Сергей Skolorussov - Кукушка на суку. Акт четвёртый

Уговорив себя и успокоив, я постарался забыть увиденное. Но оно нет-нет, да всплывало перед глазами, холодя душу и вызывая какую-то странную тоскливую, сладко-томящую тревогу.

Отношения с Ви за это время не изменились. Мы с ней продолжали не обращать друг на друга никакого внимания. Первый разговор возник через пять дней после моего путешествия к дому мертвеца. В этот день всё было не так, как всегда.

В последнее время на крючок попадалось слишком мало рыбы. Из-за этого я снова решился пойти на другой конец острова, где клёв был несравненно лучше. Мертвецы мертвецами, но живому человеку кушать хочется всегда. Хотя до заводи, где когда-то была пристань, я так и не дошёл. По пути туда надо было обойти один из мелких заливчиков, где сроду никто не клевал. Ещё на подходе к нему послышался шум. Кто-то нагло и громко плескался. Сначала я подумал про зомби. Но сразу с позором выгнал эту мысль из головы. Затем – про Виолу. Но зачем ей в камышах плескаться? У нас отличный пляж. Да и спала она, когда я уходил. Тогда кто? Вот точно, бьюсь об заклад, этот хитрый и осторожный боров решил побарахтаться на мелководье! Мысль о кабане приятно разлилась по телу. Эх! Жаркого бы сейчас! Или плов! Какой плов? Риса нет. Хорошо, сделаю вертел и на костре его зажарю. Обожрёмся… Я по своей неопытности не принимал во внимание тот очевидный факт, что дикий кабан – это опасный соперник даже для бывалого охотника. Уж больно хотелось мяса. Какой тут страх? Только азарт и ничего больше. Осторожно подкравшись к кромке воды, я выглянул из зарослей камыша. На небольшой отмели из воды торчал спинной гребень здоровенной рыбины. Да не простой какой-то там воблы или сома. Это осётр! А возможно даже белуга! Блин! Такая рыбёха не хуже кабана! Обитатель водных просторов чуть затих, а затем снова стал активно извиваться, выбивая со дна муть и песок. Ого, чуть ли не с меня ростом! Я взял в руки боевое копьё и потихоньку двинулся вперёд. Но рыба меня почуяла и рванула в сторону моря. Здесь было мелко, как в луже. Как говорят: воробью по колено. Я скачками, разбрызгивая воду, ринулся наперерез. Азарт начинающего охотника подвёл меня. Слишком стараясь догнать добычу, я споткнулся и полетел головой вперёд. Извините за каламбур, но такая позорная незадача, как ни странно, обеспечила мне удачу. Чтобы не налететь во время приводнения на острое копьё, я вытянул руки вперёд. Мне повезло, я наделал много брызг, но не поранился, чего не скажешь об осетре. Видимо у него тоже была чёрная полоса жизни. Не лучше нашей. Даже хуже. Острый конец копья воткнулся прямо в рыбий глаз. Будешь тысячу раз пытаться такое повторить – ни за что не получится. Осётр оказался и на самом деле огромным: килограммов тридцать, не меньше. Минут пять я висел на палке, воткнутой в его глаз, пока краснокнижный красавец не затих совсем. Так я стал браконьером. Счастливым браконьером.

С таким богатым уловом ноги сами собой несут рыбака домой. Но сказать, что мои ноги «несли» можно только с большой натяжкой. Сначала я попытался взвалить добычу на плечо. Куда там! Осётр был слишком тяжёлым и скользким. Затем тащил его за жабры по песку и тоже быстро выбился из сил. В конце концов я понял, что только привычная для рыбы среда обитания способна мне помочь. Для этого пришлось копьём сделать дырку в хвосте рыбы, затем просунуть через неё шнурок кроссовки и завязать. Взявшись за этот верёвочный узел, я легко и просто потащил свой улов по прибрежной водичке. На душе было радостно, меня распирала гордость. Байки о такой удаче рыбаки рассказывают в мельчайших подробностях всю последующую жизнь.

Виола, пока мужчина ходил за добычей, занималась привычным для современной женщины делом. Она загорала. Загорала абсолютно голой, лёжа животом на горячем песке. Девушка явно не ожидала, что сегодня я вернусь так рано. Тем не менее, она не попыталась прикрыться или накинуть хоть что-то. Совсем оборзела!

– Я вернулся.

Ви не пошевелилась.

– Ты не слышишь? Я вернулся.

Она вскочила и стала прыгать передо мной:

– Ура, ура! Добытчик вернулся! Ты этого хочешь? Такой реакции? – это такой женский приёмчик, чтобы поиграть на нервах. Но, увидев осетра, она сразу осеклась: – Ух, ты! Это кто?

– Осётр.

– У-у-у! Здорово.

– Здорово-то здорово. Но тебе не мешало бы одеться.

Она присела возле рыбы, осторожно трогая её пальчиком:

– И что ты будешь из него делать?

– Оденься сначала, затем скажу.

– Зачем мне одеваться? Никого же нет?

– А я не человек? Не мужчина?

– Вот чего не знаю – того не знаю. Мне кажется ты амёба, туфелька, инфузория бесполая.

– Только не надо меня оскорблять. Я этого не заслужил.

– А чего ты хотел? Чтобы я в рот тебе заглядывала, ловя каждое слово? Я согласна так делать, если ты докажешь, что ты мужик.

– Чего тут доказывать? Смотри какую добычу в дом принёс.

– В таком случае жри её сам. Ведёшь себя, как баба. Ой, какая баба? Как мужик в юбке. Ты вообще никто. Пустое место.

Она снова развалилась на песке. Я плюнул на её бесстыжий вид и стал готовить рыбу. Осётр оказался самцом. Жаль, была надежда, что в животе у рыбы икра, а не молоки. Голова и хвост пошли на уху, остальная часть рыбного деликатеса отправилась жариться на углях. Вскоре обалденный аромат пропитал всю округу. Ви непрерывно бросала на меня косые голодные взгляды.

Когда осетрина прожарилась, я стал её есть, демонстративно причмокивая и облизывая жирные пальцы:

– Ой, какая вкусняшка. Даже в лучших ресторанах не подают ничего подобного.

Она не выдержала и постаралась испортить мне аппетит своей словесной язвой:

– Ты был в лучших ресторанах?

– Представь себе.

– В Макдональдсе или в KFS? И какой из них тебе больше нравится?

– А! Ничего у тебя не выйдет. Я сытый, потому и добрый. Меня ничем не прошибёшь. А фаст-фуд я не люблю. Поэтому не хожу в твои любимые забегаловки.

– Ну, скажи, скажи куда ты ходишь? Могу представить, что это. А поняла – чебуречная. Или как там у вас в Питере: французская кухня от Шамшира – шаурма.

– Не знаю о чём ты, но осетрина просто объедение.

– У-у-у, – рыкнула она. – Вот ведь, скотина. Ладно, дай кусочек.

– Сначала оденься. Или в твоих ресторанах все голыми ходят? А, понял: твой рестик для голодранцев. Для голожопиков, – я засмеялся, пытаясь зацепить этим девушку. – И называется твой любимый ресторан: «Bare ass» – «Голая задница». Или даже так: «Бар Ass» – «Бар Задница».

– Сейчас получишь.

– Хорошо-хорошо, не буду больше издеваться. Но только в том случае, если ты оденешься.

Она встала и стала демонстративно надевать трусики, грациозно прогибая спинку и вытягивая ножки: