Энн Стюарт - Загадочный любовник

— Обещаю.

Алекс тихо закрыл за собой дверь. Вздрогнув от неожиданности, Кэролин подняла на него глаза; ее лицо было мокрым от слез, и он не стал терять времени понапрасну. Он просто притянул ее к себе, так что она уткнулась лицом ему в плечо, и обнял.

Она начала вырываться, а он поцеловал ее в ответ. Она попыталась его ударить, а он подхватил ее на руки.

Алекс не знал, куда с ней пойти. Нести Кэролин по лестнице он не хотел — это выглядело бы как в дешевом романе, к тому же она могла криком поднять на ноги весь дом. На первом этаже кровати были только в комнатах Салли, а был ли расстелен раскладной диван в библиотеке, он не знал. Тем не менее, именно туда он отнес Кэролин, усадил ее в кресло и заблокировал все двери стульями.

— Ты что это себе вообразил?

Слова, заглушенные слезами и гневом, прозвучали еле слышно, но Алекс не обратил на них внимания: в это время он занимался раскладным диваном. Он нашел простыню, но подушки и покрывало отсутствовали, впрочем, Алексу они были ни к чему.

Когда он подошел к Кэролин, та уже вставала с кресла, готовая к обороне. Не торопясь, по-хищному лениво он начал расстегивать на ней блузку. Кэролин тщетно пыталась его остановить, стремясь ударить по рукам, тогда Алекс просто рванул бледный шелк, обнажая ей грудь.

— Кажется, ты обещал меня не трогать, пока я сама об этом не попрошу? — сердито прошипела Кэролин.

— Что ж, проси, — он сбросил блузку с ее плеч и потянулся к поясу джинсов.

— Пошел к черту, — ответила Кэролин и копнула его в лодыжку. Он взял в ладони ее лицо и склонился к губам.

— Проси, — повторил он, чуть касаясь ее губ.

Кэролин перестала вырываться. С мокрым от слез лицом она выглядела потерянной и сломленной, но по-прежнему чертовски привлекательной.

— О чем? — прошептала она.

— Все, что захочешь.

— А если я хочу знать правду?

— Ты уверена, что хочешь ее знать? — спросил он.

Он ожидал, что она начнет возражать, взорвется праведным гневом. Но как всегда, она его удивила.

— Может, ты прав. Может, есть вещи, о которых мне не следует знать, — она закрыла глаза, кончики ресниц слиплись от слез. — Поцелуй меня.

От неожиданности он замер на месте.

— Что?

— Ты сам сказал — все, что я захочу, — ответила она тихим, сдавленным голосом. — Я хочу, чтобы ты меня поцеловал. Я хочу, чтобы ты лег со мной в постель и заставил забыть обо всем. Забыть о том, что ты лжец и обманщик, что Салли умирает, что кто-то пытался меня убить. Мне хочется узнать, удастся ли тебе это, настолько ли ты хорош.

Он опустил руки и дотронулся до белого кружевного лифчика, скрывающего ее небольшие округлые груди.

— Поверь мне, я хорош, — тихо сказал он.

— Давай, докажи.

Он заглянул ей в глаза и прочел в них боль и желание. Если бы Алекс был благородным, порядочным мужчиной, он бы просто лег рядом с Кэролин и обнял ее. Но благородством он никогда не отличался, к тому же ему не терпелось погрузиться в медовую сладость Кэролин, и вместе с ней забыть обо всем на свете.

В комнате царил полумрак, по стенам скользили тени, из незавешенных окон сочился тусклый утренний свет. Ее лицо тоже скрывалось в тени, но это не имело значения. И Алекс и Кэролин жили среди теней, в окружении тайн и лжи.

Но то, что лежало между ними, связывая их воедино, было живым, настоящим. И только это имело значение.

Он поцеловал ее неспешным требовательным поцелуем, и пальцы Кэролин впились ему в плечи, а сама она задрожала. Женщины никогда не дрожали в его объятиях, но Кэролин не походила ни на одну из них. Алекс мог окунуться в ее тело и душу и раствориться в них без остатка. Он хотел этого больше всего на свете.

— В последний раз ты сбежала, — его шепот коснулся ее губ. — Сейчас ты снова сбежишь?

— Нет.

— Даже если я обманщик, жулик и вор?

— А это правда?

— Для тебя это важно?

— Нет, — проникновенно сказала она. — Я хочу тебя. Кто бы ты ни был — мне все равно. Ты мне нужен.

Он никогда не думал, что держит свои чувства в какой-то узде. Но после слов Кэролин, казалось, в нем что-то сломалось, разрушило тот колоссальный самоконтроль, который Алекс возвел в своей душе с ранних лет.

Ни ему, ни Кэролин не хотелось тратить времени на размышление. Алекс отступил на шаг от девушки.

— Раздевайся, — приказал он, стягивая свитер через голову.

Долю секунды она еще колебалась. Но затем, не спуская глаз с мужчины, она расстегнула джинсы и быстро стянула их вниз. На ней оставались простые белые трусики и носки. Почему-то именно носки показались Алексу настолько соблазнительными, что ему не хотелось, чтобы Кэролин их сняла.

Расстегнув джинсы, он отбросил их в сторону, в то время как Кэролин не сводила глаз с его лица. Они уже занимались любовью, она не была девственницей, и все же до сих пор стыдилась вида обнаженного тела, как Алекса, так и своего собственного.

— Ложись на кровать.

Он заметил ее неуверенность и понял, что не следует ее принуждать.

— Передумала? — спокойно спросил он.

Она не двинулась с места.

— А ты?

— Посмотри ниже и поймешь.

Взгляд Кэролин опустился на его эрекцию и тут же метнулся в сторону.

— Кэролин, ведь мы уже выяснили, что у меня слишком грубые манеры, — усмехнулся Алекс. — Ты все еще можешь сбежать. На этот раз это будет твоим решением. Я не хочу тебя заставлять, но и облегчать тебе задачу тоже не собираюсь. Если хочешь одеться и уйти, дело твое.

— Мне страшно, — еле слышно призналась она.

— Я это вижу, но не могу понять, почему. Ведь один раз мы это уже проделали, и вроде бы все прошло удачно. Ты же знаешь, что я не стану тебя принуждать, не причиню вреда. В чем же дело?

Она стояла, боясь шелохнуться.

— Мне страшно, что я могу в тебя влюбиться.

Алекс не знал, что на это ответить. Но затем нехотя улыбнулся.

— Поверь, я старался, как мог, чтобы этого не случилось.

Его слова заставили ее рассмеяться.

— Это правда.

— Послушай, — сказал он. — Мне все про тебя известно — о твоих отношениях с людьми, о твоих слабостях. Уоррен держит на заметке всех обитателей этого дома. Ты встречалась с порядочными, чуткими мужчинами. Никогда не влюблялась в плохих парней. То, что случилось со мной — лишь временное недоразумение.

— Я любила настоящего Алекса.

Он надеялся, что она не заметила выражения его лица.

— Когда он ушел, тебе было тринадцать, — грубо сказал он. — Тринадцатилетние девочки ничего не смыслят в любви. К тому же он был самовлюбленным, избалованным сопляком, которому было на всех наплевать.

— Я его любила.

Алекс хотел, чтобы она замолчала, и в то же время ему хотелось слышать эти слова снова и снова. Она казалась очень спокойной, как будто приняла важное решение, и он решил отпустить ее с миром.