Филлис Уитни - Снежный пожар

— Тебе лучше знать, — уклончиво ответила я. — Ну, поезжай. Возможно, я скоро отправлюсь вслед за тобой. Если наберусь смелости и решусь спуститься по этой трассе.

Он оттолкнулся палками и направился к задней стороне горы, откуда начиналась довольно крутая и извилистая трасса, которая вела прямо к Грейстоунзу. Я наблюдала за братом, не зная, хватит ли у меня храбрости встретиться с Джулианом здесь, на вершине.

Когда Стюарт скрылся из виду, я взглянула на подъемник и заметила Джулиана. Он уже подъезжал к верхней станции и тоже меня заметил. Он помахал мне рукой, на которой висела лыжная палка. В этот момент я поняла, что не могу встретиться с ним сейчас лицом к лицу. Только не здесь. Разговор, в ходе которого я выдвину против него столь серьезное обвинение, должен произойти в людном месте. Я больше не доверяла Джулиану. Когда он поймет, что мне все известно, я окажусь в таком же опасном положении, как раньше Марго. Я не махнула ему рукой в ответ, а подъехала эму месту, откуда начал спуск Стюарт, надень его догнать. Возможно, Джулиан подумает, я его не заметила, и не придаст значения моему исчезновению.

Трасса оказалась для меня слишком сложной, и я свернула немного в сторону, тормозя «плугом». Здесь попадались на пути торчавшие из-под снега камни, корни деревьев. Мне совсем не нравился этот маршрут, но выбора у меня уже не было. Только луна освещала путь — эта трасса не была электрифицирована — но все чаще встречались деревья, бросавшие на снег густые тени.

Когда я снова выехала на трассу, стало еще хуже: я просто не умела спускаться по такому крутому и извилистому склону.

После пары минут медленной езды «плугом» я сложила ладони рупором и закричала, зовя Стюарта. Но он уже скрылся из виду и меня не услышал. Виднелись только оставленные им следы, четкие и уверенные, изящно огибающие препятствия, отличающиеся от моих, как небо от земли.

Стали попадаться все более высокие и тенистые деревья; наверно, Джулиану становилось все труднее следить за мной. Я слышала, как он меня зовет, громко окликая по имени; интересно, слышал ли он, как я звала Стюарта? Теперь я боялась Джулиана, и он легко мог об этом догадаться: ведь я, по существу, пыталась от него скрыться, убежать. И конечно, ему ничего не стоило меня догнать.

Я устремилась вниз; мне пришлось прибавить скорость, хотя я чувствовала свое бессилие и полную некомпетентность. Мне с огромным трудом удавалось проскакивать мимо припорошенных снегом камней и выступов скал, я старалась не зацепиться за древесные корни, то и дело возникавшие на пути. Теперь я развила слишком высокую скорость и поняла, что неизбежно наткнусь на какое-нибудь препятствие и сломаю себе шею. А если попытаться снова притормозить «плугом», то наверняка упаду. В данной ситуации мне был доступен только один способ торможения: я села на снег, позволив лыжам вырваться из-под меня вперед. Некоторое время я так и спускалась, бороздя снег своим задом. Поскольку мое падение не было настоящим, «правильным», лыжи не отстегнулись. Встав наконец на ноги, я услышала скользящий звук, освидетельствовавший о стремительном приближении Джулиана.

Страх пришпорил меня. Я едва увернулась от столкновения с занесенной снегом скалой, которое закончилось бы для меня плачевно. Если я упаду, Джулиан тут же меня настигнет. И никого не было вокруг; я легко могла налететь на дерево или перемахнуть через кромку скалы, все спишется на «несчастный случай».

Я как раз подъезжала к подобной кромке. Слева от меня деревья расступились, и я увидела далеко внизу освещенную луной лощину. Отсюда начинался самый крутой участок склона, за краем горы зияла бездна. Меня охватил ужас, я могла только молиться и реагировать на ближайшие препятствия, опасаясь взмыть в воздух от неосторожного движения. Я забыла о технике, повинуясь инстинкту; иногда садилась на снег, чтобы притормозить, потом снова набирала скорость. Ветер свистел у меня в ушах, стянутые лентой волосы рвались на волю. Мне уже не было холодно, но пальцы, вцепившиеся в лыжные палки, онемели. Я должна расслабиться. «Расслабься!» — скомандовала я себе. Это первейшее правило, пригодное для любой ситуации. Но мне не удалось выполнить собственную команду, я оставалась скованной в движениях и напряженной, как натянутая струна.

Встав на ноги после очередного торможения задом, я поняла, что Джулиан меня настигает. В сравнении с его скоростью моя была ничтожной, и ему, разумеется, не приходилось тратить времени на «торможение», подобное моему. Я оглянулась назад, и мне показалось, что Джулиан обрушивается на меня с небес, как ястреб на добычу. Он уже не кричал, его лицо было перекошено от гнева. Я поняла, что пытаться убежать от него бесполезно. Мы находились у края скалы, уже в следующий момент могло произойти все, что угодно. Я стояла, прислонившись спиной к дереву, для устойчивости поставив лыжи поперек трассы, — и ждала, положившись на судьбу.

Глаза Джулиана пылали злобой; наверное, он выглядел именно так, когда схватился за спинку кресла Марго и ткнул его вниз к изгороди, которую предварительно подпилил. Но здесь не было никакой ограды, только кромка скалы и за ней — зияющая пропасть. И мой брат находился слишком далеко, чтобы прийти на помощь.

Глядя на меня, Джулиан, наверное, на мгновенье перестал следить за трассой, и его лыжи задели за торчавший из снега камень; он кубарем покатился вниз. Лыжи отстегнулись; ошеломленный падением, Джулиан неподвижно лежал на снегу. Судьба давала мне шанс выиграть время и пастись.

Я снова ринулась вниз, окрыленная надеждой. Спуск не мог длиться вечно. Когда я доберусь до Грейстоунза, меня будет там ждать Стюарт. В доме находятся Адрия и сиделка. В их окружении я не буду чувствовать себя такой беспомощной. Я довольно ловко одолела очередной поворот — и наткнулась на Стюарта, который стоял, прислонившись к дереву, и весело мне улыбался. Я бросилась ему на шею, едва не растеряв лыжи, он слегка отстранил меня от себя, продолжая улыбаться.

— Я услышал, как ты приближаешься. Ну и грохот же ты подняла! Но спускалась совсем неплохо. Я же говорил, что при желании ты способна справиться с этой трассой.

Я с трудом переводила дыхание и чуть ли не полностью утратила дар членораздельной речи, выговаривая только отдельные слова.

— Быстрее! Джулиан. Сзади. Он упал.

Не знаю, понял ли он меня — что Джулиан гонится за мной. Но он, несомненно, осознал, необходимо действовать. Кажется, он понял и то, что я не просила его оказать помощь Джулиану.

— Поехали! — скомандовал он. — Я впереди, а ты за мной.

Из страха не поспеть за ним я разогналась слишком сильно, и мне пришлось прибегнуть к своему способу «торможения». Стюарт оглянулся и расхохотался надо мной. Встав на ноги, я прислушалась; все было тихо. Должно быть, Джулиан еще не оправился от удара. Я жестом показала Стюарту, чтобы он ехал дальше, но он предпочел подождать меня.