Темми Хилс - Игра теней

— Нет. Я не надолго. — Подойдя к дивану, Линда присела на краешек и положила сумку на колени. — Тебе, видимо, интересно, почему я здесь?

Садясь на стоящий рядом стул, Рэйчел подогнула под себя одну ногу, стараясь казаться расслабленной и надеясь таким образом заставить Линду тоже расслабиться.

— Полагаю, это имеет отношение к тому, что теперь ты стала Моникой Бомон.

— Я не сомневалась, что ты меня узнаешь. Увидев тебя, я очень удивилась. Могу себе представить, что за мысли у тебя бродили в голове.

— Признаюсь, я была ошеломлена. Линда встала и начала ходить по комнате. Затем, потерев пальцами лоб, она пересекла комнату и подошла к широкому окну, выходящему на покрытый деревьями задний двор и небольшой ручеек, протекающий неподалеку от принадлежащей Рэйчел земли. Напрягшись всем телом, она дрожащим голосом произнесла:

— Не могу выразить, как я признательна тебе за молчание.

Рэйчел поднялась с места и подошла к бывшей подруге.

Солнечный свет, еще совсем недавно действовавший успокаивающе, оттенял глубокие морщины, появившиеся вокруг рта Линды. Ее полные слез глаза остекленели, в них застыло отчаяние, и она старалась не смотреть на Рэйчел. Лицо в обрамлении мягких каштановых локонов побледнело, приобретя нездоровый оттенок.

— Что с тобой, Линда?

— Ничего. — Она склонила голову. Взгляд Рэйчел, последовав за ее взглядом, натолкнулся на огромный бриллиант на пальце Линды. — Хотя, по правде говоря, есть одна проблема. Но ее можно избежать, если ты сохранишь мою тайну.

— Сенатор знает, что ты изменила имя?

— Нет! — Линда на секунду обернулась и испуганно взглянула на Рэйчел. Затем испуг в глазах уступил место решимости. — Он не может этого знать. Никто этого не знает. Если газетчики обнаружат, что невеста сенатора имеет такое ужасное прошлое, как мое, считай, он проиграл выборы до того, как они начались.

— Нельзя знать, что…

— Ты не понимаешь! Он проиграет на выборах из-за меня! А затем я потеряю его. — Слезы брызнули у нее из глаз и, смешиваясь с тушью, потекли по щекам. Линда сделала шаг вперед и стиснула руку Рэйчел. — Пожалуйста, дорогая, мы были подругами. Прошу тебя, не говори никому!..

Рэйчел мрачно улыбнулась. Пусть ей вовсе не по душе то, что делает Линда, но она не собирается вмешиваться. Рука Линды, сжимавшая ее руку, дрожала, и Рэйчел поняла, что той по-настоящему страшно. Сердце Рэйчел наполнилось жалостью к этой женщине. Ей захотелось обнять ее, но она сдержалась, почувствовав, что Линда пытается вернуть себе самообладание, чтобы не разрыдаться.

— Конечно, я никому не скажу. Даю тебе слово. — Ободряюще пожав руку Линды, она добавила:

— Но хочу услышать, что с тобой произошло. Похоже, у тебя все неплохо устроилось…

— Да, но…

Вытащив из сумочки носовой платок, Линда промокнула им глаза, но больше ничего не сказала.

Опершись рукой на оконную раму, Рэйчел спросила:

— Где твои родители?

— Надеюсь, что в аду. — Она прикусила губу, и ее глаза вновь наполнились слезами. — Конечно, нельзя так говорить. Вот уже восемь лет, как они умерли, но я все еще чертовски на них зла.

Рэйчел с осторожностью дотронулась до рукава Линды.

— Да, жить с ними было нелегко.

Данное утверждение являлось столь явным преуменьшением, что они обе не смогли сдержать улыбок.

— Я очень завидовала, что у тебя такая мать! Чего бы я не отдала, чтобы моя матушка приласкала меня так же, как всегда ласкала тебя и Пенни ваша. Линда язвительно усмехнулась. — Но моей старухе сначала потребовалось бы протрезветь, чтобы вспомнить, что у нее вообще есть дочь.

— Но ты вырвалась оттуда.

— Да, вырвалась. — Линда положила руки на бедра, словно эта демонстративно горделивая поза являлась доказательством ее способности выживать. — И я чиста. Ни алкоголя, ни наркотиков. У меня сейчас прекрасная жизнь, хожу на всякие общественные мероприятия и благотворительные вечера, а теперь еще участвую в избирательной кампании.

Улыбнувшись ей, Рэйчел спросила:

— Как ты познакомилась с сенатором?

— По чистой случайности. Полагаю, это можно назвать судьбой. — Сложив носовой платок, она вздохнула. — Посмотри на меня — заплаканные глаза и красный нос. Мне нужно попасть домой до начала вечеринки, иначе Дэвид потеряет из-за меня несколько голосов.

— Ты прекрасно выглядишь.

— Может, мне навестить тебя в другой раз? Я уже опаздываю.

Посмотрев на часы, Рэйчел скорчила гримасу.

— Я и сама опаздываю. Мне надо переодеться и поторапливаться.

Линда побледнела еще сильнее.

— Я подумала… видишь ли, в сложившихся обстоятельствах мне казалось, что ты могла бы Отменить свой визит.

От этих слов Рэйчел ощутила неприятный укол в груди. Она поняла, что Линда, особа, которую она когда-то, в прошлой ее жизни, хорошо знала, почувствовала угрозу. Имея отца-алкоголика и распутную мать, — да и у нее самой случались неприятности с законом, — доверчивостью Линда никогда не отличалась. Поскольку они не виделись почти десять лет, Рэйчел поняла, что у Линды нет оснований сейчас доверять ей. Она могла полагаться лишь на уже данное честное слово Рэйчел.

— Сенатор ждет моего прихода. Сейчас уже поздно что-то менять. — Взяв Линду за руку, она направилась с ней к входной двери. — К тому же все мною заработанное пойдет на его избирательную кампанию.

— Но все-таки…

— Ты нашла прекрасного мужчину, Линда. Я не собираюсь делать ничего такого, что способно отнять его у тебя.

Линда принялась покусывать покрытую блестящей оранжевой помадой нижнюю губу.

— Спасибо! — Ее глаза вновь наполнились слезами, она склонила голову и прошептала:

— Не следовало мне этого затевать. Я думала, что смогу справиться.

Вновь почувствовав жалость к подруге, Рэйчел обняла ее. Объятия были недолгими, но Рэйчел успела ощутить бегущую по телу Линды дрожь и неровное биение сердца. И хотя Линда ростом превосходила Рэйчел, сейчас казалось, что ее тело съежилось, уменьшившись в размерах. Понимая, что требуются слова утешения, Рэйчел произнесла:

— Если он любит тебя, то никогда не оставит.

Линда отпрянула от нее, ее зеленые глаза, в которых сейчас не было даже намека на слезы, злобно сверкали. Она стиснула зубы, отчего сразу стала казаться постаревшей.

— Боюсь, уже слишком поздно делать признания.

— Это никогда не поздно, — заверила ее Рэйчел, раздосадованная убежденностью, прозвучавшей в голосе Линды.

— Для меня поздно.

Держа тарелку с закуской и пластиковый стакан с бочковым пивом, Джексон начал протискиваться сквозь толпу. Дюжина установленных на открытом воздухе столов была облеплена незамысловато одетыми участниками благотворительного пикника. Множество народа толпилось и на импровизированной танцевальной площадке. Смех и разговоры становились все громче: группа, исполняющая музыку стиля кантри с неизменным для нее звучанием аккордеонов и скрипок, с четким ритмом ударных и банджо, заставляла толпу неистовствовать.