Эдмон Бали - Игра вслепую

Кенникен никак не отреагировал. Я чуть-чуть нажал:

— Подумай о потерянных в Ашхабаде годах, Вацлав. Поставь себя на место твоего начальника и подумай, что важнее: операция в Швеции, которую в любой момент можно возобновить, или возможность внедрить своего человека на самый верх английской разведки? Чтобы он, например, имел возможность общаться с премьер-министром…

Кенникен вздрогнул. Он ничего не ответил, но хотя бы перестал целиться в меня. Я продолжил:

— Интересно сколько времени потребовалось, чтобы создать новую резидентуру в Швеции? Более того, уверен, что твое начальство уже тогда держало наготове резервную группу.

Я сказал это наобум, но, кажется, угодил прямо в десятку. Кенникен фыркнул, опустил руку с пистолетом и мрачно уставился в огонь.

— Они не доверяли тебе, Вацлав, — тихо сказал я. — Ты отличный агент, но плохой актер, и не смог бы правдоподобно сыграть провал собственной операции. Меня тоже подставили. Так что мы оба в одном и том же дерьме.

— Я выслушал тебя с большим интересом, — бесцветным голосом ответил Кенникен. — Но поскольку я не знаю никакого Слейда, то это всего лишь красивая сказка. Так что в дерьме, похоже, только ты.

В этот момент открылась дверь и вошли двое мужчин.

— Ну? — нетерпеливо рявкнул Кенникен.

— Мы вернулись, — ответил один из них по-русски.

— Это я вижу. И что? Кстати, познакомьтесь: вот тот самый Алан Стюарт, которого вы должны были сюда привезти. Так что же вам помешало? И где Игорь?

— Его отвезли в больницу с сильными ожогами. Он…

— Прекрасно! — с издевкой воскликнул Кенникен. — Просто великолепно! Ну, Алан, что ты на это скажешь? Юрия нам удалось отправить на траулер, так теперь Игорь оказался в больнице, где ему начнут задавать всякие вопросы. Что делать с этими идиотами, а?

— Пристрелить, — усмехнулся я.

— Пули жалко, — с усмешкой ответил он. — Нет, объясните мне, придурки, зачем нужно было стрелять? Поднимать такой шум, а?

— Это он начал, — указал на меня один из мужчин.

— А зачем вы ему это позволили? Три человека не могут по-тихому справиться с одним…

— Их было двое.

— Неужели? — поинтересовался Кенникен и покосился на меня. — И что же случилось со вторым?

— Не знаю… Кажется, убежал.

— Ничего удивительного, — небрежно заметил я. — Это был какой-то постоялец из гостиницы.

На душе у меня было скверно. Значит, Кейс действительно смылся и оставил меня разбираться самостоятельно. Кенникену я его, конечно, но выдам, но обязательно поговорю… Если удастся, конечно.

— И наверняка поднял тревогу, — проворчал Кенникен. — Ничего не можете сделать по-человечески. Где Ильич?

— Разбирает машину на запчасти, — мрачно ответил один из мужчин.

— Ну так пойди и помоги ему! — приказал Кенникен. — А ты, Григорий, останься и присмотри за нашим другом.

— А выпить мне ещё можно, Вацлав? — поинтересовался я.

— Почему бы и нет? Алкоголиком стать все равно не успеешь.

Он вышел из комнаты, а Григорий занял позицию перед закрытой дверью и уставился на меня пустым взглядом. Я медленно поднялся на ноги, и он тут же выхватил пистолет.

— Ты же слышал, что твой босс разрешил мне выпить напоследок, укоризненно заметил я.

Дуло пистолета опустилось.

Я пошел к бару, продолжая непринужденно болтать:

— Уверен, что ты из Сибири, там все молчуны. Знаешь, тут нет водки, только виски. Но я не слишком люблю водку, я ведь шотландец, а не русский.

Я повернулся к Григорию со стаканом в одной руке и бутылкой в другой. Так я и полагал, пистолет был нацелен мне в живот. Так я и думал: одно неверное движение — и мне конец. Но вот баллончика с бутаном у меня в рукаве он не заметил, а это было главным. Я поудобнее сел на стул, немного поерзал, а когда убедился, что баллончик благополучно перекочевал в щель между спинкой и сидением. Тут я позволил себе немного расслабиться и с удовольствием выпил.

На каждом баллончике с бутаном имеется грозное предупреждение: огнеопасен. Уж если фирмы, которые терпеть не могут подобных надписей, их делают, значит, для этого имеются веские причины. Я подумал, что если бросить баллончик в камин, может получиться интересная картинка. Взрыв будет достаточно мощным, только я не знал, через какое время он произойдет. Бросить баллончик в огонь было очень легко, но кто-нибудь с хорошей реакцией может также легко его оттуда вытащить. Я не думал, что ребята Кенникена такие уж недотепы, как он их расписывал.

Кенникен вернулся.

— Ты сказал правду, — заявил он.

— Я всегда говорю правду, жаль что это не всегда понимают мои собеседники. Значит, ты согласен со мной насчет Слейда?

— Я вовсе не имел в виду ту глупую историю, — нахмурился Кенникен. Я говорю о том, что в твоей машине ничего нет. Где оно?

— Не скажу.

— Скажешь.

Где-то в доме зазвонил телефон.

— Давай заключим пари, — предложил я.

— Мне не нужна кровь на этом ковре, — возразил он. — Так что вставай.

Трубку кто-то снял: звонки прекратились.

— Может, я все-таки сначала допью? — миролюбиво заметил я. — Тебя все равно вызывают.

Действительно, дверь открылась и Ильич из-за неё сделал Кенникену знак.

— Постарайся допить до моего возвращения, — бросил Кенникен и стремительно вышел.

Я не успел ничего предпринять, как он вернулся. Вид у него был слегка озадаченный.

— Человек, с которым ты был у гейзера, постоялец из гостиницы, его часом звали не Джек Кейс?

— Понятия не имею.

— И ты утверждаешь, что всегда говоришь правду, — грустно улыбнулся Кенникен и сел. — Впрочем, это уже неважно. Ситуация изменилась.

— В каком смысле?

— Мне больше от тебя ничего не нужно. И я получил приказ не применять к тебе пыток.

— Спасибо! — искренне обрадовался я.

— Можешь не благодарить, — мрачно ответил он. — Мне приказали просто убить тебя.

Снова зазвонил телефон.

— Почему? — хрипло спросил я.

— Ты мешаешь, — пожал он плечами.

— Ты бы лучше подошел к телефону, — посоветовал я. — Вдруг приказ снова поменялся?

— В последнюю минуту? — криво усмехнулся он. — Не обольщайся, Алан. Как по-твоему, почему я вообще все тебе рассказываю? Ведь это у нас не принято.

Я-то знал, но не хотел доставлять ему слишком много удовольствия, поэтому промолчал. Телефон смолк.

— В библии есть хорошее изречение, — продолжил он. — «Око за око, зуб за зуб». Я все задумал в соответствии с библией, но, к сожалению, не смогу это сделать. Но я видел, что тебе страшно, и это меня в какой-то степени удовлетворяет.

— Рейкьявик! — возвестил Ильич, просунув голову в дверь.

— Иду! — раздраженно отозвался Кенникен. — А ты ещё немного понервничай, ладно?

— Дай сигарету, — попросил я.

— Молодчина! — расхохотался он. — Настоящий англичанин! Как же без традиционной последней сигареты? Держи! Еще что-нибудь?