Айрис Джоансен - И тогда ты умрешь

– Но это рубашка Джули!

– Ну и что? Подумай сама, зачем Джули стала бы брать в путешествие школьную форму?

От внезапного прилива облегчения у Бесс задрожали колени.

– Господи, разумеется, она носила ее только в школе.

– Значит, они пробрались в квартиру Эмили и выкрали рубашку. Бесс, с Джули ничего не случилось. Она жива, здорова и вне пределов его досягаемости. Помни: в Канаде на автостоянке круглосуточно дежурят агенты Рамсея. Эстебану до нее не добраться.

Да. Пока. Но Эстебан упорен. Сначала Эмили, потом ее дочь. Рано или поздно он доберется до Джули.

Кальдак обнял Бесс и увел ее в комнату.

– Я отправлю рубашку на экспертизу. Возможно, это кровь животного.

– Нет, это наверняка человеческая кровь. Он хотел, чтобы я как следует испугалась.

– Во всяком случае, это не кровь Джули. Эстебан просто решил продемонстрировать, что его люди караулят тебя и здесь. Послушай, позволь мне увезти тебя в надежное место, а там мы…

– Я знаю, чего он хотел! – перебила его Бесс. Она была вне себя оттого, что Эстебан добился-таки своего – напугал ее до смерти. – Он, сволочь, оскорблен до глубины души тем, что никак не может убрать с дороги какую-то бабу. Мразь! Ладно, ну его.

– Так ты не поедешь?

– Поехать – это значит признать свое поражение. Признать, что он сумел лишить меня самообладания. Но я только рада, что он злится. Может, если он разозлится по-настоящему, то сам явится сюда. А тебе стоило бы узнать, каким образом агенты, охранявшие дом Эмили, проворонили того, кто пробрался в квартиру. И, кстати, одного человека на стоянке в Канаде мало.

– Можешь мне не объяснять.

– Нет уж, выслушай, пожалуйста. С Джули и Томом ничего не должно случиться. Ты меня понял?

– Я тебя понял, – негромко сказал Кальдак. – Я позвоню Рамсею и вышибу из него мозги за то, что он это допустил.

Бесс кивнула.

– И не забудь ему сказать…

– Я знаю, что ему сказать.

Бесс вдруг стало неловко. Разумеется, Кальдак все знает. И она не имела никакого права на него кричать.

– Прости, я…

– Что – ты? Ты упряма, как осел! Напугана до предела и все-таки не позволяешь мне увезти тебя отсюда! – рявкнул Кальдак.

Он прав, она напугана. А ведь всего несколько минут назад ярость была для нее надежным щитом. Но Эстебану удалось пробить этот щит, и в сердце Бесс вполз леденящий ужас.

* * *

На следующее утро позвонил Йел и сообщил: экспертиза установила, что группа крови на рубашке не совпадает с группой крови Джули, указанной в ее медицинской карте.

Бесс почувствовала огромное облегчение.

– Спасибо, Йел.

– Не за что. Это был садистский прием и больше ничего. Вы в порядке?

– Я вне себя. Но вы правы, Йел. Эстебан – садист. Еще раз спасибо. – Бесс отключила связь и повернулась к Кальдаку. – Другая группа крови. Идем.

Она надела жакет и повесила на шею фотоаппарат.

– Ты все-таки хочешь идти на улицу?

– А что изменилось?

Кальдак с удивлением смотрел на нее.

– Он не должен знать, что выбил меня из колеи, – объяснила Бесс и решительно направилась к двери. – Пусть не чувствует себя победителем.

* * *

Опять она снимает!

Де Сальмо знал, что она еще не вычислила его, но у нее есть уже пять или шесть его фотографий. А с тех пор, как он стал называться Марко Де Сальмо, он не допускал, чтобы кто-либо его фотографировал. Фотография – опасная улика. У многих людей хорошая память на лица, а в эпоху технического прогресса фотография может рассказать о человеке очень многое.

Когда же она прекратит снимать?!

Ему следовало уже давно покончить с ней, но Кальдак все время рядом, все время настороже. К Грейди не подобраться, а Эстебан нервничает.

Возможно, придется вернуться к первоначальному плану и брать квартиру штурмом.

Так или иначе, в квартире нужно побывать. Он не допустит, чтобы там остались его фотографии.

* * *

– Теперь ты довольна? – прошипел сквозь зубы Кальдак, когда они с Бесс подходили к дому. – Мы шатались два с лишним часа.

Он мог бы и не ворчать – Бесс и так знала, что напряжение не отпускало его на протяжении всей прогулки.

– Ничего же не случилось, – бросила она через плечо. – Зато Эстебан теперь знает, что…

Она не договорила. Когда Кальдак распахнул дверь, оттуда выскочило несколько крыс. Десятки огромных жирных крыс… На ступеньках, в прихожей, везде! Боже! По ее дому шныряют крысы!

– Назад!

Кальдак дернул ее за руку и оттащил от лестницы. Крысы брызнули на тротуар, причем одна из них пробежала по ноге Бесс.

Агент по фамилии Питерсон уже мчался через улицу.

– Что у вас тут?

– Как они сюда попали?! – прорычал Кальдак.

– Я все время был на посту. В дом никто не входил…

– Очистить лестницу!

Питерсон скрылся в подъезде.

– Ненавижу крыс! Мерзость… – Бесс никак не могла унять дрожь. – Ты думаешь, это Эстебан?

Кальдак кивнул.

– Вспомни его прошлое. Он решил поделиться с тобой своим личным кошмаром.

Бесс закрыла глаза.

– Ты в порядке?

– Почти. Пойдем в дом, твой агент уже распугал всех крыс. Эстебан обязательно позвонит: ему важно узнать результат.

Она решительно шагнула к лестнице, но Кальдак остановил ее.

– Сначала я должен осмотреть все. Наверняка Питерсон проспал нашего друга.

Когда Кальдак выходил из лаборатории, зазвонил телефон.

– Я возьму трубку! – крикнул Кальдак.

– Нет, ему нужна я. И сама с ним поговорю.

– А, наконец-то дозвонился. Третий раз набираю, – услышала Бесс. – Как тебе мой сюрприз?

– Слабый ход, подонок! Я уже знаю, что Джули невредима, – сказала она, изо всех сил стараясь, чтобы дрожь в голосе не выдала ее растерянности и страха. – А крысы меня не волнуют. Я их даже люблю. В детстве у меня была домашняя крыса.

Наступило молчание, затем Эстебан произнес одно-единственное слово:

– Врешь!

– Почему же? Маленькая такая крыса. Ее звали Герман. Он жил в клетке и…

Эстебан повесил трубку.

– У тебя действительно в детстве была крыса? – удивленно спросил Кальдак.

– Нет, конечно. Я их ненавижу. – Бесс вздохнула. – Но похоже, он мне поверил.

– В этом нет ничего хорошего. Теперь он возненавидит тебя еще сильнее: ты оказалась заодно с его злейшими врагами.

Раздался стук в дверь, и на пороге появился Питерсон.

– Я сейчас вернусь, – сказал Кальдак, обращаясь к Бесс. – Надо кое-что проверить.

Бесс стало легче, когда он ушел. Ей не хотелось, чтобы он видел ее в таком смятении. Сначала Эстебан испытывал ее психику кровью на рубашке Джули, теперь – крысами… ей потребуется время, чтобы прийти в себя. Интересно, сколько времени?

Вернувшись в квартиру, Кальдак доложил:

– В стене со стороны аллеи дыра. Те ребята могли провертеть ее когда угодно. Питерсону с его поста это место не видно. – Он поджал губы. – С сегодняшнего дня в аллее будет дежурить еще один агент.