Татьяна Корсакова - Время черной луны

Определенно, в тот день Монголу способствовала удача, потому что Огневушку он заметил раньше, чем эта дуреха успела наломать дров. Девчонка ошивалась у стен прокуратуры, и на ее мордашке отчетливо читалась решимость зайти внутрь.

– Куда ты собралась, Огневушка? – Монгол перехватил ее в самый последний момент, уже почти у двери.

– Сдаваться.

С ума сойти! Сдаваться она надумала.

Монгол подхватил Огневушку под руку и увлек прочь от прокуратуры.

– Погоди, поговорить нужно…

То ли ее собственная решимость была недостаточно сильна, то ли Монгол слишком напорист, только Лия дала увести себя от прокуратуры и даже безропотно уселась в джип. Верить в то, что Монгол здесь специально ради нее, не получалось, хоть и очень хотелось.

– С ума сошла, да?! – рявкнул он, включая зажигание.

– Сошла, – не стала она отпираться, – у меня даже доказательства есть.

– Какие еще доказательства?

– Доказательства моего сумасшествия. Он меня загипнотизировал.

– Кто?

– Анатолий Маркович, мой отчим.

– И что? – Монгол перестал возиться с машиной, посмотрел на Лию пристально и, как ей показалось, с жалостью.

– И все, – она всхлипнула. – У меня раздвоение личности. В трансе я разговаривала чужим голосом, на незнакомом языке. И на тамтаме играла.

– Откуда ты знаешь? Отчим тебе сказал?

– Нет, он просто все записал на диктофон, а я уже потом… послушала. Понимаешь, что это значит?

– Что?

– Это значит, все, что про меня рассказывали, – правда! Я их всех убила!

– Кого – всех? – Он разозлился, глянув на Лию так, словно она сказала несусветную глупость. – Кого всех, Огневушка?! Санитарку ты не убивала, и у следствия теперь есть веские основания подозревать в этом преступлении другого человека. Кого еще?

– Бомжей.

– Один до сих пор жив, второй умер от вполне естественной причины. При чем тут убийства?

– Все случилось из-за меня. – Как бы ей хотелось верить ему, но нельзя. Тот монстр, который живет внутри нее, не остановится и в следующий раз точно кого-нибудь убьет.

– А не слишком ли много ты на себя берешь, Огневушка? Это уже какая-то мания величия получается. Так ты скоро начнешь приписывать себе весь творящийся в городе криминал. Видишь ли, я ведь тоже сталкивался с той твоей второй половиной. И ничего, мне даже понравилось. Что ж она меня-то не пришила?

Ему понравилось… Значит, с той, другой, ему было лучше, чем с ней.

– Эй, Огневушка, ты чего приуныла?

И вовсе она не приуныла. Она радуется, что следователь больше не считает ее единственной подозреваемой, а все остальное – так, ерунда.

– Все нормально. – Ей даже удалось улыбнуться. – Куда ты меня везешь?

– К тебе домой. У меня тут кое-какие мысли возникли, надо бы проверить. А ты сиди дома, никуда не высовывайся, двери никому не открывай, на телефонные звонки не отвечай. Нет, погоди! На мои звонки отвечай обязательно. Поняла?

Лия молча кивнула.

– И вот еще что, – Монгол задумчиво посмотрел на ее медальон, – ты не могла бы мне его на время одолжить?

– Зачем?

Если бы он не ответил, она все равно отдала бы ему медальон, даже с риском для собственной непутевой жизни.

– Уж больно он любопытный. Свожу-ка я его в одно место, покажу специалистам, вдруг они что-нибудь интересное расскажут. Нам же никакая информация не повредит, верно?

– Не повредит. – Расставаться с медальоном страшно, но ведь Монголу он нужнее.

– Не знаю, сколько мне понадобится времени, но постараюсь управиться в максимально короткие сроки. – Монгол спрятал украшение в нагрудный карман. – А ты не волнуйся, Огневушка, все будет хорошо.

– Что хорошо? – Не нужно было спрашивать. Получается, что она вроде как навязывается.

Монгол посмотрел на нее долгим и очень внимательным взглядом. На какое-то мгновение Лие показалось, что в его глазах она снова видит те самые золотистые змейки.

– Все у нас будет хорошо. Все, от начала и до конца. Понимаешь?

Это было так похоже на заветное «Жили они счастливо и умерли в один день», что Лия чуть не разревелась. Наверное, он что-то другое хотел сказать, а она просто себе нафантазировала всякого…

Не другое. Потому что, прощаясь, Монгол ее поцеловал. Не страстно и не нежно, а торопливо и как-то неловко, словно это был самый первый их поцелуй.

Надо бы сказать, чтоб он поберег себя, чтоб не рисковал, а она не смогла. Понимала, стоит ей только заговорить, и все – слез не миновать. А кому нужны ее слезы? Монголу точно не нужны. И та, другая, наверняка бы не заплакала…

…Часы показывали уж половину шестого вечера, а Монгол до сих пор не позвонил. Зато звонил Влад Ворон, наверное, хотел поговорить о своем предложении, но ей ведь было велено на телефонные звонки не отвечать. С Вороном она потом сама свяжется, когда все закончится. Если закончится…

Около шести мобильник заиграл «Полет шмеля». Анатолий Маркович – он же не чужой, он свой, родной. Он ей уже в пятый раз звонит. Переживает, наверное, думает, что она где-нибудь в камере предварительного заключения. А с ней все в порядке, у нее теперь даже защитник есть.

– Лия! – голос у отчима непривычно громкий, взволнованный. – Девочка, где ты?

– Я дома. Анатолий Маркович, вы меня простите за сегодняшнее. Не знаю, что на меня нашло.

– То есть ты не ходила в милицию?

– Нет.

Рассказать отчиму о том, что в деле появился новый подозреваемый, что, возможно, обвинения с нее будут сняты? Если уж говорить, то обо всем сразу. А что она может рассказать о Монголе? Что это тот самый мужчина, из лап которого Анатолий Маркович выручал ее всего пару дней назад? Отчим – человек старой закалки, он такой кульбит не поймет и не одобрит, а его мнение для нее очень важно.

– Господи, да где ж ты была весь день? Я звоню тебе, звоню! – В голосе Анатолия Марковича промелькнуло раздражение. – Лия, ты же взрослый человек и должна понимать последствия своих поступков. Ну разве так можно?! Сбежала, ничего толком не объяснив, целый день бродила неизвестно где, на звонки не отвечала. Лия, что я, по-твоему, чувствовал?

– Анатолий Маркович, миленький, ну простите меня! Вы же сами только что сказали, что я была не в себе. Я просто по городу гуляла, думала. А трубку не брала, потому что телефон дома забыла. – Врать некрасиво, но надо ведь как-то объяснить свое поведение.

– Думала она, – кажется, голос отчима немного смягчился. – Ну, и что надумала, горюшко мое?

– Я пока решила не сдаваться, – Лия улыбнулась. – Вы правы, вдруг еще можно что-нибудь изменить. Вдруг скоро настоящего убийцу найдут.

– Умница девочка. – Лия не могла видеть лица Анатолия Марковича, но знала, что он улыбается. – А с твоим недугом мы обязательно справимся. Знаешь, я тут посидел, покопался в умных книгах и кое-что нашел. Случай крайне любопытный, правильнее даже сказать, нетипичный.