Ольга Скоробогатова - Волчица

– Не знаю, но думаю, это недалеко. Им же надо за домом было наблюдать? Есть тут одна, неподалеку. Заброшена она. Все поумирали, а наследников нет. Вот там все охотники и ночуют, если находят. Проходная.

– А если туда кто-то нормальный придет? А они его…

– Не думаю, охотники народ осторожный, издалека заметят, что место занято и от греха, подходить не будут. Тем более охотятся все с собаками.

– Надеюсь, нам не в ту сторону? – спросил Митька.

– В ту, но мы пойдем через деревню, вернее, мимо деревни, и обойдем ее. А там, углубимся в тайгу и уйдем дальше.

– А если у них собака. Она по следу нас найдет.

– Может и есть собака, но мы там несколько раз через реку переходить будем и след запутаем. А если еще и дождичек хороший пройдет…

– Да, что-то промозгло становится, – поежился Митька.

– В августе у нас по ночам прохладно и туманы густые. От этого и влажно. Дождь бы нам точно не помешал.

– Только идти будет трудно, – вздохнул Митька.

– Пока, суть да дело, и этот идиот Ржавый дойдет до своей норы, мы уже далеко будем. Нам надо только деревню побыстрее обогнуть.

– А что мы в пути есть будем? – поинтересовался Митя.

– Пока есть вода и лепешки, а там сообразим. Грибов в тайге много, да и ягоды хорошая подмога. Рыбу поймаем, силки поставим.

– Так это мы сколько туда идти собираемся? – испугался Митька.

– Дней десять.

– Ничего себе! А подъехать туда никак?

– На чем? На Доне? Там дорог нет, там глушь такая, что никто нас не найдет. Отец специально такое место выбирал, чтобы ни одна душа туда не добралась.

– А ты дорогу знаешь?

– У меня карта и компас есть.

– К этому я готов не был! – обреченно проговорил Митька. – Мошка сожрет!

– Сейчас переоденешься в плотную куртку, а открытые места мы с тобой живицей кедровой намажем. Ни комары, ни мошка ее терпеть не могут!

– И что, кусать не будут?

– Не-а. Не ной, ты ведь хотел приключений? Вот, получи. На тарелочке с голубой каемочкой!

– Так мне же через две недели уезжать! – вдруг вспомнил Митька.

– Да. Об этом мы не подумали. Ну, тогда, иди в деревню, отдохни у дядьки под крылом, а потом дуй домой в Москву. А я пойду одна. Ты не переживай, мы с Доном не пропадем, доберемся. Перезимуем, а там, может, уже и поймают этих ворюг.

– У меня в деревне бабушка живет. И дядька. Это его родной дом, – сказал парень и остановился. Он думал. Самое страшное, что он не приедет к началу учебы, а эти слова – перезимуем, ему совсем не понравились.

– Дорогу ты сам оттуда не найдешь. Компас не отдам. Решай, – твердо сказала Вероника.

– А как же я тебя оставлю? Нет. Решаюсь идти с тобой. Отчислят, дядька слово замолвит. Скажет, попал в переделку на задании. Я же вроде, практику у него отрабатываю. Все лето балдел, а тут такое дельце подвернулось, что не расхлебаешь!

– Ну, тогда шевели батонами. Нам надо затаиться где-нибудь километров через пять от деревни. Знаю я там одно местечко.

– А этих там не будет?

– Положись на меня и на Дона. Все будет хорошо!

– Тяжелая эта твоя телега, да эта пальма проклятущая! Может, посадим ее где-нибудь здесь, а на обратном пути заберем?

– Это не пальма! Сколько повторять? Фикус, запомни! Не выживет он. Это южное растение.

– Растение пожалела, а меня нет! – заныл Митька.

Обойдя деревню стороной, Вероника повела Митьку в небольшой пролесок возле реки. Затем они прошагали несколько метров вброд, и вышли на большой луг. Трава на лугу была высокая, чуть не с человеческий рост. Вероника заметила, что Митя уже с трудом тянет тележку и постоянно отмахивается от всяких летучих гадов. Она решила сделать привал.

– Привал! – скомандовала Вероника. Дон остановился, как вкопанный. Митька облегченно вздохнул и упал в траву.

– Тебя сейчас вообще всего искусают. Давай найдем в торбах для тебя куртку с капюшоном, переоденешься. Потом отдохнем чуть-чуть и в путь. За лугом тайга. Там и живицу найдем. Фонарь не забудь из кармана переложить. А то засунем в торбу и пойдем на ощупь. В тайге еще темно.

– Фонарем-то тоже не слишком-то светить можно, вдруг кто заметит.

– Соображаешь. Фонарь нам нужен, чтобы на компас смотреть и живицу найти на кедре! – улыбнулась Вероника. – Но сейчас нам компас не нужен. Я полпути знаю. Ну, может, иногда проверим направление, не сбились ли…

– Слушай, а как в тайге можно направление не спутать? Ничего ведь не видно. Стоят себе стволы и больше ничего.

– Я с детства к этому приучена. С отцом ходила, да и тропы всякие есть. Их запоминаешь и никогда не перепутаешь. Это новичку все одно – стволы, стволы! Ладно, хватит болтать, пошли.

Митька неохотно встал и, взяв тележку за ручку, потащился вслед за Доном и Вероникой. Луг прошли быстро и вошли в высокий хвойный лес. Там было мрачно и еще совсем темно.

– Вот тут и живицы наберем, – сказала Вероника.

Митька достал фонарь и отдал девушке. Вероника посветила на несколько больших стволов и сразу нашла тот, что нужно. Она вытащила из кармана небольшую баночку и нож, и стала осторожно соскребать с дерева полужидкую, вязкую смолу.

– А откуда ты знаешь, что прямо тут, на самом краю живица есть?

– Так тут же деревня рядом. Сюда за ней ходят. Зачем портить целое дерево? Да вообще она везде есть.

– А-а, промычал парень. – Ну, давай помажусь, зажрали, сил нет уже!

Вероника и Митька намазали открытые места смолой и продолжили путь.

– Кусают еще, гады! – стонал Митька.

– Подожди немного. Еще хорошо помогает живица пихты. Это просто бальзам на раны! Найдем, и ее наберем немного. А вообще ты скоро привыкнешь. Просто не будешь обращать на них внимания.

– К этому нельзя привыкнуть! – серьезным тоном сказал Митька и надолго замолчал. Когда солнце стало пробиваться сквозь высокие стволы хвойников, они расположились на отдых. Надо было немного поспать. И подкрепиться. Вероника достала из тележки маленький топорик и дала Митьке:

– Иди, наруби лапника. Вон стоит елка, а вон пихта. Вниз ель положим, а сверху пихтовые ветки, они не колются.

– Все-то ты знаешь! – пробурчал парень, но послушно взял топорик и пошел рубить лапник.

Вероника достала лепешки и флягу с водой. Положила все это на небольшую салфетку и стала ждать, когда ее помощник закончит с устройством лежанки.

Молодые люди подкрепились и рухнули на мягкие ветки. Дон примостился рядом.

Тайга шумела. Поднялся небольшой ветер, скрипели ветки и стволы деревьев, где-то вдалеке трещал тетерев, птицы щебетали, занимаясь своими повседневными делами, тайга жила, но Вероника и Митька ничего этого уже не слышали, они крепко спали, пожалуй, впервые за эти два неспокойных и страшных дня. Дон дремал рядом, но он всегда был настороже. При каждом шорохе или непонятном ему звуке пес приоткрывал глаза, и внимательно смотрел по сторонам. Верный пес и отдыхая, выполнял свою работу, он охранял свою хозяйку, за которую, ни на секунду не задумываясь, отдал бы свою собачью жизнь…