Алекс Дроздов - Гримуары. Подземка. Хаска

Он был одет в камзол викторианской эпохи, шитый золотом. На ногах – ботфорты. К кожаному поясу (Винс потряс головой) пристегнута тяжелая шпага.

Завидев Винса, незнакомец улыбнулся, словно нашёл того, кого так долго искал.

– Ты кто? – повторил свой вопрос Винс.

– Менинген. Граф Отто фон Менинген, к вашим услугам. А вы Винсент Кальвин?

– Н-н-нет… Калевин моя фамилия. Винсент, правда.

Незнакомец снова улыбнулся и повернул кольцо на браслете.

У Винса помутилось в голове и его мгновенно стошнило прямо на стул, стоящий между ним и мужчиной. Он судорожно схватился за горло, за ворот рубашки, и, махая левой рукой в воздухе, рухнул на пол.

***

Яркие лучи солнца били в незашторенное окно.

Винс проснулся и посмотрел на часы, висящие над зеркалом – без четверти двенадцать.

Приснится же такое…

На всякий случай он заглянул в гостиную. На столе стояла пустая бутылка из-под виски и два стакана.

Боты не было.

Винс поплелся на кухню и налил в кофеварку воду. Потом вернулся к ноутбуку и включил питание.

На экране высветилась последняя страница книги с вензелем креста и Меркурия.

Неужели он прочитал всё?

Он попытался вспомнить, но не вышло. Вернее, он знал содержание, он чувствовал его, но конкретный текст вспомнить… не мог. Как мимолетный сон, который стоит перед мысленным взглядом только в первые минуты пробуждения, а через час растворяется без остатка.

И всплывает нежданно в памяти спустя год, или два.

***

Во вторник позвонил Бота.

– Шеф, усё готово. Согласно утверждённому плану.

– Бота, я…я сейчас же приеду!

– Не, торопиться не надо. Ты хочешь взорвать Вселенную в рабочее время? Приезжай часов в восемь. Да, и пройди через мастерские, вахта будет уже закрыта.

– Хорошо.

***

В лаборатории горело только дежурное освещение.

– Чтобы никто не догадался, – пояснил Бота и показал на собранную установку рукой, словно приглашая на презентацию.

Винс никак не ожидал, что она окажется такой большой.

Прямо на полу лежал крест из стекла, напоминающий пропорциями католический. Он был опутан электродами, а к центру вели шланги от дистиллятора. По вертикальному вектору в торцах трубок Винс заметил две силовые шины из чистого золота.

– А это ты где взял?

– Где взял, где взял… Купил. Ну что, запускаем, мин херц?

Винс почувствовал, как забилось сердце. Он зачем-то посмотрел в черное окно и притронулся к нему рукой.

Оно было холодно, как лед.

– Может, подождем?

Но Бота уже щёлкал тумблерами генераторов. Комната осветилась мерцанием шкал и индикаторов, и ухо Винса уже уловило негромкое жужжание контуров.

Он посмотрел на крест.

Вода приобретала голубоватый оттенок, она как будто засветилась.

– Ух ты, красотища, – Бота тоже уставился на крест.

– Смотри!

Крест медленно оторвался от пола и завис, покачиваясь, словно лодка Харона.

– Ух ты, – снова произнёс Бота и вдруг вспрыгнул прямо на крест.

– Ты что делаешь?

– Нормуль, Винс. Иди ко мне, прыгай. Прям ковер-самолет!

Он и впрямь стал похож на Хоттабыча, полы его пиджака развивались от поднимающихся из-под креста легких токов воздуха.

Вдруг гудение контуров перешло в высокую ноту, и шины приобрели малиновый оттенок – ток возрос скачкообразно.

– Бота, прыгай!

Раздался оглушительный треск, и Боту выбросило в проход между столами. Мгновенно сработал автомат подстанции, и свет погас…

***

Винс стоял, как завороженный – КРЕСТ ПРОДОЛЖАЛ…РАБОТАТЬ.

Но совсем по-другому. Над его центром, в полуметре, висело нечто, похожее на глаз. Как око Саурона, оно горело и меняло зыбкие очертания. Винс смотрел на него и вдруг понял, что это такое – он увидел через него «глубь земли». И там, в глубине, творилось невообразимое – летали черные тени, птицы, горело адское пламя, метались сполохи и молнии. Око проливало вниз столб белого света, своеобразный тоннель, достигающий самого центра Земли. Тени, касающиеся этого света, вспыхивали и сгорали. До Винса доносился их неясный стон, или гул.

Но Око «работало» в две стороны.

Вверх, в потолок, светил второй, черный столб света. Винс не понимал логикой ума, как может выглядеть анти-свет, он не мог описать его доступными словами или мыслями – но он видел его! И это был факт.

От беззвучного удара оконные стекла разлетелись на куски, и в лабораторию ворвался морозный воздух. С ним, как показалось Винсу, влетели легионы демонов. Их были тысячи, миллионы. Всё пространство наполнилось воем и скрежетом. Генераторы вновь включились, загорелись все лампы освещения.

Винс почти инстинктивно схватил первое, что подвернулось под руку – тяжелый термостат, и не раздумывая, запустил его в Око.

Раздался взрыв, и все погасло…

Глава 6

Винс не помнил, сколько времени он провел без сознания.

Саднило плечо.

Его окружала кромешная темень. Он попытался подняться, и лишь с третьего раза ему это удалось.

Где-то на уровне глаз мигала сигнальная лампочка аварийного щитка. Он протянул руку и на ощупь повернул выключатель – в глубине комнаты двумя полосами в потолок замерцал скудный свет.

В плече, чуть повыше сердца, торчал осколок стекла. Очень узкий, как наконечник копья. Он вынул его, морщась от резкой горячей боли.

Стекол в окнах не было, и на подоконники уже порядочно намело снега. Он, шатаясь, подошёл к одному из окон.

– Бота! Ты здесь?

Зачерпнув ладонью снег, он приложил его к ране под рубахой. Снег моментально окрасился в розовое. Стряхнув его на пол, Винс огляделся в поисках аптечки.

Повсюду были осколки.

Аптечка оказалась рядом со щитком. Винс разорвал зубами два целых бинта и приложил их к ране.

Всё ещё пошатываясь, он не без труда открыл тяжёлую лабораторную дверь и вышел в пустой коридор. Лифт всё ещё работал.

На улице не горели фонари. Ветер гнал снежную сыпь по тротуару, закручивая её в микросмерчи.

Внезапно его охватил страх…

***

Это одно из множества разных чувств, которые испытывает человек.

Чувство опасности инстинктивно. Восприятие ребенка настроено на громкий звук, резкое движение.

Страхи детства быстротечны и неконкретны. С взрослением они перетекают в нас, остаются в подсознании. Падает книга, и мы вздрагиваем. Уклоняемся от брошенного предмета.

При опасности более серьёзной, объясняемой изменениями в сознании – возникает беспокойство, привычный ход мыслей смещается, останавливается. Тело отвечает выбросом адреналина в кровь.

Такое происходит при неожиданном приближении транспорта. Или при потере кошелька.

***

Страх при исчезновении нужного предмета, или документа в квартире не такой сильный. Он сродни досаде, он раздражает.