Фрэнсис Поллини - Все красотки – по ранжиру

– Итак, что же все-таки произошло? Начни все с начала.

– Я еще ничего не успел рассказать, – заметил Понс, чувствуя себя неловко.

– Разве?

– Абсолютно ничего.

Полдаски посмотрел на него.

– Ты – Понс де Леон, правильно? Брифильд авеню… правильно?

– Все верно.

– Братья есть?

Понс ответил, озадаченный, начиная уже сожалеть, что вообще стал отвечать на вопросы:

– У меня есть младший брат.

– Сколько ему лет?

– Шесть, шеф, – ответил Понс с мрачным видом.

Он никогда не считал, если сказать по правде, Джона Полдаски особенно проницательным сыщиком.

– Каким видом спорта занимаешься?

Понс задумался. Этот вопрос раздражал его своей бессмысленностью, ведь он не имеет никакого отношения к расследуемому делу. Без сомнения, это просто смехотворный вопрос. В любом случае, шеф полиции должен знать на него ответ, так как, между прочим, был одним из самых заядлых болельщиков их футбольной команды.

Понс попытался найти подходящий ответ и на этот вопрос:

– Я отвечаю за экипировку футбольной команды. Это было правдой.

– А-га! – воскликнул Полдаски. – О, да, как же! Я видел тебя во время футбольного матча. Ты помощник тренера.

Понс утвердительно кивнул, хотя, строго говоря, это вообще-то не соответствовало действительности. Его ассистент, Билли Кинг, на самом деле был помощником тренера. Но… на всякий случай, возражать не стал. Уточнение могло привести к дальнейшим осложнениям.

– Именно так, шеф! – ответил он.

– Мне кажется, я часто вижу тебя на стадионе.

– Возможно, я бываю там на каждом футбольном матче.

– А как вы собираетесь сыграть на следующей неделе?

– Мы обязательно выиграем.

– Уверен?

– Тигр… – он запнулся, ему не следовало делать имя Тигра предметом разговора, чтобы избежать различных пересудов. – Тренер сказал, что мы победим.

– Ну, что ж, вот и отлично. Пауза.

– А вы пойдете на этот матч?

– Конечно, пойду!

– Мы будем играть на выезде, шеф!

– Какая разница!

Понс промолчал, хотя знал очень хорошо, что разница есть, и очень существенная. В отличие от игр на своем поле, – у себя в городе шеф полиции имеет право бесплатно посещать стадион, так как находится там при исполнении служебных обязанностей, – игры на выезде он не всегда мог посещать бесплатно. Хотя даже в другом городе он обычно связывается с шефом местной полиции, которого хорошо знает и достает себе место за воротами. Попе понимал, что наступил на больную мозоль Джона Полдаски, и не хотел, чтобы тот разозлился на него, по крайней мере, сейчас.

– Ну, так какая же разница, черт возьми? – спросил шеф полиции.

Несомненно, тон этого вопроса имел презрительный оттенок.

– Никакой разницы, шеф, абсолютно, – наконец сказал Понс, надеясь, что ирония еще не целиком овладела шефом полиции.

– Сколько тебе лет… де Леон? – тон вопроса носил уже зловещий характер.

– Шестнадцать, – ответил Понс. – Почти семнадцать, – уточнил он.

– Так что же тут произошло?

Вопрос застал Понса врасплох.

– Он чуть меня не зашиб, вот что случилось, – послышалось едва внятное бормотание из кабинки, где сидел мистер Маммер.

– Кто там еще? – Шеф полиции строго посмотрел в его сторону.

Правая рука легла на кобуру пистолета.

– Мистер Маммер, – Понс едва разобрал ответ.

– Ах, это вы… мистер Маммер, – вспомнил о нем Полдаски, убирая руку с кобуры и возвращая ее к блокноту. – Какого черта вы там торчите, мистер Маммер?!

– Я только что сказал вам…

– Сколько вам лет?

– А-а? Что вы спросили, шеф?

Мистер Голден, один из учителей, приводивших в чувство Маммера, ответил за него:

– Он все еще не совсем пришел в себя, шеф. Он был здесь тяжело травмирован.

– Что с ним стряслось?

– Ну, насколько мне известно, Понс налетел на него и сбил с ног.

– Ах, вот в чем дело! – Полдаски снова повернулся к парню. – Де Леон… какого черта… почему ты не сказал мне об этом ни слова!

– Шеф, я пытался рассказать и об этом… я собирался…

– Не пытайся увиливать от ответа.

– Я и не пытаюсь, шеф.

– Начни с самого начала.

– Хорошо, шеф.

– Где ты был?

– Не понял, шеф…

– Перестань морочить мне голову!

– Послушайте… шеф…

Мистер Криспвелл мягко вмешался.

– Шеф, – сказал он. – Почему бы вам не разрешить ему рассказать все, что произошло, по порядку… не прерывая его вопросами… Понимаете, что я имею в виду?

Полдаски взорвался:

– Кто вы такой, черт вас возьми?! А-а?! Криспвелл! Не суйте свой нос куда не следует, Криспвелл! Вы полагаете, что мы тут шуточки шутим? Играем в детские игры, так, что ли? Какого черта вы лезете не в свое дело?!

– Шеф! Послушайте! – взмолился Понс.

– Я лучше доставлю тебя в участок. Черт, что это я с тобой здесь развожу тарыбары, да еще эти болваны суют носы, куда не следует. Боже праведный!..

– Послушайте, я вам все расскажу по порядку, – проникновенно взмолился Понс.

Это подействовало. Полдаски остался стоять на месте. Он вытаращил на Понса глаза.

– Не упускай ни одной детали, – пробормотал он наконец. И Понс рассказал ему все, спокойно и уверенно, тщательно и подробно, не упустив ни одной детали.

Полдаски все старательно записал в блокнот.

– Чертовски прекрасной предводительницей болельщиков она была, бормотал он, заканчивая запись. – Мы отыщем этого ублюдка, будьте спокойны, – добавил он, внимательно осмотрев каждого из присутствующих мертвую девушку, учителей, учеников, всех до одного.

Снаружи школы завыли сирены.

Это прибыла полиция штата, быстро и своевременно, как всегда.

Потом подкатила карета скорой помощи.

Майк Мак-Дрю помогал Марджори одеваться. Он сам в этот момент был еще не совсем одет – его брюки висели, аккуратно переброшенные через кресло, но девушке нужно было помочь, и конечно же, ему приятно оказать эту услугу.

– А где же крючок, милая? – мягко спросил Тигр, возясь с ее блузкой.

– О, черт! – пробормотала она со смешком. – Ты когда-нибудь отыщешь его?

– Это, в конце концов, не самая важная деталь туалета, правда же, дорогая? – Он также мягко рассмеялся.

– Конечно же, нет, милый, – вздохнула она. – Послушай, я не слишком громко кричала? Я думаю, было слышно… Кто-нибудь?… – добавила она почти шепотом.

– У-гу. Нет, не очень. Ты же знаешь, что мой кабинет звуконепроницаем. – Он кашлянул. – Практически. – Он усмехнулся. – А где же теперь?…

– Ну, нашел?

– Да, милая.

Она повернулась к нему лицом, вся теплая и сияющая.

– Надень же мне поскорее трусики, Тигр, милый… – Она подшучивала над ним.

– Ты мне разрешишь это?

– Конечно.

– Для меня это большая честь.

И они оба мягко рассмеялись.

Теперь Тигр натягивал на себя брюки, напевая тихую мелодию, заправил в них рубашку, продолжая мурлыкать привязавшуюся песенку. А Марджори подошла к зеркалу и начала приводить себя в порядок. Она причесала волосы, подкрасила губы, напудрила лицо.