Владимир Купрашевич - Женька, или Миражи за бугром

Жучка, увидев, что Василий куда-то собирается, приняла это за сигнал и вскочила.

– Так это ваша лайка? – полюбопытствовал Виктор. – Я ведь охотник. Может, продадите, уж заодно?

– Да ты что?! – ужаснулась Женя. – Это наш член семьи. Мы своих не бросаем.

Она проводила деловых взглядом, опустилась в кресло и задумалась. «Член семьи» проникновенно посмотрел ей в лицо и вильнул хвостом. Женя потрепала его по загривку.

– Ты наш. Никому мы тебя не отдадим. И нам никто не нужен.

Когда мужчины вернулись, тотчас объявили регистрацию на рейс, и Виктор попрощался.

– Забыли передать привет Лизе, – вздохнула Евгения глядя ему вслед и принялась собирать багаж.

Неожиданно создал проблему лохматый член семьи, попытавшийся приударить за, откуда– то выкатившейся болонкой. Воспылавшего страстью «Казанову» пришлось оттаскивать от ног хозяйки, которая вовремя подхватила невесту на руки. «Наверное, тоже хочет испытать последний секс на родине», – подумалось Жене.

Над городом уже наметилось просветление, но влажное полотно поля местами еще отражало огни аэродрома. Автобус подкатил к тому самому Боингу, который запомнился Жене. В самолетах ей летать приходилось мало, а в такой аэробус она вообще поднялась впервые. Салон, где были их места, воспринимался как лекционный зал.

Жучка она устроила у самого борта, убедилась, что ее мужчина не зацепился за какую-нибудь испанскую юбку, и выглянула в окно. Небо было уже откровенно синим, но над головой еще видны не погасшие звезды. Зарево от города слегка поблекло. Земляки еще спали…Женя нащупала руку Василия, просунула под его ладонь свою и он сжал ее пальцы.

Когда самолет мягко качнулся, Женя притиснулась к окну, проследила, как поползли назад вокзал, постройки, другие самолеты, машины обслуживания. Ей показалось, что у стеклянных стен вокзала собрались люди, и все внимательно смотрели вслед Боингу…К чему бы? Женя оглянулась на Василия. Он сидел, прикрыв глаза. Она хотела встряхнуть его, но раздумала – последние дни и ночи, полные тревог и опасностей видимо утомили его. А может и еще что…

Когда самолет оторвался от взлетной полосы, и светящаяся карта города развернулась под плоскостями, Женя не выдержала и тихо окликнула мужа.

– Взгляни хоть на Питер!, – и чуть было не брякнула «может быть в последний раз», но вовремя прикусила язык.

Он открыл глаза, мельком взглянул в сторону иллюминатора и, согласно кивнув головой, вернулся в прежнее положение.

– Кто знает, когда еще увидим, – все же пробормотала Женя.

Василий не ответил.

Может быть ему плохо? Лицо как будто бледноватое… И, вообще, он какой-то странный сегодня…

– Ты в порядке? – не выдержала она.

На этот раз Василий более внимательно посмотрел на нее.

– В порядке. А как ты?

– Пока ничего. Если не смотреть в иллюминатор, как будто в автобусе.

– Значит без провокаций?– хитро сощурился Василий.

– Ну, это еще посмотрим! – пообещала Женя, хотя не сразу поняла, о чем это он.

Под потолком заговорил мягкий женский голос, который сообщил на нескольких языках обычную полетную информацию, и предложение отстегнуть ремни…Женя, усвоив объявление, снова прилипла к иллюминатору. Город уже тлел сплошной полосой далеко позади. Она присмотрелась к черной пустоте под фюзеляжем самолета и поняла что они над морем.

– Послушай, это же Ладога! – решила она.

Василий отрицательно покачал головой.

– Мы разворачиваемся над Финским заливом, – уточнил он.

– Жаль! Я хотела помахать рукой Ксюхе. Она теперь живет со своим мужчиной где-то там, в Карелии.

– Ты вроде говорила, что вроде это живой труп.

– Ну, я его, прежде всего, толком не видела, а потом… Вы же, мужики, как оборотни. Прикинется окурком, а как нос под юбку попадет, уже и добрый молодец.

Василий, в удивлении качнул головой.

– Образно…Талант! Ты что, созванивалась с ней?

– Один раз. Перед нашим отъездом. Она позвонила сама.

Василий улыбнулся, протянул руку и потрепал ее по шее.

– И мне не сказала.

– А тебе разве не все равно?! – взъершилась Женя.

– Да нет, все равно. Только ты напрасно переживаешь.

– Напрасно?! Ради женщины, к которой равнодушен, круизы на военном судне не устраивают!

Василий сгреб ее в объятия.

– Это все в прошлом. Давай отметим наш отлет, надеюсь к лучшему. Вон и стюардесса пробирается к нам.

Не в меру улыбчивая бортпроводница остановила каталку и, не дожидаясь заявки, поставила на их столики фужеры, явно с минералкой.

– Как-то не по-русски. Повод все-таки. Прощание с родиной…, – выразила неудовольствие Женя.

Василий окликнул стюардессу, и та по его заявке поставила еще две широкие рюмки с жидкостью чайного цвета, но перед тем как удалиться порекомендовала обязательно попить минеральной водички. Она, по ее словам, из целебного источника и обладает омолаживающим эффектом…

– Тогда это для меня, – хмыкнул Василий.

– Наверное, ей жалко коньяка… Капиталисты!

– Давай выпьем, – остановил ее революционный порыв Василий. – За начало другой жизни.

– Да…, сколько пришлось пережить ради этого дня?! – ударилась в лирику Женя,

пытаясь настроиться на волну оптимизма, которая, должна бы переполнять ее в эту минуту, но ничего не почувствовала. Вроде бы светлое завтра уже крупным планом…

Она пила медленно, поглядывая на Василия. Интересно, что он чувствует? Может быть тоже недоумение? Почему-то этот день, который должен быть самым-самым… не самый? Наверное, сознание еще не в состоянии справиться с реальностью. Василий пил задумчиво поглядывая в проход. Они уже как два сапога… Одни желания, наверное одни мысли… Генетически что-ли?… От последней мысли Женя вздрогнула. Мамашкины бредни!

– А что бы ты хотела захватить с собой? – вовремя прервал ее панические мысли Василий.

– Я? – Женя на секунду растерялась, но, ответила решительно: – Баню. Такую, какая была у нас на Севере.

Василий, притянул ее к себе.

– А почему?

– А потому…, – засмеялась Женя. – Разве ты о ней не вспоминаешь? Это же самое чудесное, что было у нас там.

Василий рассеянно улыбнулся.

– А вдруг у меня начнутся проблемы, а ты такая темпераментная…– прошептал он ей на ухо.

– Мы справимся с любыми проблемами.

Василий задумался.

– Не очень уверен, но баню мы построим.,.

– Если долетим, – брякнула Женя, хотя уже не ощущала под собой десятикилометровой пропасти.

Под воздействием спиртного страх вообще деформировался в развеселую уверенность. Словно находишься на матушке земле и можешь в любую минуту выйти за дверь покурить …

Минералку они все же попробовали, и она им не понравилась. Потом принялись обсуждать предстоящие житейские проблемы, и Женя призналась, что не хочет больше жить на самом берегу, и он согласился с нею. Непонятно только, искренне ли. По замыслу Василия они должны были два-три дня провести в отеле, отдохнуть и уже не месте выбрать окончательный пункт своего пребывания. По мнению Евгении, район, где они осядут, не имел принципиального значения. Исключался ею только сам Мадрид, наверняка слишком шумный и громоздкий. Не рассматривались и южные районы, где по ее представлению, жить могут только африканцы… Потом Василий решил, что сеанса словоблудия достаточно, чтобы жена долетела до Мадрида живой и прикрыл глаза, а она, принялась рассматривать пассажиров, окончательно забыв о расстоянии от собственных ягодиц до земли.