Ада Грин - Нарисованные люди

– Это не важно! – ей удалось встать на ноги и приблизится к зеркалу, по пути швырнув использованные полотенца в урну. Яна просто не могла поверить своим ушам. Она вскочила вслед за Князевой и встала по правую от нее руку, как бы ограждая от пути к двери.

– Тебя запугали? Шантажировали? Ты можешь не говорить мне, Диана, но ты обязана обратиться в полицию, они… – гортанный смех прервал ее короткий спич, но сложно было не продолжить. – Это не смешно, Диана, ты можешь пострадать снова. Они…

– Да! Я прекрасно это знаю. Смешно то, что ты веришь в полицию на том уровне, вот это по-настоящему смешно. Не знаю вообще кто ты, как узнала меня, как увидела ту фотографию, как узнала о моей матери, но ты должна прекратить это! – рыжая сорвалась на крик, она хлестко шлепнула ладонями по каменной столешнице тумбы с раковинами и взглянула на Яну через отражение, ее высокие брови хмуро сошлись. – Ты не представляешь и близко, что это. И ты не имеешь никакого права говорить мне, что я должна делать, а чего делать не должна. Я не готова снова жертвовать своей жизнью ради короткой и лживой справедливости. Я не готова жертвовать жизнью своей матери. Забудь все, что ты видела. Ни с кем не говори об этом. И не ломай то, что я с таким трудом… своей кровью и болью выторговала.

– Диана.. – Князева молча вскинула ладонь. Яна замолкла. Девушка в два счета поправила волосы, стягивая рыжие пряди крепче на затылке парой шпилек, припудрила побледневшее лицо пудрой из внутреннего кармана пиджака, обошла стоящую столбом Ковалёву и покинула уборную.

Оставшись в туалетной комнате в абсолютном одиночестве, Яна задумчиво осматривала место на холодном кафеле, где только что изливала свою душу ушедшая. Не было смысла сейчас еще сильнее напирать на решившую все Диану, она ясно дала понять, что не видит в ней помощника и не хочет этой помощи. Но из головы все еще не шел факт той несправедливости, тот страх в глазах вернувшейся из плена жертвы, и то отчаяние, с которым она смиренно опустила голову перед всем, что случилось в неволе. Насколько сильно ее запугали?

Дверь открылась вновь, являя за собой лицо Регины, она застыла, держа ручку в руке, и выдохнула с облегчением, сказав:

– Вот ты где, я тебя уже обыскалась, – проводя внутренней стороной запястья по своему лбу, Регина поманила девушку рукой. – Пошли, тебя Настя зовет, опять…

День прошел слишком быстро, она и не заметила. Никто из начальства Яне больше не попадался, Новицкий безвылазно просидел с Дианой в кабинете почти полтора часа, а после они вместе уехали из ресторана. И то, все это она видела не своими глазами, одна из официанток рассказала, пока Ковалёва помогала мойщице перетирать посуду. К концу рабочего дня девушка устала настолько и от работы, и от мыслей о Князевой, что хотелось поскорее вернуться домой и рухнуть на постель, закрыть глаза и больше не вспоминать ни о ком и ни о чем. На часах половина двенадцатого. Ей не представлялось, как она дойдет до квартиры, и снова спасительницей ее оказалась Вероника, которая возвращалась из загородного дома родителей и великодушно предложила подбросить подругу до дома. Яна вышла из заведения одной из последних, однокурсница уже ждала ее, стоя у своего синего друга.

– Прости, что задерживаю, Ник, – жалобно простонала Ковалёва и кинулась в объятия Ратаевой. Они дружили с самого первого курса. Получившая высшее юридическое образование Вероника ради желания доказать родителям факт того, что с ней можно считаться, поступила на бюджет на документоведение. Специальность, конечно, жуткая и в ее случае абсолютно бессмысленная, но достижение было засчитано. В подарок от отца она получила не только хороший автомобиль, но и его улыбку. И Ника сама не была уверена, что улыбка эта демонстрировала гордость, а не «ты посмотри, куда она поступила».

– Да ладно тебе, перестань, – махнула беззаботно рукой Вероника и подняла очки с цветными линзами так, что те сыграли роль ободка, собирая от лица короткие темные пряди, тронутые на кончиках легким голубоватым отливом. В машине подруги Яну встретил приятный аромат хвои, девушка глубоко вздохнула и хотела было спросить Нику о чем-то, как вдруг заметила ее сбитые костяшки на правой руке, которой девушка обхватила руль.

– Снова разбила? Знаешь, твой тренер по боксу тебя совсем не жалеет, – Ратаева безбожно зарделась и сжала пухлые губы, обильно накрашенные блеском. Эта девушка с поистине кукольной внешностью совсем не походила на любительницу жесткого вида спорта, но по факту, задержалась она в нем не только благодаря привлекательному тренеру, о котором Яна была так наслышана, но и из большой любви к возможности надрать кому-нибудь зад.

– Еще бы ему жалеть, у него жена такая стерва – я бы и не такое на ринге вытворяла, чтобы не дойти однажды до точки кипения, – почти прорычала Вероника и пристегнулась. – А у тебя как дела?

– Ник… а если перед тобой стоял выбор, делать что-то безрассудное или тихо продолжить жить, чтобы ты сделала? – негромко обмолвилась Яна, проигнорировав вопрос, но этого хватило, чтобы однокурсница заинтересованно повернулась к ней, пока машина неспешно двигалась по пустому проспекту.

– Я надеюсь, это связано с каким-нибудь красавцем, в отношении которого ты боишься показаться слишком распущенной, чтобы прыгать с ним в постель на втором свидании, – девушка подняла широкую бровь и улыбнулась, а затем продолжила. – Я бы делала что-то безрассудное, но ты не я. Почему ты всегда опираешься на мнение и советы других? Ты сама себе хозяйка и у тебя прекрасная голова на плечах. Яна Ковалёва пережила столько всего, что она точно может решить.

– Я боюсь совершить ошибку, ошибку, которая приведет к чему-то страшному, – туманно произнесла она, немигающим взглядом следя за сменяющимся за окном автомобиля пейзажем.

– Нет безвыходных ситуаций, Ян, и ты всегда можешь рассчитывать на помощь, не забывай об этом, – Ковалёва кивнула и потерла нос, который опять начало щипать. От пристального внимания подруги это не укрылось. – Так. Что случилось? Родители?

– Нет, – отрицательно покачав головой, Яна с облегчением выдохнула. – Слава богу, не они.

– Так все остальное совсем не страшно, – монотонный щелчок поворотника, и Ника повернула во двор ее дома. В окне квартиры горит свет, и подруга это заметила. – Раиса Степановна еще не спит? Великая женщина.

Они проговорили еще несколько минут, Яна от всего сердца поблагодарила Веронику за совет, девушка лишь тряхнула волосами и в шутку отвесила самой себе какой-то очень претенциозный комплимент. Когда они попрощались, близилась полночь. Дома ее встретил запах свежесваренного компота из сухофруктов и бабуля, которая не могла оторваться от просмотра французской комедии. Спокойная обстановка вселяла уверенность, и Ковалёва уже знала, что она сделает завтра.