Жанна Аллан - Легенда озера Гранд

— Вы ему это сказали? — изумленно спросила она.

— А вы считаете, я признаю, что рыжая школьная учительница прижала меня к стенке? Временно, — добавил он, нахмурив брови. Он поковырял вилкой в фруктовом салате. — Я был уверен, что слышал вашу фамилию раньше. Отец тогда был потрясен случившимся. Он редко говорит дома о работе, но они с мамой долго обсуждали тот случай. Волей-неволей я тоже кое-что слышал. У отца сердце болело за вас, детей. Так вот, мне совершенно безразлично, что совершил ваш отец.

— Ничего. — Рэйчел сжала под столом дрожащие руки. — Он не продавал конкурентам Паркера и Тэйна секретную информацию.

Николас поднял брови.

— Он вам это сказал?

— Мне сказала моя мать. Его подставили.

— Вам виднее. У нас еще осталось арахисовое печенье?

— Вы не хотите знать, кто его подставил?

— Нет. Я хочу знать, осталось ли арахисовое печенье.

— Понимаю. — Рэйчел была благодарна Николасу, который сам начал этот разговор. — Думаю, ваш отец рассказал вам все об этом деле.

— Кое-что я помню с тех пор, когда это произошло. Отец рассказал мне остальное.

— Что он рассказал вам?

— Не нужно ворошить прошлое. Я бы не заговорил об этом, но хочу, чтобы вы знали: то, что я старался избавиться от вас, не имеет к вашему отцу никакого отношения.

— Что он вам рассказал? — упрямо повторила она.

После долгого молчания Николас отодвинул свою тарелку.

— Марвин Стюарт работал на Паркера и Тэйна, их компания занималась строительством торговых центров, многоэтажных зданий и аэропортов по всей стране. Они известны тем, что выполняют работу качественно, в срок и по умеренным ценам. Поэтому они удивились, — продолжал он, — когда их заказы стали получать другие фирмы. Поначалу они не подозревали, что идет утечка информации. Но через два года, когда их работу стали перехватывать одни и те же три фирмы, у Роберта Тэйна появились подозрения. Он обратился в полицию, но они ничего не обнаружили. Никто не мог подозревать такого ценного сотрудника, как Марвин Стюарт. По чистой случайности Тэйн открыл ящик в кабинете Стюарта, чтобы позаимствовать карандаш, и нашел там копию последних предложенных фирмой цен на выполнение подряда. Этих документов не должно было быть в столе Стюарта.

У Рэйчел сжался желудок.

— Вы забыли упомянуть, что Роберт Тэйн был не один.

Он бросил на нее быстрый взгляд.

— С ним был мой отец.

— У него не было ордера на обыск. Он не имел права рыться в столе моего отца.

— Отец признает, что если бы дело дошло до суда, то этой улики могло бы оказаться недостаточно.

— Но оно не дошло до суда, не так ли? — Рэйчел заставила себя встретиться взглядом с Николасом. — Потому что ваш отец убил моего. Он намеренно сбил его полицейской машиной, когда мой отец вышел на улицу.

Это прозвучало как прямое обвинение.

— Отец был прав, — ровным голосом произнес Николас. — То, что вы взялись за эту работу, не было простым совпадением, и деньги тут ни при чем. Что у вас на уме? Столкнуть меня с причала в надежде, что я камнем пойду на дно? Или это будет нож мясника посреди ночи?

Рэйчел была шокирована его словами. Наконец она смогла выговорить:

— Вы думаете, что я планирую отомстить?

— Объясните сами.

— Я хочу вас нанять.

Теперь пришла очередь Николаса застыть в недоумении.

— Нанять меня для чего?

— Чтобы восстановить доброе имя моего отца.

Он покачал головой прежде, чем она закончила фразу.

— Все улики были против него. Было убедительно доказано, что это мог сделать только ваш отец.

— Нет, не он один. — Спазмы в желудке усилились. — Это могли сделать еще два человека: Роберт Тэйн и ваш отец.

Николас бросил на стол салфетку и отодвинул стул. Неловко поднявшись, он схватил костыль и оперся на него.

— Хочу прилечь ненадолго. Сегодняшнее утро меня утомило.

Она все испортила. Ее план провалился; вместо того чтобы перейти к своим предложениям, она бросила ему в лицо серьезные обвинения против его отца. Даже человек с превосходным здоровьем вряд ли запрыгал бы от радости, услышав, что его отец ложно обвинил невинного человека, а затем убил его, чтобы спрятать концы.

Медленно убирая остатки еды, Рэйчел думала, позвонит ли Николас кому-нибудь, чтобы его отвезли обратно в Колорадо-Спрингс, или он ждет, пока это сделает она?

Он проспал обед. Должно быть, принял обезболивающее. Рэйчел мучило чувство вины, ведь он в самом деле покалечен и сильно страдает от боли. Она вспомнила, как смеялся Николас при виде огромного, грязного, неуклюжего пса, и у нее перехватило горло. Больше она никогда не увидит его смеющимся.

В бок Рэйчел воткнулся камень. Рэйчел отбросила его прочь.

— Мисс Стюарт.

Раздраженный голос, зовущий ее по имени, совпал с новым тычком. Рэйчел с трудом разомкнула тяжелые веки. Николас стоял рядом с ее креслом, балансируя на здоровой ноге и тыча в нее костылем.

— Прекратите колоть меня. Что вам нужно?

Он поставил костыль на пол.

— Я хочу завтракать, и еще я хочу знать, почему вы спите здесь, вместо того чтобы спать в своей постели.

— Я читала и уснула, — солгала Рэйчел, показывая на книгу, лежащую на полу. Она легла спать внизу на случай, если он проснется и пожелает что-нибудь съесть.

Он взглянул на нее.

— Вы, мисс Стюарт, самая бесполезная из сиделок, или кем вы там должны быть, мне крупно не повезло, что я столкнулся именно с вами. — Его ноздри раздувались от гнева.

Теперь ей больше не нужно было успокаивать его. На этот раз он добьется своего и уволит ее. Она сделала вид, будто зевает.

— Кофе вы, конечно, не приготовили?

— Варить кофе — ваша работа. Расчешите волосы перед тем, как приступите к этому. Вы ужасно выглядите.

Рэйчел потянулась.

— Да и вы не блещете красотой. Пока не побреетесь, завтрак не получите.

Он сузил глаза.

— Вот теперь вы показали свое истинное лицо.

— Вы всегда так брюзжите по утрам?

— Если вам это не нравится, мисс Стюарт, вы можете уволиться в любой момент.

Она уставилась на него.

— Я считала, что уже уволена.

— Да, я уволил вас в ту минуту, когда вы появились в этом доме, но незаметно было, чтобы это каким-то образом подействовало на вас. Я не нуждаюсь в помощи, чтобы избавиться от вас, мисс Стюарт. Вы думаете, что видели меня раздраженным. Можете считать, что вы еще ничего не видели. — Глаза Николаса светились яростью. На скулах выступили красные пятна. Гнев сочился из каждой клеточки его существа. — Могу поспорить, что до наступления темноты вы сбежите в Колорадо-Спрингс.

Рэйчел должна была испугаться. Но ей почему-то стало смешно. Несчастный случай и тяжелое выздоровление делали его не более опасным, чем котенок, которому от роду неделя. Справившись со своим весельем, она сказала: