Лорен Хендерсон - Слишком много блондинок

- Я договорился тут с одним парнем, он зайдет сюда выпить.

- С кем? Вряд ли ты собираешься мне кого-то всучить?

- Он не в твоем вкусе, - ответил твердо Том. - Я знаю его с моих лейбористских времен. Я подумал, что ты захочешь с ним поговорить. Он, - прибавил с миной иллюзиониста, вытягивающего кролика из шляпы, - новый социалист. Мог бы тебе что-нибудь рассказать об этом дебиле Джеффе.

Я одобрительно подняла брови. Над столиком замаячила тень.

- Привет, Том, - сказал кто-то носовым голосом, типичным для нового социалиста. - Как дела, старик?

- Привет, Пегг, - ответил учтиво Том. - Пегг, это Сэм. Я принесу выпить.

- Кружку лагера, – отозвался, конечно, Пегг, кивнув мне головой. Сел напротив. Вряд ли он слышал наш разговор, прежде чем появился, потому что Том, к счастью, говорил тихо.

Пегг был высоким и худым, как большинство леваков, что довольно странно, потому что левые поглощают огромное количество жареной еды.

Кожа на лице - бледная и чесоточная – сразу напрашивалось такое подозрение. У Пегга имелась характерная лысина на макушке; остатки редких волос падали на уши. Космы на лбу сохранили каштановый цвет, словно напоминание былой роскоши, хотя имбирный оттенок был столь ужасен, что я не видела повода горевать о потерянных смолоду остатках прически своего собеседника.

Он распространял вокруг себя запах затхлости - эффект давно немытых волос и нестиранной одежды, который неизменно свидетельствует о том, что ты находишься в обществе кого-то крайне левых взглядов. Даже те, кто не живет в трущобах без водопровода, что могло бы хоть как-то оправдать такое положение вещей, трактуют этот запах как символ принадлежности. Черные джинсы были явно драными и запятнанными, а неизменная куртка с капюшоном свисала с позвоночника Пегга, словно держалась на теле, исключительно благодаря выпирающим костям.

Том принес очередную выпивку и несколько пачек чипсов. Пегг ринулся на одну из них, разорвал по всей длине и сожрал содержимое так быстро, словно неделю голодал.

- Том утверждает, что ты был новым социалистом, - сказала я, догадавшись, что Пегг не принадлежит к людям, которым нужно сначала размяться разговором о пустяках, чтобы лишь потом перейти к сути.

- Было дело. – Он бесстыдно высыпал остатки чипсов себе в рот. - Но они просто хотят создать собственную гегемонию. До меня это скоро дошло. Теперь я анархо-синдикалист.

- Ах, так, - сказала я, заинтересовавшись, но тут же напомнила себе, что нужно сосредоточиться на новом социализме. Поэтому заставила себя поднять эту тему. – Следовательно, этот новый социализм имеет уже свои отработанные структуры.

Пегг посмотрел на меня искоса.

- Ты хочешь присоединиться?

Я отрицательно покачала головой.

- Так, просто спрашиваю. )

- Не советую. Особенно женщине.

- Почему? - спросил Том.

- Потому что это махровая сексистская партия, - сказал Пегг серьезно. – Вы знаете, у них такие уровни. Как в каратэ. Вы занимались когда-нибудь каратэ?

- Точно такие? Цвета поясов и т.д?

- Что-то в этом роде. - Пегг снова обратился ко мне. - Их семь, так? То есть этих уровней. Женщины не могут выйти за третий. Такой принцип. А неработающие за пятый. У них свой дом в Пикхэме. Окруженный колючей проволокой, и тебе нужно достичь шестой или седьмой степени, чтобы туда войти.

- Что они там собственно делают? - спросил саркастически Том. - Планируют вооруженное восстание?

- Откуда мне знать? - Пегг казался раздраженным нехваткой этой информации; роль эксперта, несомненно, ему льстила. – Конечно, веселятся. Это просто очередной клуб, такой как для богатеев и телеведущих в Пэлл Мэл. Там также женщинам запрещено вступать. Такое же дерьмо, как и везде, только в другом цвете.

Выпил пиво и добрался до второй пачки чипсов.

- Чернокожих тоже там не увидишь. Я не знаю только, или их не принимают, или обычно нет желающих.

- Значит, это, главным образом, белые рабочие, которые хотят спечь собственное жаркое на одном очаге?

- Более или менее, но меня совсем это не забавляет. Мы хотим перехватить коммунальное здание в окрестности Нью Кросс. В наших рядах люди разного возраста, разных рас. Торговлю заменим обменом, чтобы как можно меньше иметь дело с деньгами.

- Может быть, вам бы лучше в деревню, - вставила я. - Там легче ввести такую систему. В некоторых селах это уже удалось. Ввели собственную валюту, и если на кого-то работаешь, ты зарабатываешь определенную квоту, которой потом можешь расплатиться за еду или что-то другое.

- Правда? - Пегг казался заинтересованным. - Может, ты знаешь, где?

Я покачала головой.

- Я слышала об этом от парня из Нью Эйдж. Могу тебе дать его номер телефона.

- Замечательно, - сказал восторженно Пегг.

Я прикончила Гиннесс.

- Сейчас я ставлю, - объявила я, вставая.

- Нет, я пойду, - Пегг собрал со столика пустые стаканы. - То же самое?

Потащился к бару. Том поднял большие пальцы вверх.

- Все идет превосходно. Никогда не слышал, чтобы он говорил столько сразу, да так складно. Обычно произносит только какую-то высокопарную банальность.

В отсутствие Пегга я съела немного чипсов. Раньше мне не хотелось перерывать его потребительское озверение.

- Я перейду сейчас к Джеффу, - я сказала с полным ртом. - Чувствую, я в струе.

Когда Пегг сел на стул и поставил перед собой пиво, я сказала невинно:

- Я знаю одного нового социалиста, собственно он даже работает в том же самом тренажерном клубе, что и я. Но с ним все в порядке, если идет речь о феминизме и подобных делах. Не такой, как ты говорил.

- Как зовут? - спросил немедленно Пегг, принимая вызов. Нет ничего более ядовитого, чем ненависть между фракциями леваков. Всегда в таких ситуациях я вспоминаю “Жизнь Брайана” Монти Питона и эту сцену, в которой Брайан ищет людей, которые принадлежат к Еврейскому Национальному Фронту, и когда, в конечном итоге, думает, что их нашел, наступает конфронтация. Оказывается тогда, что разговаривает не с представителями Еврейского Национального Фронта, а только Национального Фронта евреев, а член Еврейского Национального Фронта сидит на лестнице несколькими степенями выше и посматривает на Брайана злым взглядом. В свою очередь, правые фракции не вступают слишком в такого рода изысканную полемику, но видимо подкладывают бомбы в свои места обитания.

- Джефф Робертс, - сказала я, чувствуя себя так, как будто выдернула чеку из гранаты, и сейчас раздастся взрыв. Взрыв, не замедлив, наступил.

- Джефф Робертс? - фыркнул Пегг с недоверием. - Я его презираю! У нас была общая ячейка.

Я подумала, что плохо его я поняла, но в данный момент не хотела поднимать эту тему.

- Какой из него феминист? - процедил Пегг пренебрежительно. - Думает только, что на этот весь феминизм будет ловить девиц. Прошу прощения. Женщин. - Это в точности совпадало с моим мнением о Джеффе, но приятно его было услышать из уст третьего лица.