Алексей Бородкин - Всё это про любовь

"Красиво!" – изумилась я. – На века работали мастера. Потому старались, делали красиво. Орешки отливали, вензеля резали, заботились".

По нынешним временам глупо что-либо делать на века, слишком быстро меняется время. Одна технология сменяет другую, тиражные производства вытеснили ручной труд. Вещи обезличились, словно яйца в инкубаторе. Однажды я делала статью о птицеферме. Наши привезли итальянскую технологию. Плюс их мастера-технолога. Мастер был родом из южных областей Италии, из Калабрии. Тёмный и порывистый, как смертный грех. Красиво горячился, размахивал руками.

Я надела стерильный халат, на голову колпак. Вошла в инкубатор (отдельное стерильное помещение). Показалось, что попала на космический корабль… или в светлое будущее. Тысячи ровных бесконечных рядов медленно поворачивающихся яиц… удивительное зрелище. Серийное производство в его высшей, пиковой степени. Серийные куры, серийные люди.

Если вдуматься, теперь нужно хоронить людей, как фараонов, вместе с покойником отправлять в могилу старые вещи. Кому они нужны? Детям? Внукам?

Никому.

Мост плавно переходил в набережную, изгибался. Через две сотни шагов каменный парапет саморастворялся в естественном песчаном откосе, оставалась только чугунная ограда и намёк на мостовую. Вскорости и эти излишества прекращались. Дальше вдоль берега бежала песчаная дорожка, кустики травы, цветы чабреца, лилии. Кое-где виднелись ивы: девы-русалки опускали в воду свои ветви-волосы. У одной такой ивы притулился человек. Рыбак.

Меня удивило его одеяние: пиджак и брюки со стрелками (уже подозрительно). Я пошарила взглядом по ближайшим кустам, надеясь увидеть бутылку "червивки" – обычной спутницы рыбака. Не нашла.

На голове мужчины лежала шляпа-канотье (ещё более подозрительная, чем стрелки на брюках). Сбоку (в двух шагах) сидела кошка. Не просто сидела – соучаствовала. Она не отрываясь, смотрела на поплавок, переживала. Только изредка перебрасывала хвостом вправо-влево.

Я подошла ближе… в этот момент поплавок ушел под воду.

Рыбак отреагировал с секундным опозданием, рванул удилище вбок, затем вытянул из воды леску – на крючке трепыхалась рыбка.

– Пескарик, – прокомментировал, обращаясь в пространство.

У него были (у рыбака, не у рыбки) большие, ясные глаза. Чуть удивлённые, красивого зелёного оттенка. Он будто не ожидал, что здесь можно что-то поймать… ан, вот поймал. Редкая удача.

Позже я поняла, что Эдуард Ляликович (так звали рыбака) удивлялся всему. Он так воспринимал действительность. Ясное утро – радость. Небо в кудрявых облаках – удивление. Принесли пенсию – удача и восхищение.

И во всякой малости – благодарность.

– Рыбка мелкая, а ловить трудно, – пояснил уже для меня.

Из воды (за петельку) он вынул прутик, на котором, сквозь жабры, висели ещё несколько рыбёшек. Привесил только что пойманную добычу. За процедурой внимательно наблюдала кошка: она подошла и сосчитала улов… так мне показалось.

– Если поймаю много, – продолжил Эдуард Ляликович, – сварю уху. А если мало – отдам кошке.

Вот оно что! Имеет место конфликт: у рыбака и у кошки разные интересы.

Мне захотелось улыбнуться. (Обычно я стараюсь этого не делать с новыми знакомыми. Можно обидеть человека.)

– Это тактически неверно, – высказалась. – У вашего единственного зрителя, – показала на кошку, – и у вас противоположные задачи. Вы хотите поймать побольше, а она мечтает, чтоб клёв прекратился.

– Ну что вы! – Эдуард Ляликович улыбнулся (вместо меня… точнее, за нас обоих). – Кошка мечтает, чтобы я поймал очень много. Тогда хватит мне и ей.

Вода ослепительно бликовала. Сияла, переливалась, плескалась, будто навстречу мне катилось бесчисленное множество золотых шариков. Возникло естественное желание сбросить одёжку и нырнуть в это "прохладное золото". Взамен этого я спросила:

– А как зовут кошку?

– Кошку? – удивился рыбак. – Ну, как же… Кошка.

– Понятно.

Имени у кошки отсутствовало.

– Скажите хотя бы это кошка или кот? Он или она?

Эдуард Ляликович повёл плечами:

– Вы знаете… не имею представления. Когда умерла Люда, это моя жена, мне стало одиноко… не столько даже одиноко, сколько непривычно. Мы прожили вместе тридцать пять лет, и я никогда не был один. Ни одной секунды. И вдруг пустой дом, тишина аж в ушах звенит. Я испытывал… беспокойство, тревогу – всё вместе. Дискомфорт. Потом появилась кошка. Пришла как-то утром… или вечером – не помню точно. Я не звал её и не приглашал, – Эдуард Ляликович посмотрел на свою рыжую спутницу, будто видел в первый раз. – А она вот… прижилась. Притом очень легко прижилась, и тогда я подумал о… – он покрутил удилищем, стараясь подобрать слово. – Что вы думаете о переселении душ?

– Не верю.

Мой ответ рыбака… нахохлил.

– Как вы категоричны! – Канотье сдвинулось на затылок. – Завидую. Нет, правда, искренно завидую вашей уверенности. А я порой задумываюсь над этими… над своими теологическими сомнениями. Учтите, профессия требует моего полного идейного материализма. – Рыбак искрился глазами. – Я учитель физики, в средней школе. Был в прошлом. Ныне я пенсионер.

– И что смущает ваш убеждённый материализм?

– В первую очередь дети. Ученики. Учу их, учу. Как это говорят, отправляю во взрослую жизнь. А через двадцать лет возникает из вселенского хаоса этакий ушастый карапет – точная копия своих родителей, хлопает глазами и требует, чтоб я начинал свою работу с начала.

Эдуард Ляликович говорил "учу", а не "учил", я поняла, что он недавно вышел на пенсию. Старик показался мне ужасно симпатичным, как актёр Тихонов в период своих первых фильмов. Тогда он ещё не был старым, и его гримировали под пожилого. Старость отбирает у человека жизненную энергию (в первую очередь), а тут получался парадокс: внешне стрик, а внутри молодой красавец Тихонов.

В голове мелькнула "отчаянная" мысль:

– Вы далеко живёте?

Он ответил метким вопросом:

– Хотите напроситься на постой?

– Существует такое желание. А как вы догадались?

Эдуард Ляликович поведал, что увлёкся творчеством Агаты Кристи: "Во многом, это ерунда. Я говорю о предложенной методе раскрытия преступлений. Невозможно определить виновного по пробке от крема или по осколку чашки. Почему? Математически невероятно. Слишком много допущений и велика погрешность, для настоящего учёного. Однако кое-что я ухватил из детективов…"

В глазах опять засверкали искорки:

– Послушайте цепочку моих мыслей: вы – молодая красивая девушка, в дорожном костюме. В руках походная сумка. Какой делаем вывод?

– Какой?

– Однозначный! Командировочная. – Он развёл руками: – Для отдыха и туризма наш городок слишком малоинтересен. Он страдает эмоциональной бледностью. Потерялся на теле Планеты.