мысленно хмыкнула Настя, сказав с грустной улыбкой на лице:

– Да, я тоже рада! Маха, у тебя офигенная комната! Мне очень понравилась. Надеюсь, я не очень стесню тебя. А тетя Нина с дядей Витей такие добрые и заботливые! Тебе повезло с родителями! А вот мои…

Можно было подумать, что она сейчас расплачется. Настя казалась очень несчастной и одинокой, но Маха почему-то подумала, что она слишком театрально переживает по поводу смерти родителей. Интуиция многих поколений ведающих женщин в ее роду подсказала, что Настя просто дурачит всех вокруг, изображая из себя убитую горем сироту. Но что этому созданию нужно на самом деле? Маха настороженно смотрела на Настю. Та, в свою очередь, действительно унаследовав некоторые способности от старой ведьмы, своей прапрабабки, увидела, что Маха не так уж и проста. Она с досадой смотрела на эту шестнадцатилетнюю девчонку, не понимая, как при таком наивном восприятии жизни Маха могла разглядеть в ней что-то особенное, шокирующее и настораживающее, уводящее в глубину веков. В дверном проеме возникла Нина.

– Девочки, идемте обедать. Мы и так припозднились, – сказала она, с удовольствием заметив, что Маха дружелюбно встретила несчастную Настю.

Она в глубине души боялась, что ее дочь станет ревновать родителей к другой девочке, но у Махи такое доброе сердце! Кеша исподлобья поглядывал на Настю. Она ему просто не понравилась. Он продемонстрировал это за обедом, швырнув в нее шарик из хлеба.

– Вот мелкий засранец! – подумала Настя, метнув в него злобный взгляд. – Ты у меня еще попляшешь, мелкий рыжий пакостник! Сам напросился.