Виктория Галяшкина - В погоне за мечтой

– Ну, у тебя и реакция, Эйс. Никогда такого не видел. Я тебя даже не заметил, – с облегчением проговорил Зед.

– Много слов, Зед. Где группа зачистки?

– Там, где и должна быть. Вычищает дом. Парни еле сдерживаются, одного даже вырвало, от увиденного. Эйслин, что происходит? В каждом новом месте мы натыкаемся на все более страшные находки. Люди, будто соревнуются между собой, в том, чтобы нанести своему ближнему как можно больше боли и умертвить друг друга все более изощренным способом.

– Ты прав. Мир сходит с ума. Зед, этот сейф нужно забрать к нам. В нем находится интересующая меня информация, – девушка закусила губу, словно что-то обдумывая. – Зед, а что с парнем? Он выживет? И куда мы его денем?

– А у тебя есть предложения? – спросил подошедший Стефан.

– Никаких. Мне все равно, – но Стефан заметил, что сестра прячет взгляд, да и ответ она дала слишком поспешно. Это заинтересовало Стефана. – Зед, не забудь забрать сейф, я поехала, мне нужно в душ, после всего этого кошмара, – Эйслин, вместе со Стефаном вышли из клуба, и пошли к своей машине. Спустя полчаса, Эйслин стояла под горячим душем, смывая грязь, кровь и страшные воспоминания.

*****************************

Они встретились утром, возле кабинета полковника. Стефан, Эйслин и Зед. В руках Зеда, Эйслин увидела заветный диск.

– Там все очень нечетко, но наши спецы нашли более или менее четкий снимок и, немного поколдовав над ним, получили довольно сносное изображение.

– Там видно лицо? – в голосе девушки проскользнуло нетерпение. И надежда.

– Видно, – обреченно проговорил Зед. Он знал, с каким маниакальным упорством Эйслин и Стефан ищут того, кто убил их мать и сестру. И впервые они подобрались к этому человеку так близко. Но Зед боялся, что в погоне за этим призраком, Эйслин и Стефан совершат роковую ошибку и могут погибнуть. Он панически боялся их потерять, ведь они стали ему родными за те три года, что они работают вместе. И каждый раз, отпуская на задание этих двоих, он молился господу, чтобы тот присматривал за ними и помогал им. – Зачем ты его ищешь? Отомстив ему, своих родных ты не вернешь. Постоянно думая о мести, ты забываешь обо всем. Помня о мертвых, ты забываешь о живых, ты забываешь жить, пропуская самые лучшие годы, – сказал Зед, но Эйслин его перебила.

– Мне напомнить тебе, как ты оказался в нашей организации? Напомнить о твоей жажде мести? Ты нашел того, кто убил твоего сына и отомстил, почему лишаешь меня этой возможности? – ответила Эйслин, выхватывая у него из рук диск. – Как наш спасенный? Что решили с ним делать? – спросила она, плавно переключая их внимание на другой объект. Мужчины застыли. Девушка впервые за все время заинтересовалась спасенным человеком. Они и раньше вытаскивали людей из лап маньяков и убийц. Чаще находили растерзанные тела, и им оставалось только наказывать преступников. Но очень редко, им удавалось спасти чью-то жизнь, но девушка никогда раньше даже не вспоминала о тех, кого она спасла. А об этом парне она спросила уже второй раз. Зед и Стефан переглянулись.

– Ты заинтересовалась этим парнем? – проговорил Стефан.

– Ты ошибаешься, – спокойно ответила Эйслин.

– Не думаю. Ты уже второй раз спросила о его состоянии. Раньше, ты спасенными людьми не интересовалась. Кстати, наш информатор был прав, парень и правда, очень похож на меня, – сказал Стефан.

– Правда? Никогда об этом не думала, но все-таки, что будем делать с этим парнем? – повторила свой вопрос Эйслин.

– У тебя есть какие-то мысли? – снова спросил брат.

– Я иногда думаю, а стоит ли спасать этих людей? Смогут ли они жить, после того, что с ними произошло. Немногие пройдут через такие мучения и не сломаются. Мы спасаем их, а кто знает, что потом с ними будет? Ведь многие из тех, кого мы спасли, потом кончают жизнь самоубийством. Что ждет этого парня? Сможет ли он адаптироваться в этом мире, и жить полноценной жизнью? Или станет пациентом психиатрических клиник и платных психологов? Есть ли хоть кто-нибудь, кто поддержит его? – тихо сказал Зед.

– Я проверил его документы. Парень приютский. У него нет никого. После смерти родителей, его воспитывала престарелая тетушка, но, когда парню исполнилось двенадцать лет, она умерла, а его отправили в приют. После этого колледж и постоянные переезды, в поисках работы, – сказал Стефан, мельком заглядывая в папку. Эйслин бросила взгляд на содержимое папки и заметив фотографию парня, присвистнула. Он действительно был очень похож на Стефана.

– Значит, он одиночка? Мы могли бы его использовать, – сказал Зед.

– Нет, – категоричный отказ снова удивил мужчин. – Мы не для того его спасали, чтобы снова подставлять под пули. Если он выживет, что маловероятно, у него должна быть нормальная жизнь.

– Вряд ли она у него будет. Я же только что сказал, что многие наши выжившие, после всего пережитого не могут жить полноценной жизнью, – сказал Зед.

– Может тогда добить его сейчас, чтобы не мучился? Ты тоже считаешь таких, как этот юноша, расходным материалом, да Зед? – голос девушки стал ледяным, Стефан первым заметил ростки зарождающегося гнева. Сестра еще не совсем отошла от схватки, адреналин еще бурлил в крови, подпитывая ее ярость, и хватит малейшей искры, чтобы Эйслин взорвалась.

– Эйслин, никто не собирается использовать его, как расходный материал, но согласись, что в нашей организации лучше работать тем, кого не держат на этом свете никакие узы. Уж кто-кто, а тебе-то должно быть доподлинно известно, как это больно, терять своих родных. И я согласен с Зедом, что парня можно использовать, возможно, как информатора, не привлекая к оперативной работе. Только сначала, нужно его прощупать, пригоден ли он к нашей работе, – с сомнением в голосе сказал Стефан.

– А если, нет? Если он не пригоден? Вы пустите ему пулю в лоб и зароете, как это сделали бы они? – Эйслин посмотрела на мужчин, в груди клокотала ярость, перед глазами стояла красная пелена. Она сдерживала себя из последних сил.

– Эйслин, не передергивай. Никто не собирается его убивать и насильно в организацию никого не тащат, – начал закипать Стефан. – Если не захочет, его никто не тронет. Можем его в больницу подбросить, как всех остальных. Я вообще не понимаю, почему мы привезли его сюда, а теперь собачимся из-за него, – брат уже кричал. Эйслин закрыла глаза, пережидая вспышку беспричинного гнева. Она не понимала, почему ей хочется защитить этого, в общем-то, совершенно незнакомого ей парня. Такую заботу, прежде, она чувствовала только по отношению к отцу и брату. Девушка открыла глаза и посмотрела на Стефана и Зеда.

– Когда его стабилизируют, отвезете его на ферму. Сочините легенду, что его нашли в лесу или еще где-нибудь, это я оставляю на ваше усмотрение. Все, то время, что он находился в клубе, его держали под наркотой, сейчас он под действием обезболивающих и снотворных. Ни меня, ни Стефана он не видел, поэтому о нас он и не вспомнит, когда восстановится, решим, что с ним делать. Захочет, останется на ферме, а захочет, поедет в город. О нас, нашей организации, он ничего знать не должен, – повернувшись на каблуках, девушка вышла за дверь. Оказавшись в коридоре, девушка стремительным шагом бросилась в свою комнату. И только закрыв дверь своей комнаты на ключ, она дала волю, обуревавшим ее чувствам: боли, ярости и гневу. Она пришла в себя, как всегда, словно вынырнув из глубины на поверхность. В дверь не просто стучали, в нее долбили кулаками и ногами.