Владимир Купрашевич - Женька, или Миражи за бугром

Среди ближайших пассажиров обнаружились лица преимущественно славянской национальности, только один сидевший через проход от них и на один ряд назад, с неестественно черными усами и сросшимися бровями, был определенно иностранцем. Смуглое лицо его и пытливый взгляд выдавал в нем темпераментного самца. Несколько раз его сверкающие глаза задерживались на Жене, и она подумала, что не хотела бы встретиться с ним в темном переулке.

Василий уже спал. Жене не спалось и она, привязав поводок собаки к подлокотнику перебралась через ноги мужа и отправилась по единственно оправданному здесь маршруту – к туалету. Никакой крамолы она не замышляла, но вспомнила, что собиралась полюбопытствовать, насколько там все удобно… На всякий случай.

Туалет обнаружился сразу за перегородкой. Он оказался комфортнее и просторнее, чем Женя ожидала. К тому же, почти полная тишина и температура близкая к идеальной… За раздвинутой шторой она даже обнаружила душ. Женя попыталась представить эротическую сценку в этих условиях, но что-то в сценарии не клеилось… Ее даже встревожило странное состояние покоя в долине вулкана… Погас что-ли от перевозбуждения?

Поскольку никаких физиологических позывов она не испытывала, то просто включила воду, сначала холодную, потом подогретую, заглянула в зеркало и обомлела. За ее спиной стоял усатый испанец, похотливо таращащий на нее глаза. Дверь за его спиной захлопнулась и Женя, похолодев от страха резко обернулась. Тот поднял руки ладонями вперед и что-то залопотал. Женя не поняла ни слова, но намерения усатого и без того были ярко выражены на блудливой физиономии. Женя попыталась вспомнить какое-нибудь ругательство по-испански, ничего не вспомнила, и принялась крыть маньяка по-русски. После первой же фразы, с известным адресом, испанец уронил руки и с тоской отвел похотливую морду.

– Так ты еще и своя. Какого хрена не закрываешься, дура!

Женя, не вникая в звучание слов, рванула дверь, оказавшуюся незапертой, вытолкала липового испанца, но потом вышла и сама. В негодовании она шагнула в сторону своего салона, и только тогда спохватилась.

– Ты не испанец что ли?

– Цыган я, – хмыкнул тот.

– Что-то не слышала, чтобы цыгане кочевали по Канарам, – проворчала Женя.

– Они везде кочуют. Жизнь заставляет. Торгую.

– С табором что ли?

– Один мотаюсь.

– Ну, извини, Миша.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут, – насторожился цыган.

Женя пожала плечами.

– Я думала, всех цыган Мишами зовут. Я знала одного…

– Ну не всех, но я-то Миша, – признался соплеменник.

Женя отмахнулась от него и вернулась на свое место. Василий по-прежнему спал и, когда Женя пробиралась на свое место, не шелохнулся. Правда и она, коснувшись его колен, не испытала желания задержаться. В другое время это было бы все по знакомому сценарию. Странно, в российском самолете она сходила с ума от желания, а тут что? Самолет не той конструкции, или не хватает адреналина? Даже комфорт санитарного блока не вызвал у нее жаркого прилива. И партнер все тот же…

Такой привязанности, как у нее к этому человеку, наверное ни у кого не было. Ну, разве что у Ксюшки, к своему архивариусу. Тот, пожалуй, еще постарше Василия…Как умудрилась Ксюха распознать там что-то ценное, просто загадка. Уж ее-то Василий, хоть тоже не молодой, но уж не сравнить! Она же видит, как женщины поглядывают на него. Чуть ли не на мордахах написано «отдамся, только подмигни!» Недаром, даже ее мать, дура старая… Ну, нет, только не об этом! Она пообещала себе не вспоминать тот бред, который несла ее полоумная родительница. Отрезано и забыто!

Женя энергично мотнула головой и, остановив стюардессу, шепотом попросила еще порцию коньяка. Никакая она не алкоголичка, просто надо закрепить полученный эффект…

А было поначалу жутковато, не передались ли с генами мамашины пристрастия. Или они еще о себе дадут знать? Спаси и сохрани! Она и сейчас попросила глоток коньяка, чтобы попытаться уснуть, а то, неровен час, встряхнет она своего, любимого, и они, в санблоке… Хотя, в этом дирижабле позывы не так и проявляются, не то что в отечественном…Черт знает что, везде, и во всем себя приходится ограничивать. Даже в мыслях…Или, все-таки, от страха? А чего бояться– то? Разве не самое великое счастье умереть с любимым человеком в один день? Ерунда какая-то!

Женя взяла рюмку и медленно выпила. Коньяк великолепный, она, правда, не большой специалист, но напиток ей понравился… Это, наверное, уже испанский. Стюардесса, на вопрос Жени, кивком головы подтвердила ее догадку. Женя покосилась на спящего мужа и прислонилась головой к его плечу. Вот так прижаться к нему тесно-тесно, закрыть глаза и исчезнуть с ним на пару… Может быть пойти и отвернуть какой-нибудь винтик? И все эти испанцы и всякие засранцы рухнут вместе с ними в океан, во имя их любви.

В ногах ее шевельнулся Жучок, видимо устраиваясь поудобнее, и снова затих. Нет, конечно же, она пошутила. В Боинге он уже спокойнее, оно и объяснимо – почти не слышен шум двигателей, нет вибрации или провалов в воздушных ямах.

Прежде чем опустить ресницы, она снова увидела «испанца» как будто все еще постреливающего на нее глазами. Никак не угомонится чавело! Женя из озорства улыбнулась ему и закрыла глаза. Попыталась немного пофантазировать о предстоящих радостях, но картинки уже расплывались и не клеились. Уснуть толком она не успела. Радиоголос из динамиков объявил что-то непонятное. Одновременно она почувствовала как чьи-то руки, скользнув по ее талии, застегнули ремень. Она распахнула ресницы и увидела лицо Василия. Тот с заботливой улыбкой смотрел на нее.

– Не пугайся, – успел сказать он, как серия ударов и зависов заложила ей уши. Женя кинулась к окну. В поле ее зрения попала конечная часть крыла, которая после каждого удара колебалась с устрашающей амплитудой, и казалось, что вот-вот плоскости совсем отлетят, но удары продолжались, лайнер трясло как в лихорадке и, наконец, все прекратилось. Только тогда она почувствовала себя в тесных объятиях Василия и, повернувшись к нему, ткнулась в его шею.

– Что это было?

– Ничего особенного. Турбулентность.

Вторая попытка уснуть, снова не удалась. Встряхнул ее голос стюардессы вновь

настаивающей пристегнуть ремни, теперь в связи с неплановой посадкой в Тулузе. Авиакомпания просит пассажиров не беспокоиться, посадка не связана с техническим состоянием лайнера или угрозой безопасности.

Женя перевела взгляд вглубь салона. Никто не выражал особенного беспокойства, лишь только «испанец» цыганского происхождения сидел в кресле с бледным лицом. Женя с недоумением взглянула на мужа, но спросить, чем вызвана посадка, не успела. Василий, проследив взгляд жены, встрепенулся.