Линда Ховард - Ложь во спасение

— Босс прикинул, что четыре часа, может, меньше, если Пиггот направил туда своих людей.

— Его обычный метод состоит в том, чтобы собрать людей, но держать их на расстоянии, пока он не появится. Он любит организовать все самостоятельно.

Голос Лукаса был отстраненным, мысли метались в голове.

Тишина заполнила комнату, потом Фрэнк спросил спокойно:

— Люк?

— Да, — ответил Лукас, ощутив резкое движение Джей позади него и последовавшую абсолютную неподвижность.

Он не хотел сообщать ей подобным образом, но все обрушилось чертовски быстро. Четыре часа — немного времени, и независимо от того, что случится, он хотел, чтобы она знала его имя. Хотя бы в течение четырех часов знала, чьей женщиной была.

— Когда?

— Несколько дней назад. Есть ли какой-нибудь шанс на перехват Пиггота, прежде чем он доберется сюда?

Это был бы лучший сценарий развития событий.

— Слабый. Приколотить его гвоздями — наша лучшая ставка. Мы не знаем, где он, но знаем, куда направляется.

— Он не захочет проходить таможню, значит, воспользуется маленьким самолетом и приземлится на частной взлетной полосе, один и где-то рядом. Сведения о его команде есть?

— Сейчас вытаскиваем из компьютера. Получим имена всех людей.

— Где безопасное место, чтобы спрятать Джей?

Фрэнк настойчиво заявил:

— Люк, ты вне игры. Не устраивай из себя приманку для западни. Садись в машину и уезжай, позвонишь мне через пять часов.

— С Пигготом именно я не довел дело до конца, мне и подчищать, — заявил Лукас все тем же прохладным отстраненным тоном. — Если бы я позаботился о нем в прошлом году, сейчас ничего бы не происходило.

— А что насчет Джей?

— Я вытащу ее отсюда. Но вернусь за Пигготом.

Понимая тщетность спора с ним через две трети континента, Фрэнк сказал:

— Хорошо. Свяжись с Визи на этой частоте и используя код.

Фрэнк только один раз назвал частоту.

— Роджер, — сказал Лукас и щелкнул выключателем, оборвав связь.

Потом отпихнул стул назад, поднялся на ноги и повернулся, вставая перед Джей.

Все ее тело оцепенело, когда она посмотрела на него. Он знал. Память вернулась. Время амнистии закончилось, зеркала разрушились, головоломка решена. Насилие, которое привело его в ее жизнь, собиралось снова забрать его.

С возвращением памяти он снова стал настоящим Лукасом Стоуном. Что-то появилось в его глазах, в желтом пристальном взгляде хищника. Его лицо окаменело.

— Я не Стив Кроссфилд, — прямо заявил он. — Меня зовут Лукас Стоун. Твой бывший муж мертв.

Джей замерла с побелевшим лицом.

— Знаю, — прошептала она.

Из всего того, что он готовился услышать в ответ, такого варианта не было. Это ошеломило, поставило в тупик и абсурдно возмутило его. Он много дней мучился, как сказать ей, а она уже знала?!

— И как давно ты знаешь? — рявкнул он.

У нее даже губы онемели.

— Давно.

Он схватил ее за руку, длинные пальцы впились в ее ладонь.

— Как именно «давно»?

Джей попыталась вспомнить. Она так долго поймана в сети лжи, что вспомнить оказалось трудно.

— Ты… Ты был еще в больнице.

Сценарии промелькнули в голове. Лукас был обучен мыслить изощренно, продолжать упорно работать, пока не докопается до сути, и ему не понравилась ни одна из возможностей, которые приходили на ум. Изначально он предположил, что она невинная жертва, которую вслепую использовали Сэбин и Фрэнк Пэйн, чтобы защитить его, но более вероятно, что ее наняли на работу. Раскаленная добела ярость начала подниматься в нем, и он подавил свой готовый вырваться наружу нрав железным самоконтролем.

— Почему ты не сказала мне?

Господи, какое-то время он думал, что сходит с ума: все эти проклятые возвращающиеся воспоминания, и ни одно из них не связано с тем, что она рассказывала ему. Он, возможно, быстрее вернул бы память, если бы имел хоть один твердый факт, на который мог опереться, вместо сказок, которые она ему плела.

Лукас причинял ей боль; его хватка оставит синяки на руке. Джей, задыхаясь, безуспешно пыталась вырвать руку, но он только сжал пальцы.

— Я боялась!

— Боялась чего?

— Я думала, что Фрэнк отошлет меня, если узнает, что я обнаружила, что ты не Стив! Лукас, пожалуйста, ты делаешь мне больно!

Наконец она смогла назвать его имя, хотя и с болью, но сердце смаковало звук.

Его хватка ослабла, но он тут же поймал другую руку и крепко удерживал ее.

— Итак, Фрэнк не нанимал тебя, чтобы ты сказала, что я Стив Кроссфилд?

— Не-е-т, — заикалась она. — Сначала я думала, что ты Стив.

— И что заставило передумать?

— Твои глаза. Когда я увидела твои глаза, то все поняла.

Память об этом событии была кристально ясной. Когда доктор снял повязки с глаз, и он впервые посмотрел на Джей, она ушла такой же белой, какой стояла сейчас. Это было странно, потому что он знал, что Сэбин никогда не пропустил бы настолько важную деталь, как цвет глаз.

— У твоего мужа не карие глаза?

— Бывшего мужа, — прошептала она. — Да, у него карие глаза, но темно-коричневого цвета. У тебя — желтовато- коричневого.

У него глаза другого оттенка коричневого, чем у ее мужа; почти смешно, что тщательно выстроенная хитрость Сэбина могла развалиться из-за такой мелочи. Но она не сказала им, что у них не тот человек, как разумно было бы поступить. Она не сказала даже ему, не тогда и не в течение недель, что они провели здесь наедине. Бешенство сделало его голос грубее, чем когда-либо.

— Почему не сказала мне? Разве ты не подумала, что я слегка интересуюсь тем, кто я на самом деле?

— Я не могла рисковать. Я боялась… — начала она, умоляя понять.

— Правильно, ты боялась, что кормушка закончится. Фрэнк платил тебе, чтобы ты оставалась со мной, не так ли? Ты была со мной каждый день, потому что не было другого способа поддержать на должном уровне свои доходы.

— Нет! Все совсем не так…

— А как? Разве ты так уж богата?

— Лукас, пожалуйста. Нет, я не богата…

— Тогда на что ты жила месяцами, пока я был в больнице?

— Фрэнк оплачивал счета, — ответила она с мучительной болью. — Пожалуйста, выслушай меня!

— Я слушаю, милая. Ты только что сказала мне, что Фрэнк заплатил тебе за то, чтобы ты оставалась со мной.

— Он позволил мне остаться с тобой! Я потеряла работу…

Слишком поздно она услышала собственные слова и поняла, как он их воспримет.

Его глаза превратились в желтые щелочки, рот — в мрачную гневную линию.

— Так что ты ухватилась за шанс получить легкую работу. Все, что ты должна была делать, — каждый день сидеть около меня, тебе давали все, что ты хотела, и Фрэнк оплачивал твои счета. Это объясняет, почему ты не хотела выйти за меня замуж, правда? Ты была счастлива принимать такой «заработок», но бракосочетание с незнакомцем это уж чересчур, да? Не считая того факта, что брак был бы юридически незаконным. Ты спасла себя от небольших щекотливых неприятностей, притягивая все эти оправдания.