Джудит Гулд - Плохо быть богатой

Встав, Билли тихо вымолвила:

— Я благодарна вам за то, что вы все понимаете.

— Поэтому мы и вместе, — буркнула Олимпия, одной рукой надевая очки, а другой потянувшись к телефону. Она вопросительно взглянула на Билли.

— Ты что, так и будешь здесь стоять весь день?

— Насчет вашего норкового манто…

— Нет. — Голос Олимпии принял угрожающие интонации. — И не смей испытывать удачу. — Она указала пальцем на дверь. — Вон! Вон и еще раз вон. Пока ты здесь работаешь, мне не нужна лишняя головная боль!

Билли тихо закрыв за собой дверь, слегка улыбнулась. Для начала неплохо, подумала она, все еще впереди. Постепенно, медленно, потом пойдет лучше. Она готова была заключить пари, что к концу года норковое манто Олимпии будет лежать в нафталине.

— Хорошо, дорогой, — спокойно сказала Анук. — Еще рано паниковать, давай пока разберемся с этим. И в порядке важности.

Антонио, сидя против нее за столиком в ресторане „Кот Баск", тихо выругался.

— Все важно, и ты это знаешь.

— Антонио, — продолжала успокаивать его Анук, — позволь мне самой судить. В конце концов, — и тут она улыбнулась, — ведь я специалист по улаживанию, n'est-ce pas?

Одним глотком выпив полбокала „Шато Лафит", он откинулся на спинку и задумался. Давно у него не было такого злосчастного утра. Сначала нарвался на эту демонстрацию, потом со скандалом ушла Лиз, потом уволил Класа. И вдобавок ко всему Билли Дон не явилась на съемку, а затем позвонила Олимпия и сообщила самую потрясающую новость: телеинтервью Билли Дон. О да, все вместе — сильно для одного дня, а еще не прошло и половины.

— Дорогой, — Анук накрыла ладонью его руку, — доверься мне. Не нужно так волноваться. Ты же знаешь, я могу уладить почти все. — И она ободряюще улыбнулась.

— Да, но здесь не улаживать надо. Здесь нужно чудо, волшебник.

— А я и есть волшебник! — бодро отозвалась она, убирая превосходно наманикюренную руку. Затем легонько сжала ладоши и сложила пальцы пирамидкой. — Я уверена, что смогу заняться всем, кроме этого дела с мехами. Боюсь, это придется сделать тебе. Как только вернешься в офис, устрой пресс-конференцию.

Антонио застонал.

— Ты же знаешь, я терпеть не могу говорить с прессой.

— Пусть так, но ты должен, дорогой. Просто нет выбора.

— А что я им скажу?

Лицо Анук тут же стало задумчивым.

— Скажи им… скажи им, что ты все проверил и обнаружил, что „Меховой салон" действительно твой партнер и ты намерен порвать с ним все отношения. И не только это. Объяви, что ты больше не будешь делать модели для мехов… какое-то время.

Он ошарашенно посмотрел на нее.

— Ты представляешь, какой доход приносит работа с мехами?

Анук сделала жест рукой.

— Не настолько баснословный, чтобы оправдать дальнейшую причастность к такой опасной проблеме, вот какой. Времена меняются, Антонио. Движение в защиту животных растет, и мы должны с этим считаться. Рано или поздно — нам все равно пришлось бы.

Антонио вздохнул.

— Ты же знаешь, „Салон" не оставит это просто так. — Он допил вино. — Да они скорее душу из меня вынут за нарушение контракта.

— Ну и что? По-твоему, лучше потерять наших богатых покупателей? И потом, подумай о бесплатной рекламе, которую это вызовет! — Ее глаза вспыхнули. — Если ты правильно поведешь дело, то каждая телестанция, любая газета сделают из тебя героя.

Он пристально посмотрел на нее и медленно произнес:

— А знаешь, в этом что-то есть.

— Ну конечно! — Она замолчала, пока официант ставил на стол телячье филе со свежей зеленью. Как только он наполнил бокалы и удалился, они тут же принялись за еду.

— И потом, — продолжала Анук, жестикулируя ножом, — Клас не проблема, по крайней мере, уже не проблема. Ты правильно сделал, что уволил его. От мусора надо избавляться, а это то, чем он и стал. Ты, конечно, понимаешь, что Дэвид, который меня повсюду сопровождает, — его любовник, это немного осложняет дело, но, думаю, он поймет. — Она хмыкнула. — Он-то, как никто другой, знает, каким невыносимым может быть Клас. А что касается его замены, то уверена, что Эдвина до сих пор без работы, ну, по крайней мере, в нашей области. Я просто предложу ей должность Класа и — voilà! Мы даже не заметим его отсутствия.

Антонио нахмурился.

— Ты действительно думаешь, что она согласится?

— Эдвина? Дорогой, да она будет дурой, если не пойдет на это! Она руку отдаст на отсечение, чтобы стать у тебя вторым человеком. Любой готов. Значит, остается одна небольшая проблема: Лиз Шрек. Я лично не выношу эту женщину, но к делу это не относится. Такую, как она, все равно не найти. Она действительно незаменима. Просто я должна буду сделать так, чтобы она передумала.

— Тогда желаю удачи, — мрачно произнес Антонио. Ты не видела, в каком она была состоянии.

— Может быть, но сделаю все возможное. Значит, и с этим тоже улажено. Как только вернешься в офис, устраивай пресс-конференцию. А я тем временем поеду домой, сяду на телефон и немножко поколдую. Вот видишь, дорогой, все устраивается.

Анук отодвинула телятину, к которой даже не притронулась; от любого блюда она всегда отщипывала лишь несколько кусочков.

— Между нами говоря, и вправду нет ничего такого, что мы не могли бы сделать.

— Остается надеяться, что ты права, — пробормотал Антонио.

— Ну конечно, дорогой! Ведь я твоя жена. Ты помнишь об этом?

Часом позже Анук, переодевшись в темно-синюю шелковую пижаму, уютно устроилась на кушетке в своей спальне; рядом стояла чашка чая, а телефонная трубка была уже прижата к уху.

— Эдвина? — проворковала она, играя шнуром. — Дорогая, это Анук!

Долгая пауза.

— Здравствуй, Анук.

— Мы так давно не разговаривали. Дорогая, ну как ты?

— Хорошо.

Постепенно Анук стала прощупывать ситуацию.

— Ты, наверное, удивлена, что я звоню… как бы из небытия? Ну, я хочу сказать, что мы сто лет с тобой не болтали, я понимаю, у нас были… свои разногласия . Но я всегда говорю: что прошло, то быльем поросло! Этот город так тесен, что в нем просто нельзя злиться и враждовать. Право же. А чем ты сейчас занимаешься?

— Да так, разное, — ответила Эдвина неопределенно.

— Ты нашла другую работу?

— Работу? Нет, не могу сказать, что нашла. По крайней мере, не в обычном понимании…

— Но ведь ты что-то делаешь?

— О, это точно.

Анук с трудом удавалось сохранять веселую, беспечную интонацию. Это было, как выдирание зубов. Черт бы побрал эту Эдвину! Она тихо выругалась. Эта женщина может прямо из себя вывести! Так цедит информацию, что можно подумать, она охраняет копи царя Соломона. А что она вообще скрывает?

— Но в любом случае, chérie поскольку у тебя ведь нет работы, — продолжала она как ни в чем не бывало, — и поскольку должность номер два у Антонио только что освободилась…