Темми Хилс - Игра теней

— Перестань дуться. — Он поцеловал ее и улыбнулся. — Я не жалуюсь.

— Ты мужчина. — Высвободив руку, она толкнула его в грудь, но Джексон не пошевелился. — С какой стати тебе возражать, если ты оказался у меня первым.

Он вновь взял ее руку и прижал к своим губам. Затем, прищурившись, взглянул на нее.

— Скажи, почему я должен возражать? Она прекратила сопротивление, поняв, что если хочет выбраться из постели, то должна ответить ему.

— Откуда ты родом?

Он удивленно поднял брови.

— Из Ричардсона.

Рэйчел понимающе кивнула, вспомнив зажиточный пригород Далласа.

— Мы жили неподалеку оттуда, пока не умер мой отец. Я помню наш просторный дом с огромным задним двором, где стояли качели. У меня и у Пенни были собственные комнаты с широкими окнами и стенными шкафами. У меня была кровать с балдахином. — Рэйчел тихо усмехнулась, когда от воспоминаний слезы набежали на глаза. — Известно ли тебе, что каждой маленькой девочке хочется иметь кровать с балдахином? О таком месте можно было только мечтать. За все эти годы я больше ни разу там не была. — Она вздохнула, вновь переживая нахлынувшие воспоминания, почти стертые из памяти, и, помолчав, продолжила:

— Сейчас я понимаю, что это был заурядный дом, но семилетней девочке он казался чудом…

— А потом твой отец умер?

Джексон провел костяшками пальцев по ее губам, и по напряженному выражению его лица она поняла, что он ждет от нее продолжения рассказа.

— Мы лишились всего. Мама знала только, как быть матерью. У нас не было родственников, чтобы обратиться к ним за помощью, поэтому мы оказались в трущобах Южного Далласа. — Она вздрогнула. — Будучи знакомой лишь с тихим мирком девочек-скаутов да с детскими праздниками, я попала в настоящий ад. Огромные семьи в тесных квартирках. Никакого порядка. Дыры в полах, краска отслаивалась от стен кусками. И постоянный шум, брань, потасовки…

Джексон, тревожно глядя на нее, покачал головой. Рэйчел закрыла глаза, живо представляя картины своего прошлого.

— Уединиться там было невозможно. Было слышно все, что говорят соседи, и ты точно знала, продают ли они наркотики, занимаются ли сексом… А когда какой-нибудь пьянчуга избивал свою подружку…

— Боже правый!..

Лицо Джексона потемнело от гнева, и он прижался лбом к ее лбу. Затем издал нечто вроде шипения, как бы прося ее не продолжать рассказ.

Но она уже не могла остановиться.

— Мама прижимала к себе меня и Пенни и говорила, как сожалеет, что мы не можем уехать. Она много работала, Джексон, но мы оставались бедными. У нее даже не хватало времени горевать об умершем муже, она все держала в себе. Мне было нестерпимо больно видеть ее горе и утрату надежд. И страх. Этот страх навсегда поселился в ее глазах.

— И ты решила попробовать что-то изменить? — почему-то довольно зло рявкнул он.

Неужели его тронул рассказ о ее детстве? Рэйчел коснулась перепутанных прядей его волос. Никого, кроме ее матери, не заботило то, как она жила или через что ей пришлось пройти. От мысли, что Джексон, человек, казавшийся черствым и готовым к любым жизненным невзгодам, мог переживать за нее, грудь ее затрепетала.

— Многого сначала я не могла. Я видела, как девицы, с которыми росла, делали аборты… — Она искоса взглянула на него. — Именно поэтому-то я не могу поверить, что могла забыть о необходимости предохраняться.

— Ты больше не беспомощная девочка, Рэйчел. И ты не одна.

Она не знала, что ему на это ответить, поэтому просто продолжила свой рассказ:

— У них одна порочная связь следовала за другой. Думаю, подобное могло произойти и со мной, и я бы навсегда осталась в трущобах, не прими я решения. И тогда я стала сторониться мужчин, что вовсе не было сложно, учитывая имевшийся у меня выбор. Так и прожила до последних лет, пока я не отправилась на свое первое свидание. — Она усмехнулась. — Мама очень переживала, Пенни бормотала, что мне уже давно пора, а я боялась…

— Я не хочу ничего слушать об этом свидании!.. — рявкнул Джексон.

Заметив вспыхнувшую в его светло-карих глазах ревность, она улыбнулась и пожала плечами.

— О нем почти нечего рассказывать. Я собиралась открывать «Золотую Пирамиду» и не хотела отвлекаться на посторонние дела. У меня не было ни времени, ни желания включать свидания с мужчиной в свое напряженное расписание.

— Молодец!

Пропустив его похвалу мимо ушей, она продолжила:

— Когда все улеглось… хм…

Рэйчел снова пожала плечами, не находя слов, чтобы объяснить, почему отказалась встречаться с несколькими мужчинами, назначавшими ей свидания. Она сомневалась, что Джексон правильно истолкует причины ее поступков.

— Что?

Рэйчел вздохнула.

— Ничего. Просто я больше не ходила на свидания.

Сжав обе ее руки в своих, он вытянул их над головой и всем телом опустился на нее. На этот раз она остро ощутила свою наготу и почему-то почувствовала себя ранимой, но под его решительным взглядом это чувство вскоре исчезло. Она ощутила его напряжение, почувствовала, что он сдерживает себя.

— Скажи, Рэйчел, — твердым голосом потребовал он, — почему ты избегала мужчин? Несколько мгновений они пристально смотрели друг на друга. Рэйчел подумала, что ей следует отшутиться или даже солгать, но поняла, что он догадается, поэтому она сказала ему правду.

— Потому что не встретила достойного.

Вздохнув, он прижался лбом к ее лбу. Рэйчел закрыла глаза, полагая, что допустила непоправимую ошибку. Теперь он наверняка возомнит, что стал для нее единственным мужчиной. Может быть, она и влюбилась в него, но даже при ее небогатом опыте она не настолько глупа, чтобы не понять, что нельзя сразу признаваться в этом.

Уверенная, что Джексон чувствует вину перед бывшей девственницей, она подумала, что он сейчас встанет и уйдет. Как она могла свалять дурака и признаться ему в своих чувствах?

Его поцелуй застал ее врасплох. Его пальцы стиснули ее руки. Толчком он вошел в нее. Она вздрогнула, принимая его, утихшая было боль вновь дала о себе знать, но теперь к ней примешивалось чувство наслаждения. Всевозрастающего наслаждения.

Джексон с проклятием отпрянул от нее и вскочил на ноги, бросив на нее полный ярости, враждебный взгляд. Рэйчел боялась пошевелиться. О Боже, сейчас он начнет перед ней извиняться, скажет, что он вовсе не тот мужчина, что ей нужен. Он вручит ей ее одежду и заявит, что вспомнил о неотложной встрече, и она больше никогда не увидит его. И во всем виновата она сама, позволив себе в него влюбиться.

— Черт бы побрал тебя, женщина! — сквозь стиснутые зубы процедил он. Если я снова займусь с тобой любовью, ты неделю не сможешь ходить.

Прошло несколько секунд, прежде чем до нее дошел смысл сказанного им. Рэйчел заморгала, ее изумление оказалось столь сильным, что она лишилась дара речи. Он вовсе не считает себя загнанным в угол и вовсе не злится, подумала она, он просто раздосадован.