Андрей Ромм - Редкий тип мужчины

Все к лучшему в этом лучшем из миров. После небольшой встряски так приятно сидеть и есть чебуреки в компании невесты и ее сестры. Без встряски тоже было бы приятно, но так – особенно приятно. Контрастный душ.

Я сделаю тебя счастливым, таким же счастливым, как ты меня…

Я сделаю тебя счастливым, таким же счастливым, как ты меня…

Я сделаю тебя счастливым, таким же счастливым, как ты меня…

Хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать собственного голоса, но голос звучал внутри, а изнутри уши не заткнешь. Правда, можно напиться, если сделать это с должным энтузиазмом и полагающимся старанием, то голос на время заткнется. На время. Всего лишь на время. К тому же потом будет мутить и будет болеть голова. И как только отец может выпить целую бутылку и просыпаться утром, словно ни в чем не бывало? Натренировался за всю жизнь…

Алкоголь не решает проблем. После кратковременного притупления боль становится еще сильнее. Да и не выход это – бежать от реальности. Проблемам нужно смотреть в глаза. Проблемы нужно встречать с высоко поднятой головой. Проблемы нужно уметь щелкать, как орешки – щелк-щелк-щелк!

Решать проблемы Инга умела. Главное – правильно определиться с приоритетами. Что важнее, что почем, а нужно ли вообще? Ну а как определилась, надо действовать. Смело, решительно. Где смелость, там и удача, недаром же говорится, что смелость города берет. Мямлям, рохлям и трусам никогда не везет.

– Ты любишь Алексея? – спросила Инга у сестры в новогоднюю ночь.

– Люблю! – сестра закатила глаза и закружилась по комнате в танце. – Так люблю, что и не передать!

В этом она вся, Инна. Просто ответить нельзя, надо для пущего эффекта вальс изобразить и добавить «так люблю, что и не передать». Чтобы больнее уязвить. Вот, мол, смотри и завидуй моему большому и светлому чувству. Кусай локти, рви на голове волосы, бейся башкой об стену, изводись от зависти…

Из всех насмешек провидения (а Инга была уверена в том, что где-то там кто-то, ехидный и всемогущий, забавляется тем, что подкидывает ей одну проблему за другой) эта была самой болезненной. Провидение, будь оно неладно, поставило сестер в абсолютно одинаковые условия (познакомились вместе, одновременно), поманило шансом (на первые свидания ходили вдвоем – как смешно!), а потом совершило обычную раздачу: Инне – пряник, Инге – кукиш. А зачем тогда было дразнить? Инна могла бы встретить свою любовь и без сестры, если уж ей это было суждено…

Не было! Не было суждено! В том-то все и дело! Это Инге было суждено, недаром же она так вдохновилась в момент знакомства. И Алексей вначале смотрел только на нее, пока сестра, по своему обыкновению, не принялась тянуть одеяло на себя. Коснулась пальцами его руки, когда брала кошелек, стрельнула своим «фирменным взглядом»… Искорки из-под ресниц – ах-ах-ах, можно подумать! У Инги точно такие глаза и ресницы, только она не опускается до дешевого кокетства. Короче говоря, Инна «вышла на середину сцены», как выражается мать, и Алексей «поплыл» (это уже из отцовского лексикона).

Нет, на этот раз провидение расстаралось. Так ткнуло в грязь, что теперь до конца жизни не отмыться. Считала себя лучше сестры? На, получи! Если ты лучше, то почему он с ней, а не с тобой? Она его так любит, что и передать нельзя? Верь больше, как всему тому, что было до сих пор! Сестра любит только себя, и эта любовь действительно столь сильна и велика, что передать невозможно. Квинтэссенция квинтэссенциального эгоизма, самодовольство и самолюбование, чувство глубочайшего удовлетворения своим совершенством, а страдания Инги добавляют этому удовлетворению пикантности. Чтобы подчеркнуть достоинства главного героя, драматург вводит в пьесу героев второго плана с различными недостатками – закон жанра. Нет! Плевать она хотела на все законы всех жанров вместе со всеми драматургами! Она сама себе драматург и в пьесе под названием «Моя жизнь» согласна только на главную роль!

Инга убедила себя в том, что стоит только «стряхнуть» с Алексея чары, наведенные сестрой, как он сразу все поймет и сделает правильный выбор. Она собиралась спасать Алексея примерно так, как Герда спасла Кая от Снежной королевы. Герда была Каю не возлюбленной, а другом? Какая разница! Суть-то едина. Алексею нужна ее помощь, и она ему поможет.

Момент Инга выбрала очень точно – буквально накануне свадьбы. Отменять поздно, времени на то, чтобы вернуть Алексея, у Инны уже не будет, матери не придется долго сокрушаться (не секрет, что Инну она любит больше, чем Ингу). Без скандала, конечно, не обойдется – такой удар (ах-ах, то есть – ха-ха-ха!), но к тому времени, как семейство немного успокоится, пора будет ехать в ЗАГС! Честным пирком да и за свадебку! И это будет всем победам победа, награда Инге за все ее страдания! И это будет счастье! Предвкушая жизнь с Алексеем, Инга млела. Впервые в жизни мужчина нравился Инге настолько, что с ним хотелось (мечталось, желалось, вожделелось!) связать свою жизнь. Помимо всех явных достоинств Алексея, Инга подметила и одно скрытое до поры до времени. В Алексее было то, что она называла «потенциалом». Чувствовалось, что этот серьезный, сдержанный парень далеко пойдет. Чувствовалось, что он из породы победителей. Порода чувствуется всегда.

А как он красив! Аполлон! Нет – Марс! Высокий, плечистый, фигуре Инга придавала, пожалуй, больше значения, чем чертам лица, но у Алексея и с лицом все было в порядке – высокий лоб, прямой нос (курносых Инга находила вульгарными), выразительные глаза с пушистыми, совсем девичьими ресницами, сочные, красиво очерченные губы, в которые так и хотелось впиться, и квадратный, настоящий мужской, подбородок. И к этому набору великолепных достоинств прилагался бархатный баритон с небольшой сексуальной хрипотцой. Стоит только вообразить, услышать слова любви, произнесенные этим голосом, как улетаешь к небесам.

Улетать к небесам получалось на самом деле настолько, что порой, начиная думать об Алексее, Инга увлекалась воображаемыми картинами их близости. Ей было очень забавно смотреть на готовящуюся к свадьбе сестру и предвкушать, смотреть и знать, что свадьба-то состоится в назначенный день, только вот невеста будет другая. Разница в одну букву – «г» вместо «н», но как много порой значит одна-единственная буква! Мама что-то, наверное, предчувствовала, когда выбирала дочкам такие имена.

Примерив тайком от всех в третьем часу ночи свадебное платье и убедившись, что оно сидит на ней столь же идеально, как и на сестре, Инга сказала себе шепотом: «Пора». Когда укладывалась спать, представила, что будет твориться дома завтра, и усмехнулась – поделом. Главное, чтобы отец «с горя» (он ведь тоже Инну больше любит, можно сказать, что одну ее и любит) не выпил всю запасенную для свадебного стола водку. Впрочем, не успеет даже с горя, даже с его закалкой. Ну будет на столе на четыре бутылки меньше – плевать!