Екатерина Мурашова - Забывший имя Луны
- Название:Забывший имя Луны
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Екатерина Мурашова - Забывший имя Луны краткое содержание
Первый роман любовно-авантюрной трилогии «Анжелика и Кай». В центре – судьба Кешки-Кая, мальчика-сироты, одичавшего на севере нашей страны в результате стечения трагических обстоятельств. В разгар перестройки почти не умеющий разговаривать Кешка попадает в Петербург, пытается выжить и оказывается в самых разных местах – то среди бандитов, то среди живущих в сквоте художников… В его судьбе принимают участие Анжелика и ее подруги – женщины с детьми, также пытающиеся выжить и сохранить себя в меняющихся обстоятельствах. Волею судьбы сложилось так, что, возможно, потерявший память Кешка является единственным, кто знает, где находится пропавший в 1941 году бесценный крест Ефросинии Полоцкой и другие сокровища. В возвращении этих сокровищ заинтересованы бандиты, православная церковь, ФСБ. Все они начинают охоту за подростком...
Забывший имя Луны - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Кроме того, о состоявшейся эвакуации сообщает и ушедший в Могилевское ополчение Иван Никулин, бывший директор Могилевского краеведческого музея.
Согласно этой версии машина с содержимым сейфа выехала из Могилева под охраной сотрудников НКГБ 13 июля 1941 года и через Горки, Смоленск, Можайск двинулась на Москву.
Однако и в Москве могилевские ценности после войны не обнаружились.
Интерпол никаких сведений о кресте Ефросинии и послевоенном местонахождении предметов из «могилевского сбора» не имеет. Искусствоведы Германии сами дорого дали бы за подобные сведения. В архивах Розенберга следов сейфа с сокровищами тоже не отыскалось.
Глава 18
Олег только что по потолку не бегал.
Мне казалось, что, узнав про крест Евфросинии, он про нас с Антониной позабыл начисто. Я жалела, что рассказала ему про сокровища. Тем более, что к Кешкиной судьбе он по-прежнему оставался равнодушен.
«Скорее всего, мальчика уже нет в живых. Носители таких тайн, увы, не живут долго. Никаких проклятий не надо – простая психологическая закономерность. Прекрасно описана у Киплинга – в притче про королевский анкас…»
И не следа эмоций. Не то что в тех случаях, когда говорили про крест, иконы, золото Александра…
Я думала иначе. Кешка – как раз киплинговский Маугли, который не имеет общепринятых мотиваций. Маугли выжил в истории с анкасом. Значит, и у Кешки есть шанс.
Когда мы с Ленкой и Олегом собирались вместе, каждый говорил о своем. Антонина утверждала, что наши беседы похожи на разговоры в палате сумасшедшего дома. Интересно, откуда она знает, что там происходит? Чехова она не читала – за это я могу поручиться.
Во время очередного коллективного бдения Ленка родила умную мысль. Надо найти тренера восточных единоборств Виталия, у которого Кешка учился. В трудную минуту мальчик мог обратиться к нему за советом.
– Вот и ищи, – тут же согласился Олег.
– Но, если найдем, наверное, говорить с ним надо не менту, и не женщине, – предположила я.
– Ну, спасибо, подруга, – сказала Ленка.
– Я поговорю, – рассеянно подтвердил Олег и быстро куда-то ушел, не забыв галантно предложить Ленке пальто (она тоже торопилась забрать Леночку из детского сада).
Антонина явилась из школы непонятно возбужденная, дальше обычного швыряла вещи при раздевании, обедая, опрокинула не одну, как обычно, а целых две чашки, а под конец еще смела полой расстегнутой рубашки вилку, которая только благодаря моей неплохой реакции не вонзилась мне в ногу. Все это время из-под челки в мою сторону тревожно посверкивал серо-голубой глаз.
– Ну что, – обреченно поинтересовалась я. – Разумеется, сразу и на всю жизнь. Но в кого?
– Вот! – с готовностью завопила Антонина. – Ты вечно думаешь, что ты все про всех знаешь! И всех насквозь видишь. И наши учителя такие же. А как на самом деле, им дела никакого нет, потому что как же – и так все ясно!
– И как же на самом деле? – послушно переспросила я.
– А вот ты мне всегда говорила, чтоб я делом занялась, – тут же остыла и лукаво прищурилась дочь. Экзальтация – вообще не ее конек. Иногда мне кажется, что пресловутый подростковый кризис она не столько переживает, сколько изображает. Многия знания – многия печали. – Вот я теперь и буду заниматься.
– Чем же, позвольте узнать? – если честно, больше всего меня интересовало, не чем именно будет заниматься моя самоопределяющаяся дочь, а сколько это будет стоить. Сознавать этот факт было горько. Но сколько там процентов населения России, согласно последним социологическим выкладкам, меня понимают?… – Только бы не большой теннис и не бальные танцы, – загадала я. – С этим придется сразу послать. Обо всем остальном можно подумать.
– Я теперь буду природу охранять – вот! – и сразу же, не дожидаясь моей реакции, по-подростковому ощетинилась. – А что – благородное, между прочим, дело!
– Прекрасно, – сразу же согласилась я. – Начни, пожалуйста, с моих нервов. Они, в некотором роде, тоже часть природы.
– Ну вот, – пригорюнилась Антонина. – Вечно ты все опошлишь…
– Проясни тему, пожалуйста.
– К нам в школу приходили люди. Из организации этой… как ее… «Гринпис» – вот!
– О, Господи! – вздохнула я. – Только экстремистки в доме мне еще и не хватало…
– Если ты ничего не хочешь слушать, так я ничего и не буду говорить! – обиделась Антонина.
Когда дочь слышит незнакомые слова, она всегда обижается. Нет, чтоб спросить, или в энциклопедии посмотреть… Да что там Антонина – сколько взрослых людей также обижаются! Как будто кто-то другой в их необразованности виноват…
– Говори, говори, пожалуйста, – подбодрила я. – Я внимательно слушаю.
– Они, этот «Гринпис», очень замечательно живут, между прочим. Интересно, и польза есть. Потому что сейчас вся промышленность природу загрязняет и озона почти не осталось из-за всяких фреонов и дезодорантов. Между прочим, у тебя тоже в ванной стоит, и ты им пользуешься, а он вредный для природы…
– То есть, ты серьезно полагаешь, что мой дезодорант разрушает озоновый экран нашей планеты?
– Вот, вот, вы все так говорите! Я, мол, тут не причем. А надо, чтобы каждый…
– Подожди агитировать! Поверь, с этим феноменом я в своей жизни сталкивалась куда больше тебя. Я и октябренком была, и пионеркой, и комсомолкой, и чилийскую диктатуру осуждала, и американскую военщину. Так что некий иммунитет у меня имеется. А вот у тебя, естественно, его нет. Есть, наоборот, полный идеологический вакуум. В который умелый человек может поместить все, что угодно. Так что же конкретно предложили вам люди из «Гринписа»? И откуда вообще они появились у вас в школе?
– Их наша учительница биологии пригласила – Креветка, помнишь, я тебе рассказывала? Вместо урока биологии. Там двое наших, студенты какие-то, и еще одна американка, настоящая, но по-русски говорит очень хорошо, только с таким смешным акцентом. Как Никулин в фильме, помнишь: «Чьорт побьери!» У нее дедушка русский, из России эмигрант, он ее и русскому языку учил, а она давно мечтала в Россию приехать, посмотреть, как у нас, а в «Гринписе» этом она с четырнадцати лет состоит, и мне тоже как раз четырнадцать, а она уже и в Африке была, и в Австралии, они там кенгуру охраняли, а у себя в Америке жили на ядерном полигоне в палатках, чтобы бомбу не взрывали. Представляешь, как интересно!
– Безумно! Так вы что же, теперь в Чернобыле жить будете? Или на ЛАЭС? Да и кенгуру у нас нет. Разве только в Зоопарке…
– Ты можешь сколько угодно смеяться! – решительно заявила Антонина. – Потому что все равно не поймешь! Сюзанна так и сказала: люди не понимают нас, не понимают того, что мы работаем ради их же блага. Но мир обывателя так узок! – я мелко захихикала. – И что бы вы не говорили… (Мы, обыватели, надо полагать. Вряд ли Антонина вдруг стала обращаться ко мне на «вы». Скорее, поднялась до эпических высот)…Но только в «Гринпис» я все равно вступлю. И природу буду охранять. От таких, которым все равно! – в этом месте она обожгла меня уничтожающим взглядом, тряхнула роскошной гривой и, абсолютно не горбясь, вышла из комнаты. Я даже залюбовалась ею, честное слово!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: