Линда Ховард - Сердцеед

- Ты – болван, - и рассмеялась.

Джон хмыкнул. Никто не мог произнести "болван" как Мишель, так же высокомерно. Ему это нравилось. Она может звать его болваном, когда захочет. Прежде чем она перестала смеяться, Джон обхватил ее руками и притянул к себе, накрыл ее рот своим и медленно просунул язык между ее губами. Смех резко оборвался, подняв руки, она вцепилась в его бицепсы, и ее язык встретился с его.

- Ты до смерти напугала меня, - пробормотал он, отрываясь от ее губ.

- Но не до самой, хочу заметить - мурлыкнула она, заставив его усмехнуться.

- Однако я не шутил. Я хочу быть в курсе всякий раз, когда ты куда-нибудь идешь, и не желаю, чтобы ты отправлялась туда в одиночку. До сих пор было довольно малолюдно, но в округе мог начать шататься какой-нибудь бродяга.

- Зачем бродяге забираться так далеко? – спросила она.

- А зачем бродяга забирается куда бы то ни было? Преступления не ограничиваются чертой города. Прошу тебя. Ради моего спокойствия?

Было настолько необычным видеть Джона Рафферти умоляющим о чем-то, что Мишель оставалось лишь удивляться. Ее поразило, что даже выражая просьбу, он по-прежнему ожидал от нее абсолютного подчинения своим инструкциям. В сущности, Мишель упрямилась только потому, что он был обыкновенным диктатором, самонадеянным типом, и разозлил ее. Осторожность входила в ее планы и без приказов Джона.

Головокружение и тошнота, которую она испытывала в своем доме, должно быть были симптомами какого-то сбоя в организме, потому что и на следующий день она чувствовала себя ужасно. И большую часть дня Мишель провела в кровати, слишком уставшая и больная, чтобы волноваться о чем-нибудь еще. Каждый раз, когда она поднимала голову, ужасное головокружение вызывало новый приступ тошноты. Единственное чего она хотела, это чтобы ее оставили в покое.

На следующее утро она почувствовала себя немного лучше, и сумела удержать в желудке хоть что-то. Джон сжал ее в руках, обеспокоенный этим вялым состоянием.

- Если завтра тебе не станет лучше, я отвезу тебя к врачу, - твердо сказал он.

- Это всего лишь вирус, - вздохнула она. – Доктор ничем не поможет.

- Ты могла бы получить что-нибудь успокоительное для желудка.

- Сегодня я чувствую себя лучше. Но вдруг ты тоже заразился?

- Тогда ты можешь подменить меня в делах, пока мне не станет лучше, - сказал он, посмеиваясь над выражением ужаса на ее лице. Он не волновался о том, что может заразиться, поскольку не мог припомнить, когда даже простужался в последний раз.

На следующий день ей стало намного лучше, и хотя она все еще не испытывала желания совершить верховую прогулку по землям ранчо, но провела утро в офисе, вводя информацию в компьютер и заполняя бухгалтерские книги. Было бы легче, если бы на компьютере стояла бухгалтерская программа. Мишель сделала пометку, чтобы позже спросить об этом Джона.

Роджер все еще не звонил.

Мишель сжала кулаки. Она знала, что он был где-то поблизости! Как заставить его выйти из подполья? Она ни за что не сможет жить нормально до тех пор, пока боится покидать ранчо в одиночку.

Но, возможно, именно это ей и нужно было сделать. Очевидно, Роджер каким-то образом мог наблюдать за ранчо, Мишель просто не могла поверить, что синий «Шевроле» был совпадением, не связанным с Роджером. Тогда он застал ее врасплох, но теперь она будет ожидать его. Нужно было выманить его на свет.

Когда Джон приехал домой на обед, Мишель заплела волосы, наложила немного косметики, и поняла что стала выглядеть намного лучше.

- Я подумываю съездить в город за парой вещей, - небрежно сказала она. – Тебе что-нибудь нужно?

Он вскинул голову. Мишель не садилась за руль с самой аварии, а сейчас вела себя как ни в чем ни бывало, как если бы этого происшествия и вовсе не было. Раньше Джон волновался, что она отказывалась выйти хоть куда-нибудь, но теперь хотел, чтобы она оставалась поблизости.

- Что за вещи? – резко спросил он. – Куда именно ты собираешься?

Ее брови поднялись от его тона.

- Шампунь, кондиционер для волос, все в таком роде.

- Хорошо. – Он сделал нетерпеливый жест. – Куда ты поедешь? Когда вернешься?

- В самом деле, ты упустил свое призвание. Тебе следовало стать тюремным надзирателем.

- Просто скажи мне.

Поскольку она не хотела, что бы он запретил ей брать машину, то сказала скучающим голосом:

- В аптеку, скорее всего. Вернусь к трем.

Он напряженно смотрел на нее, затем вздохнул и запустил пальцы в густые темные волосы.

- Будь осторожна.

Мишель встала из-за стола.

- Не волнуйся. Если я снова разобью машину, то заплачу за ущерб из денег полученных от продажи скота.

Джон наблюдал за ее гордым уходом. Проклятье, что ему теперь делать? Ехать за ней? Он бросился в кабинет и позвонил Энди Фелпсу, чтобы узнать была ли у него уже какая-нибудь информация о Роджере Бэкмане. Все, что Энди удалось обнаружить, это то, что за последний месяц никто под именем Роджер Бэкман не летал во Францию, но он, возможно, отправился туда не напрямую. Что бы все проверить, потребуется некоторое время.

- Я продолжаю работать в этом направлении, приятель. Это все, что я могу сделать.

- Спасибо. Может быть, я зря волнуюсь, но возможно, что и нет.

- Да, понимаю. Зачем рисковать? Я позвоню, когда что-нибудь узнаю.

Джон повесил трубку, снедаемый потребностью что-то сделать, ну хоть что-нибудь. Возможно, ему следовало рассказать Мишель о своих подозрениях, объяснить, почему он не хочет, чтобы она отправлялась куда-то в одиночестве.

Но, как указал Энди, у него действительно не было ничего, за что можно было бы зацепиться, и он не хотел понапрасну расстраивать ее. В ее жизни было уже достаточно волнений. Если бы это от него зависело, ничто и никогда не потревожило бы ее больше.

Мишель приехала в город и сделала покупки, собираясь с духом всякий раз, когда приближалась какая-нибудь машина. Но ничего не произошло; она не видела ничего подозрительного, даже на том месте, где «Шевроле» столкнул ее с дороги. Она отчаянно убеждала себя, что не страдает параноей, не нафантазировала, что Роджер преследует ее. Просто нужно найти его. Но Мишель совсем не чувствовала в себе храбрости, и, к моменту возвращения на ранчо ее трясло от нервного напряжения. Она едва успела подняться в ванную, прежде чем желудок взбунтовался, и ее вывернуло наизнанку.

На следующий день она снова поехала. Потом еще раз. Ничего не произошло, за исключением того, что Джон пребывал в самом отвратительном настроении, которое она только могла вообразить. Он ни разу прямо не запретил ей куда-нибудь отправиться, но однозначно дал понять, что ему это не нравилось.

Если бы она не была в отчаянии, то бросила бы ему ключи от машины в лицо и сказала что с ними сделать.