Эллен Чейз - Радость забвения

— Зачем?

Ник взял ее за подбородок и повернул к себе. В ее глазах все еще горел сердитый огонь.

— Иногда стоит порыться в прошлом, взглянуть на него со стороны, а затем навсегда все забыть, — сказал он, тщательно подбирая слова.

— Я еще никого и никогда не впускала в свою душу, — у Аби дрогнул голос.

Ник взял ее за руку и сплел ее пальцы со своими.

— Мне необходимо все о тебе знать.

Аби посмотрела прямо ему в глаза, и ей показалось, что он сможет ее понять. Ей самой отчаянно захотелось разделить с ним свои страхи и свое отчаяние.

— Это долгая и страшная история, — сказала она.

Ник обнял ее за талию и прижал к себе:

— Ничего. У нас сколько угодно времени.

Долго еще Аби молча смотрела на свои и его сплетенные пальцы и никак не могла решиться.

— Четыре года назад, — проговорила она наконец странным, будто бы не своим голосом, — мы жили в одном из лучших районов Чикаго. У нас был дом, три машины, мы состояли в лучшем клубе… Короче говоря, у нас было все самое лучшее… В тот день я поехала утром в клуб поиграть в теннис, но уже в первом сете моя партнерша подвернула ногу, и я решила вернуться домой. Я знала, что мама тоже в клубе на каком-то собрании, Ди была в летнем лагере, значит, весь дом и бассейн в моем распоряжении… Когда я увидела папину машину, я очень удивилась. Он редко возвращался домой засветло… Не успела я войти в дом, как услыхала выстрел… грохот. У отца всегда было при себе много наличных, и я подумала, что он вынужден был пугнуть вора. — Аби было трудно говорить. — Я чуть было не сошла с ума. Схватила кочергу и бросилась в кабинет. Наверное, я была тогда похожа на героиню какой-нибудь опереттки. Никакого грабителя там не оказалось. Отец лежал на письменном столе, и у него было снесено полголовы…

Ник вскрикнул. Ему стало плохо при мысли, что должна была ощутить Аби. Она тяжело вздохнула.

— Остальное я плохо помню. Кто-то из соседей услышал выстрел и мои крики… Я не помню, как кричала. Потом я услыхала вой сирены полицейской машины и "скорой помощи". Мама тоже приехала…

Аби говорила совсем тихо, еле слышно, как будто ей не хватало воздуха.

— Сказали, что это самоубийство. Но я не могла в это поверить. Я так молилась, чтобы доктор хоть что-нибудь нашел. Рак, помешательство… Что-нибудь. Ничего. Мы ничего не понимали… Когда стало известно о самоубийстве, мы словно попали в ад. Мой отец занимался инвестициями, и все наши счета оказались замороженными… Вскоре поползли слухи. Ужасные слухи о том, что у него уже давно плохо шли дела, что он крутился и изворачивался, как только мог, не брезгуя использовать и чужие деньги.

Все это оказалось правдой. Отец обманул кредиторов и окончательно запутался. И это еще не все. У него было совместное владение… кондоминиум, так он отказался от своей доли в пользу любовницы…

Аби подвел голос, и она подавленно замолчала. Потом продолжала:

— Никогда не забуду мамино лицо в ту минуту, когда ей предъявили доказательства. Господи, что с ней было!.. У мамы никого не было, кроме сестры. Тетя Эмили приехала на похороны и очень нам помогла. Ну, мы с ней уговорили маму забрать Ди и переехать сюда. У тети был близкий друг — психиатр. Он подлечил маму и помог прийти в себя Ди.

— А ты? — спросил хрипло Ник.

Аби горестно рассмеялась:

— Мне был двадцать один год, и я была уверена, что со всем могу справиться сама. У меня были адвокаты и еще один человек, на которого, как я считала, я могу вполне положиться… Ну, короче, все пошло прахом. У нас все отобрали за долги. Все было распродано: дом, машины, мебель. К тому же у меня еще были семейные долги, которые я обязательно должна была погасить, и я договорилась с кредиторами, что расплачусь с ними, если они дадут мне отсрочку на несколько лет…

— Ты не должна была этого делать.

— Конечно, не должна, но я страдала от ощущения вины. Отец не был откровенным с нами, он никогда не делился своими радостями и горестями. Постепенно у нас образовался свой тесный кружок: мама, я, Ди, — и он наверняка чувствовал себя чужим в своем собственном доме. Он никогда ни в чем нам не отказывал. Правда, я не просила у него машину на день рождения или устройство в частную школу, в клуб, но я и не говорила "нет". Подсознательно я чувствовала, что непременно должна вернуть его долги. Ди тогда только что исполнилось двенадцать, но я-то должна была понимать! К тому же я жила в фантастическом мире по уши влюбленной девицы.

— Это тот человек, на которого, ты считала, можешь положиться?

Аби кивнула.

— Эрик Далтон, — холодно сказала она. — Мы встретились с ним в клубе на танцах. Он был красив, обаятелен, и мне ужасно льстило, что он предпочел меня из великого множества девчонок, а среди нас были настоящие красавицы. Он быстро двигался. Быстро говорил. Мы некоторое время встречались, а потом тайно обручились. Он предлагал мне бежать, но я почему-то не согласилась. — Она посмотрела на Ника и наморщила лоб. — Сама не понимаю. Что-то удерживало меня. Словно сработало шестое чувство… В общем, потом я поняла, что Эрику нужен был мой отец, его состояние. Он хотел жениться на дочери миллионера и играть роль послушного зятя при богатом тесте. Его отношение ко мне зависело от того, насколько хорошо идут дела у моего отца… Кстати, я оказалась у него не одна. Еще была одна блондинка; правда, ее отец был победнее моего, зато она была беременна. Мне никогда не забыть, как мы все трое встретились в один прекрасный день. Я все потеряла — отца, дом; мама боролась с безумием. Теперь я потеряла любимого человека. По крайней мере, я думала, что люблю его. У меня отняли все, кроме самолюбия. — Аби тяжело вздохнула, но ее голос зазвучал увереннее, чем раньше. — Самолюбие — великая вещь. Я должна была выстоять сама и научиться быть сильной, чтобы поддержать близких, потому что все вокруг рассыпалось, как карточный домик. Закончив с делами в Чикаго, я села в самолет и прилетела сюда. День и ночь мы с тетей Эмили работали в магазине, а по выходным я еще подрабатывала официанткой. Все деньги я посылала нашим кредиторам.

— Господи, да как же ты все это выдержала? — воскликнул Ник.

— Я дошла до полного изнеможения, — прошептала она. — Но это было такое облегчение. Меня больше не мучили кошмары, я не плакала при виде мамы, которая весь день сидела в кресле и смотрела прямо перед собой, я не отвечала на бесконечные вопросы Ди. Истощение нервной системы уняло боль. — Аби наконец расслабилась, и из глаз потекли слезы. — Прошло больше года, прежде чем мама начала поправляться. Постепенно она стала заботиться о нас всех. Боже, что с ней творилось, когда мне удаляли аппендикс! Потом тетю Эмили свалил сердечный приступ. Мама ухаживала за ней, а я занималась магазином. Посыпались счета от врачей, и мне все еще приходилось работать официанткой. Даже Ди помогала: она сидела с соседскими малышами. А полгода назад тетя Эмили умерла… Она была очень щедрой. Завещала маме дом, а мне магазин. — Аби шмыгнула носом и утерла слезы. — Я все должна сделать, чтобы магазин работал. Ты меня понимаешь? Ты вообще понимаешь, как я живу? Моя вина — злость, ненависть… Знаешь, я так долго ненавидела, что боюсь, не дай Бог, все повторится сначала. Я не выдержу. Грехи отца…